Гора. История Берг~коллегии ~ это в сущности история зарождения и развития российской металлургии - Б

Возглавлялась президентом, которого назначал монарх. Берг-коллегия являлась функциональным аналогом министерства и входила в состав Двенадцати коллегий . Действовала в 1719-1731, 1742-1783 и 1797-1807 годах. Руководствовалась Берг-привилегией и Берг-регламентом , а также именными и сенатскими указами.

Берг-коллегия и её местные органы в районах сосредоточения металлургии: Урал , Сибирь и другие.

История

Утверждена указом Петра Первого 10 декабря 1719 года для заведования горным производством. До этого времени горным делом заведовал Рудный приказ , учреждённый 24 августа 1700 года . Но он мало удовлетворял нуждам тогда всё более и более возраставшей заводской промышленности, и вскоре же по его возникновении почувствовалась необходимость в коренном его преобразовании или учреждении нового ведомства, основанного на других началах.

Впервые необходимость установления новой формы управления горнозаводством, и именно формы коллегиальной, была заявлена в 1712 году И. Ф. Блюэром в поданном им лично Петру I мемориале, где он подробно устанавливал производство нового ведомства, его права, состав и т. д. Хотя представление Блюэра ближайшего успеха и не имело, но, как вполне соответствующее преобразовательным планам императора, без сомнения, легло в основание при учреждении Берг-коллегии, действовавшей сначала (с 1720 до 1722 года) совместно с Мануфактур-коллегией по «сходству их дел и обязанностей». Но по мере увеличения числа горных заводов, усиливавшегося со времени издания «берг-привилегии», а следовательно и дел по управлению ими, оказалось неудобным совместное управление горными заводами и мануфактурами; вот почему Берг-коллегия с 1722 года получает значение самостоятельного учреждения с своими определёнными правами и обязанностями, составом и прочим.

В круг её обязанностей входило: стараться о распространении горных заводов, казённых и частных; пробовать вновь открытые руды ; разрешать построение горных заводов частным лицам; помогать им советом и деньгами; покупать у них металлы ; увольнять новоучреждаемые заводы на несколько лет от платежа требуемой из прибыли заводов на содержание коллегии десятины (установление Блюэра) в том случае, если рудоискатели вместо ожидаемой прибыли потерпят убыток; отбирать заводы у лиц несостоятельных; принимать и решать просьбы, относящиеся до горного производства, и апелляции по тем же делам на решения подведомственных ей горных начальств и др. (ПСЗРИ , № 3464).

Первоначальный штат коллегии составляли: президент, вице-президент и 6 членов (по указу 1719 года). В 1722 году он увеличивается и затем при преемниках Петра подвергается различным изменениям. При создании Берг-коллегии её первым президентом был назначен Я. В. Брюс . Он руководил ею до 1726 года, улучшил дело добычи и переработки полезных ископаемых, организовал лабораторию для пробирного анализа и исследования руд и металлов.

Под высшим надзором Берг-коллегии находились: московская берг-контора, основанная в 1722 году и впоследствии всегда разделявшая судьбу коллегии, и местные горные начальства: тобольское горное начальство, учреждённое в 1723 году для управления сибирскими заводами и с переводом его в Екатеринбург переименованное в обер-берг-амт, и подчинённый ему нерчинский берг-амт, основанный в 1725 году .

По смерти Петра, как известно, потерпели разного рода изменения едва ли не все его установления, и между ними берг-коллегия испытала, кажется, самую тревожную судьбу. В царствование Петра II берг-коллегия была переведена в Москву , а в Петербурге оставлена её контора и при ней бергмейстер .

Для заведования горным производством. До этого времени горным делом заведовал Рудный приказ , учреждённый 24 августа 1700 года . Но он мало удовлетворял нуждам тогда всё более и более возраставшей заводской промышленности, и вскоре же по его возникновении почувствовалась необходимость в коренном его преобразовании или учреждении нового ведомства, основанного на других началах.

Под высшим надзором Берг-коллегии находились: московская берг-контора, основанная в 1722 году и впоследствии всегда разделявшая судьбу коллегии, и местные горные начальства: тобольское горное начальство, учреждённое в 1723 году для управления сибирскими заводами и с переводом его в Екатеринбург переименованное в обер-берг-амт , и подчинённый ему нерчинский берг-амт , основанный в 1725 году .

Президентами Берг-коллегии в разные годы были: Я. В. Брюс (1719-1726); А. К. Зыбин (1726-1731); А. Ф. Томилов (1742-1753); М. С. Опочинин (1753-1760); И. А. Шлаттер (1760-1767); А. Э. Мусин-Пушкин (1767-1771); М. Ф. Соймонов (1771-1781); И. И. Рязанов (1781-1784); А. А. Нартов (1796-1798); А. В. Алябьев (1798-1802); А. И. Корсаков (1802-1806).

Напишите отзыв о статье "Берг-коллегия"

Примечания

Отрывок, характеризующий Берг-коллегия

– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.

Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.

Созданная в 1719 году Берг–коллегия руководила горнорудной промышленностью России. Она ведала всеми делами, связанными с добычей полезных ископаемых и металлургией: от лабораторной экспертизы руд и строительства горных заводов до технической помощи горнопромышленникам и освобождения мастеровых от рекрутской повинности. Берг–коллегия имела очень большое значение для развития российской металлургии. И ведущую роль в этом министерстве играли немцы, о чём говорит хотя бы название ("берг" – по–немецки "гора"). А региональные отделения Берг–коллегии поначалу назывались в России "берг–амты" ("амт" переводится с немецкого как "учреждение"). По–немецки обозначались и должности.

Но надо заметить, что берг–мейстеры, берг–раты и берг–фогты Петра Первого были не первыми немцами на службе русского государства. В России немцы появились еще при Иване Грозном: в основном, это были ливонцы, оказавшиеся в русском плену в период Ливонской войны. Часть из них пожелала перейти на русскую службу. Одни пополнили ряды русского служилого дворянства, кто-то занялся коммерцией. Были среди них и мастера, из которых впоследствии вышли и промышленники. полтораста.

В 1719 году был издан законодательный акт, определявший общие принципы развития горного дела, так называемая "берг-привилегия". Она объявила полезные ископаемые собственностью царя, независимо от того, кому принадлежал земельный участок. Землевладельцам было лишь предоставлено право преимущественной разработки полезных ископаемых и строительства заводов. Главная привилегия заключалась в отделении горного промысла от подчинения гражданскому начальству. Берг-привилегия устанавливала право наследственной собственности на заводы, ограждала промышленников от вмешательства местной администрации, гарантировала финансовую помощь при строительстве предприятий, право свободного сбыта выплавленного металла, податные и служебные льготы мастеровым людям, определяла размер вознаграждения за найденную руду. Вводила единообразие не только прав промышленников, но и принципов их взаимоотношений с государством. Каждый владелец рудника и завода был обязан отчислять в казну 1/10 часть прибыли. Казна сохраняла за собой преимущественное право приобретать золото, серебро, медь.

Во времена бироновщины Берг–коллегию упразднили. До 1742 года казенные заводы управлялись Генерал-берг-директориумом, который возглавлял принятый на российскую службу ставленник Бирона саксонец фон Шемберг . Казённые средства расхищались при нём практически бесконтрольно. И нет ничего удивительного в том, что в 1742 году императрица Елизавета восстановила Берг-коллегию. Дела сразу же стали налаживаться.

Ещё одну сторону деятельность Берг–коллегии иллюстрирует история первого в России технического вуза – петербургского Горного училища (сейчас – Горный институт имени Плеханова). В 1763 году академик Петербургской Академии Наук, уроженец Пруссии Иоганн–Готлиб Леман представил царице записку под названием "Патриотические мысли о том, какую пользу развитию горного дела может оказать учреждение Горного кадетского корпуса". Екатерина на неё не отреагировала. Спустя несколько лет уже башкирский старшина и горнопромышленник Исмаил Тасимов подал "со товарищи" челобитную в Берг–коллегию. В ней указывалось, что нижеподписавшиеся "хотя по промыслу своему опытом научаются и в горную экономию вникают, но дабы промысел сей усовершенствовать и горную экономию упрочить и через это как для себя, так и для потомков и для общества сделаться возможно более полезными, имеют нужду в сведущих руководителях". Имелись ввиду, конечно, не начальники вообще, а специалисты горнорудного дела. Необходимость в них была настолько острой, что уральские промышленники даже обязались отчислять "из получаемый ими цены с каждого пуда по полушке" (четверть копейки) на содержание училища. Из этих отчислений и складывался поначалу бюджет петербургского Горного училища, которое Екатерина Вторая, наконец–то, решила создать. Указ о его учреждении она подписала 23 октября 1773 года – согласно представлению Сената и рекомендации Берг–коллегии, которая "признала оное предложение полезным и необходимо нужным". А в 1777 году уже состоялся первый выпуск горных офицеров (только при Николае Первом они стали называться инженерами). Многих из них, кстати, использовали не на уже построенных заводах и рудниках, но посылали во главе "рудоискательских" партий в геологоразведочные экспедиции – от Финляндии до Донецких степей и от Кавказа до Забайкалья. Ведь как специалисты широко профиля выпускники петербургского Горного училища сразу могли оценить техническую реалистичность и экономическую перспективность разработки нового месторождения.

Шестидесятые–семидесятые годы 18–го века были временем стремительного развития металлургии в России и наибольшего влияния государственной Берг–коллегии. В 1760 году президентом Берг–коллегии стал тайный советник Иоганн Вильгельм фон Шлаттер или, как его называли в России, Иван Андреевич Шлаттер. При Шлаттере Берг–коллегии удалось не только восстановить свое прежнее значение, но и значительно расширить поле деятельности. С 1764 года она уже ведала и монетами, и медалями, и пробирной стандартизацией. К сожалению, позже, когда Шлаттера не стало, дела постепенно пришли в упадок, и в 1784 году Екатерина вновь упразднила Берг–коллегию, передав ее функции разным учреждениям. Хотя её сын император Павел, который восстанавливал все, что уничтожила его мать, восстановил и Берг-коллегию, просуществовавшую до реформ Александра Первого, но прежнего могущества у Берг–коллегии уже не было.

По материалам специального цикла передач, посвящённого юбилею Санкт-Петербурга. Линк на полный манускрипт - в конце текста.

В 1717 году в России произошла реформа государственного устройства. Россия активно перенимала европейский опыт управления государством на основе четкого отраслевого разделения, регламентирования должностных обязанностей чиновников, единообразия штата и денежного довольствия. Вместо приказов были образованы коллегии. Произошел переход от частных жалованных грамот к общим юридическим нормам, закрепляющим определенные права и способствующие общему развитию отрасли. 13 марта 1718 года Рудная канцелярия окончательно прекратила свое существование передав все дела Берг- и Мануфактур-коллегиям. Двойное наименование коллегии указывает на объединение в одном органе управления двух больших и различных отраслевых областей. Берг-коллегия (Berg, в переводе с немецкого - гора, горный) регулировала деятельность поиска, разработки, добычи полезных ископаемых, а также работу заводов горнодобывающей промышленности. Мануфактур-коллегия по своему названию регулировала деятельность промышленности, не связанной с горнодобывающей отраслью. В 1722 году Берг- и Мануфактур-коллегии стали двумя разными органами государственного управления, сохраняя при этом тесные взаимосвязи. Берг-коллегия оказала значительный вклад в развитие горнодобывающей отрасли. Важнейшим толчком для бурного роста поисковых мероприятий и горного дела в целом было издание 10 декабря 1719 года указа, именуемого Берг-привилегией, юридически закрепившего право каждого заниматься поиском полезных ископаемых на любых землях, что создало благоприятные условия для развития горнодобывающей промышленности с привлечением частной инициативы. Хозяин земли, в которой обнаруживалось месторождение руды имел первоочередное право на постройку завода, однако, если он не имел такой возможности или не хотел, то право разработки передавалось другому лицу с уплатой землевладельцу 32 доли от прибыли. Лица, уличенные в сокрытии запасов природных ресурсов или создании препятствий в поиске, разработке руды или постройке подвергались телесным наказаниям и смертной казни, что указывает на исключительное внимание к развитию горнозаводской отрасли. В 1720 году Петр I издает манифест «О призыве на российскую службу зарубежных рудокопных мастеров», что способствует привлечению в горнодобывающую промышленность квалифицированных специалистов.

В обязанности Берг-коллегии входило рассматривать получаемые донесения о нахождения рудных месторождений, давать указания и рекомендации об оценке запасов месторождения, способах разработки, проведение лабораторных исследований получаемых образцов с выявлением процентного содержания металла, оказывать денежное и техническое содействие при разведке и освоении полезных ископаемых. Также Берг-коллегия исполняла функцию научно-технического сообщества, рассматривающего различные проекты по усовершенствованию или изменению горнодобывающих методик, дающие оценку их перспективности и при необходимости спонсировало эти проекты и выделяло необходимых специалистов.

Огромную роль в открытии новых месторождений полезных ископаемых и строительстве металлургических заводов, преимущественно на Урале, сыграли В.Н.Татищев и В.Геннин. Георг-Вильгельм де Генин управлял уральскими заводами с 1722 по 1734 годы. Во время своего пребывания на Урале, В.Геннин организовал системную разведку рудных месторождений вблизи горноперерабатывающих заводов. В 1720 году вблизи Нижнего Тагила, в четырех километрах от горы Высокой открыто Выйское медно-скарновое месторождение, в 1723 году в четырех километрах от Пыскорского завода открыто Ереминское меднорудное месторождение, в 1727 году обнаружено Павдинское, а в 1729 году Кожнаковское месторождение медных руд. В 1723 году на месте, намеченном Татищевым, под непосредственным руководством В.Геннина началось строительство Екатеринбурга. В своем труде «Абрисы» В.Геннин, кроме систематизации работы заводов описал горные породы, содержащие рудные тела, охарактеризованы составляющие части залегания рудных запасов, описаны основные параметры различных руд. В труде Геннина рассмотрены способы проведения геолого-разведочных работ, в частности, дано руководство бургштейгеру по проведению ударно-штангового бурения с промывкой скважин. Глубина разведочного бурения достигала около 100 метров, скважины бурились сплошным забоем. Применились также и подземные бурения, которые проводились непосредственно из шахт и других горных выработок. Геннин в своем труде также рассматривает способы опробования и оценки качества руды.

Петр I искал и выделял талантливых и энергичных людей, способных принести немалую пользу государству и способствовать развитию различных отраслей. В 1716 году Петр I пригласил в Санкт-Петербург немецкого ботаника и картографа Даниэля Мессершмидта и поручил ему исследование Сибири. 10 августа 1721 года в 25 километрах от нынешнего Новокузнецка Мессершмидт обнаружил горящий пласт угля, это место называлось местными жителями «огнедышащая гора», так был открыт стратегически важный Кузбасский уголь.

К началу XVIII века в России возник возможно первый энергетический кризис. Вокруг металлургических заводов европейской части страны практически не осталось лесов, вследствие усиленного употребления древесного угля. Возник острый топливный дефицит, что послужило значительному повышению внимания к поиску и освоению месторождений каменного угля. В 1722 году Геннину, находившемуся на Урале было предписано проявить старание в поисках угольных залежей. В 1722 году крепостной крестьянин И.Палицын и рудознатец М.Титов обнаружили залежи угля под Москвой. В тот же период М.Волков открыл угольное месторождение на реке Томь. Также в Берг-коллегию в Санкт-Петербург был вызван талантливый рудознатец и лозоходец Григорий Григорьевич Капустин, который по царскому велению многократно участвовал в поисковых экспедициях для разведки и исследования месторождений полезных ископаемых. В период с 1715 по 1723 годы им были обнаружены и исследованы месторождения золотых, серебряных и других руд в устюжском и воронежском краях. Осенью 1721 года для изучения рудных месторождений и минеральных отложений в районах Дона и Северского Донца в южный регион России направляется Капустин и обнаруживает вблизи нынешнего города Шахты Ростовской области угольное месторождение, дальнейшие поисковые мероприятия продолжавшиеся вплоть до 1725 года позволили открыть множество других угольных залежей, известных сегодня как Донецкий угольный бассейн. К сожалению после смерти Петра I разведка угольных месторождений в этом регионе была прекращена на двадцать лет, следствием чего явился упадок угледобывающей промышленности на Донбассе.

Важнейшим элементом в развитии горнодобывающей отрасли являлась профессиональная подготовка специалистов. По указанию Петра I в 1709 году в Невьяновске была открыта первая горная школа. В Кунгуре и Уктусе в 1721 году были открыты учебные заведения, где готовили горных мастеров, впоследствии в 1723 году они были переведены в Екатеринбург, став училищем, в котором готовили специалистов-горняков и специалистов по разведке и исследованию месторождений полезных ископаемых. Никита Демидов и его сын Акинфий за свой счет обучали специалистов горного дела в Швеции, Франции, Голландии. В.Н.Татищев также отправил в Швецию группу способных молодых людей для освоения рудопоисковых знаний, эти молодые люди вернувшись стали первыми российскими профессиональными геологами.