Презумпция согласия на донорство органов в россии. Нам как раз тебя не хватало
Publication in print media: Актуальные вопросы теории и практики судебно-медицинской экспертизы, Красноярск 2007 Вып. 5
Е. X. Баринов, П. О. Ромодановский
Кафедра судебной медицины и медицинского права ГОУ ВПО МГМСУ Росздрава, г. Москва
Одним из прогрессивных и бурно развивающихся разделов медицины является трансплантология, наука, занимающаяся проблемами пересадки (трансплантации) органов и тканей. Как метод лечения трансплантация показана при большом количестве самых разнообразных заболеваний, зачастую ее применение является единственным способом спасения человеческой жизни. С самого начала трансплантология поставила перед обществом ряд правовых, медицинских и этических проблем, большая часть которых не разрешена и в настоящее время.
Одним из вопросов, вызывающих бурные споры, является понятие презумпции согласия на донорство. Это означает, что каждый человек в России, а также ряде других стран (Испания, Португалия, Германия, Англия, Австралия) считается давшим согласие на то, чтобы у него в случае тяжелой неизлечимой травмы изъяли органы для пересадки. Единственным препятствием для пересадки может быть отказ человека от донорства. Закон (статья 8 «Закона о трансплантации органов и (или) тканей человека») не предусматривает, в какой форме должен быть сделан этот отказ. В других странах закон разрешает брать органы для пересадки, только если пациент или его представитель дал на это согласие.
Соответственно, люди, которые серьезно относятся к пересадке, заранее оформляют специальные документы (карточки) или делают записи в своих водительских правах, паспортах. Обычно делается заверенная подписью запись о том, что «я желаю, чтобы в случае несовместимых с жизнью травм органы моего тела были использованы для пересадки другим людям». Эти карточки люди носят с собой и после несчастного случая врачи могут узнать об отношении человека к донорству.
Из существующих систем каждая имеет свои плюсы и минусы. Часто ли в своей жизни, особенно в относительно короткой, молодой и желанной, человек задумывается о посмертной судьбе своих глаз, кожи, печени и т. п. Как он распорядился бы своими органами, задай ему этот вопрос при жизни? Кто может предсказать этот ответ? Изложенная в законе «презумпция», фигурально говоря, злоупотребляет неведением человека. Итак, если на теле больного не будет никакого документа, где было бы зафиксировано его нежелание быть донором (никто не знает, что это за документ должен быть), и если его родственник не узнает о травме своевременно и не заявит, что пострадавший при жизни заявлял, что он не хотел бы, чтобы из его тела после смерти извлекали органы, то врачи органы возьмут. При этом необходимо учитывать сложнейшую психоэмоциональную ситуацию, в которой находятся родственники погибшего. С одной стороны, возможен вариант, когда врачи могут просто воспользоваться горем и беспомощностью людей и влиять на принятие ими окончательного решения.
С другой стороны, будущие доноры обычно поступают в приемное отделение травматологической больницы в тяжелом состоянии. Иногда уже с погибшим от травмы или гипоксии мозгом. Иногда мозг погибает в ближайшее время после доставки в стационар. С точки зрения обычного человека, такие пациенты еще живы - сердце сокращается. С точки зрения закона такой пациент мертв. Это понимает медицинский персонал, но убедить в этом родственников погибшего бывает крайне трудно.
Если в больнице действует программа заготовки органов для пересадки, то после того, как принято решение о наступлении смерти мозга, откладывать изъятие органов нельзя - поддержание деятельности организма с умершим мозгом стоит очень дорого. Ведь органы для пересадки должны быть в хорошем состоянии и тело с умершим мозгом нужно хорошо «лечить». Это были бы естественные усилия и расходы, если бы речь шла о лечении пострадавшего, но если он уже умер, то такие расходы наносят ущерб всем.
Еще одна проблема - то, что органы для пересадки надо брать только у относительно молодых и практически здоровых людей, у которых организм не подвергся изменениям в результате хронических болезней. Поэтому у людей, умирающих от болезней, органы не берут, а берут только у пострадавших в авариях. Кроме того, организм человека умирает довольно быстро, и органы умирают тоже, поэтому надо изъять органы быстро. В совокупности эти два фактора (берут пострадавших от несчастного случая и спешат со взятием органов) приводят к тому, что в значительном числе случаев родственники и узнать-то о дорожном происшествии не успевают, а у пострадавшего уже изъяли органы и он мертв.
Психологически, по нашему мнению, в основе неэффективности такой системы принятия решения о донорстве лежат расхождение между абстрактной готовностью людей к донорству и реализацией этой готовности в виде прижизненного юридически оформленного согласия, подсознательное нежелание вносить в свою жизнь столь явное напоминание о предстоящей собственной смерти.
Презумпция несогласия имеет в данном случае ряд неоспоримых положительных сторон. Вот одно из реально существующих решений: о согласии или несогласии отдать после своей смерти собственные органы и (или) ткани молодого человека спрашивают при вручении ему паспорта - его решение заносится в этот удостоверяющий документ. Конечно, такая форма тоже небезупречна, спорна и трудоемка. Но невозможно спорить с тем, что она все же представляет пусть несовершенную, но вполне конкретную попытку выяснить отношение человека к весьма деликатному вопросу. Кстати сказать, соответствующая запись в паспорте не является пожизненным «клеймом». Наличие записи часто или нечасто, вольно или невольно заставляет человека в течение жизни возвращаться к этой личной для него проблеме, корригировать свое первоначальное решение, т. е. в конечном итоге принять продуманное решение.
Зато подобная система создает условия для придания исключительного права личности или ее родственников на определение судьбы своего физического тела, обеспечивает охрану телесной неприкосновенности после смерти человека, снижает потенциальную возможность криминализации данной отрасли медицины, усиливает веру человека в достойное отношение к его телу после смерти.
Необходимо также отметить данные о том, что введение презумпции несогласия не отразится на количестве доноров, используемых в целях трансплантации.
Последний тезис может быть подтвержден данными New et al.. King"s Institute. 1994 г., отраженными в таблице:
| Страна | Число пересадок почки от трупов (на 1 млн. населения, в год) | Число погибших в ДТП (на 1 млн. населения, в год) | Юридическая концепция презумпции согласия (ПС) |
| Австрия | 40,2 | 205 | |
| Испания | 38,0 | 230 | ПС |
| Португалия | 35,6 | 310 | ПС |
| Бельгия | 34,9 | 202 | |
| США | 30,6 | 177 | ПС |
| Дания | 30,4 | 124 | |
| Франция | 30,3 | 200 | |
| Германия | 29,3 | 130 | ПС |
| Новая Зеландия | 28,8 | 215 | |
| Швейцария | 28,8 | 140 | |
| Нидерланды | 28,5 | 92 | |
| Финляндия | 28,5 | 130 | |
| Англия | 28,2 | 94 | ПС |
| Швеция | 26,9 | 91 | |
| Норвегия | 25,2 | 79 | |
| Австралия | 23,3 | 136 | ПС |
| Канада | 22,6 | 148 |
Из данных таблицы видно, что наличие или отсутствие презумпции согласия кардинально не влияет на количество доноров, используемых в целях трансплантации органов и тканей.
Одной из проблем существующего в Россия «Закона о трансплантации органов и(или) тканей человека - это неопределенность круга родственников, имеющих право принимать решение за погибшего. Этот вопрос вообще не оговорен, хотя очевидно, что подобную ответственность могут брать на себя только ближайшие родственники (родитель, дети, братья/сестры и супруги). Излишнее расширение круга родственников приведет к невозможности получать пригодные для пересадки органы, так как срок их жизнеспособности после смерти человека невелик. Также необходимо уточнить ряд расплывчатых и неоднозначных формулировок, вносящих сложности в трактовку закона.
Становится ясно, что на данный момент не существует преобладающей тенденции в решении этого вопроса. Очевидно, что в первую очередь каждый гражданин должен определить свое личное отношение к данной проблеме, а государство, в свою очередь, должно обеспечить надежную законодательную базу для реализации принятого решения и защиты прав граждан.
Список литературы:
- Конституция Российской Федерации.- СПб.: Альфа, 1995.
- Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22.07.93.
- Сальников В.П., Стеценко С.Г. Трансплантация органов и тканей человека: проблемы правового регулирования. Серия: «Право и медицина». Фонд «Университет»,2000.
- В.Л. Попов, Н.П. Попова. Правовые основы медицинской деятельности.- СПб.: Издательство «Деан», 1999.
- Сборник нормативных актов по охране здоровья граждан Российской Федерации // Под редакцией Ю.Д. Сергеева.- М.: «Претор», 1995.
- Деонтология в медицине (ред. Б.В. Петровский). В 2 томах.-М.: Медицина.- 1988
- Введение в клиническую трансплантологию (ред. Б.А. Констинов, С.Л. Дземешкевич).- Москва,-1993.- С.391.
- Петровский Б.В., Белорусов О. С. Деонтологические и социально-правовые аспекты клинической трансплантологии жизненно важных органов. Деонтология в медицине (ред. Б.В. Петровский). Т. 1.-М.: Медицина.- 1988.- С. 206-238.
В случае смерти или неизлечимой травмы, каждый человек в России считается согласным на изъятие органов для пересадки. Нравится вам это или нет, но такой порядок распоряжения вашим «внутренним миром» не информируя об этом родственников или близких, предусмотрен Федеральным законом. Одни соглашаются стать донором и исходят их принципов гуманности и сострадания к потенциальным реципиентам, а другие руководствуются принципом «ни себе, ни людям». Однако и те и другие в случае беды не откажутся от жизненно важного органа…
Согласно закону «о трансплантации органов или тканей человека» в России действует презумпция согласии, в соответствии с которой каждый гражданин по умолчанию согласен на посмертное донорство. Смерть в данном случае подразумевает собой необратимые изменения головного мозга, когда его функции уже не могут быть восстановлены. При этом остальные органы еще «живы».
Избежать донорства можно в том случае, если при жизни человек выразил свое несогласие в изъятии органов. Но и тут можно столкнуться с проблемой. Человек должен постоянно носить в письменном виде отказ на изъятие, иначе врачи просто не смогут узнать его возражения на донорство. В России пока не существует единого регистра, где хранилась бы информация о несогласии пациентов стать донорами, но, по мнению трансплантолога Российского научного центра радиологии, такой регистр решил бы множество проблем.
«Если будут созданы базы данных, то человеку будет проще выразить свое отношение к донорству — категорический отказ или же согласие. Если человек находится в листе согласных, то сразу же возникает мнение, что такого человека будут специально отлавливать, умертвлять и забирать на органы. Возникает вопрос: зачем нужен регистр на согласие? Государство должно учесть именно негативное отношение к посмертному донорству. Если человек, по каким либо причинам не хочет быть донором, то он внесет себя в список отказавшихся. Если человек не выразил своего несогласия, то он по умолчанию не против стать донором». По мнению эксперта, испрошенное согласие это «лишние игры в демократию», а не нормальное отношение к людям.
Когда речь заходит о презумпции согласия, возникает множество споров о ее гуманности. Люди, отказавшиеся от посмертного донорства, идут на этот шаг осознанно. Но могут ли тогда они рассчитывать, в случае необходимости, на донорский орган? Тут возникает вопрос социальной солидарности. Как правило, такие люди настаивают на пересадке донорского органа.
«Общество, которое скажет, что мы не согласны с посмертным донорством, не доросло до такого морального состояния, чтобы воспользоваться разработанной с технологической точки зрения медицинской помощи как пересадка донорских органов»
Исходя из закона «О трансплантации тканей или органов человека», врачи имеют права изымать органы у пациента, не информируя об этом родственников или близких.
«Я бы не ставил вопрос о необходимости сообщать близким погибшего об изъятии органов для трансплантации. На них свалилось несчастье, и человек, убитый горем, находится в таком состоянии, когда половину слов он просто не понимает. Информирование о посмертном донорстве принесет им лишь больше страданий».
Для родных принятие решения о трансплантации является настоящей психологической нагрузкой. Родственники умерших, переживая уход родного человека, просто откажутся от посмертного донорства, даже не осознавая, что согласие смогло бы спасти несколько жизней. Обязательное информирование родственников умершего, приведет к снижению операций по трансплантации.
В 2014 году Елена Саблина, мать погибшей в автокатастрофе Алины обратилась в Конституционный суд России. Девушка попала в реанимацию после того, как ее сбил автомобиль. Она пробыла в коме шесть дней, а затем скончалась. Месяц спустя, изучая материалы дела, Елена случайно узнала, что ее дочь похоронили без семи органов, в том числе сердца, печени и почек. Суд подтвердил право медицинских учреждений изымать органы у скончавшихся людей, не уведомляя об этом их родственников.
«Девушка погибла не от изъятия органов, а от черепно-мозговой травмы, которую она получила в ДТП. У родственников было меньше претензий к тому, кто сбил ее, чем к врачам, которые изъяли органы в соответствии с законом, так как они не были извещены о несогласии на донорство. Родственники набрасываются на того, кто ближе, хотя виновник случившегося водитель автомобиля, он первопричина. Здесь норма этики не работает с точки зрения родственников, а не врачей».
«Отказ от презумпции согласия приведет к дефициту донорских органов. Это приведет к упадку проводимых операций по трансплантации, что, в свою очередь, увеличит смертность. Но готово ли общество к этому?»
«Если все будут отказываться от посмертного донорства, то значит, этому обществу такой вид медицинской помощи не нужен. Общество не доросло до него. Трансплантация это не та медицина, где есть врач, болезнь и больной. Здесь есть еще один участник - донор. Общество, которое скажет, что мы не согласны с посмертным донорством, не доросло до такого морального состояния, чтобы воспользоваться разработанной с технологической точки зрения медицинской помощи как пересадка донорских органов».
Презумпция согласия действует во многих странах. На сегодняшний день многие не знают, что по закону изначально каждый согласен быть донором, и врач может не спрашивать согласия на донорство у родственников. По мнению экспертов, каждый человек должен знать, что представляет из себя этот закон, и каждый должен решить для себя, готов ли он стать донором или нет. Но, к сожалению, информирования о презумпции согласия нет. Об этом не говорят ни в школах, ни в больницах. Зачастую люди узнают о презумпции только когда сталкиваются с ней лично - как родственник умершего или реципиент.
Ольга Викторова
МОСКВА, 9 мар — РИА Новости. Конституционный суд РФ не нашел нарушений в законе о трансплантации, согласно которому действует презумпция согласия на изъятие органов, говорится в опубликованном на сайте суда определении.
В суд с жалобой обратились родственники московской студентки Алины Саблинойч которая в январе 2014 года попала в ДТП и скончалась в больнице. Родители узнали, что без их согласия у дочки изъяли для трансплантации некоторые органы. Это возмутило мать, которая обратилась в суд, требуя взыскать с больницы компенсацию морального вреда, но проиграла процесс. Саблины обратились в Конституционный суд, усмотрев в законодательстве о трансплантологии нарушение своих прав, позволяющее врачам не сообщать родственникам о планируемом изъятии органов у потенциального донора.
Конституционный суд в своем решении пояснил, что трансплантация органов или тканей человека — средство спасения жизни и восстановления здоровья людей. "Презумпция согласия на изъятие органов имеет целью развитие в стране донорства и трансплантации, и конституции не нарушает", — определил суд.
При этом он напомнил, что если известно об отрицательном отношении к трансплантации умершего, его близких родственников или законных представителей, то эту процедуру проводить нельзя.
Суд считает, что существо требований заявителей фактически сводится к необходимости перехода от существующей в России модели презумпции согласия на изъятие органов человека после его смерти к системе испрошенного согласия.
"Однако разрешение этого вопроса - при том, что и та, и другая нормативная модель является допустимой как с точки зрения конституционных установлений, так и с точки зрения положений международно-правовых актов - составляет прерогативу федерального законодателя и не относится к компетенции Конституционного суда", — пояснил суд.
Законопроект о донорстве органов
В определении также указывается, что уже разработан и внесен в правительство законопроект "О донорстве органов, частей органов человека и их трансплантации", который для большей прозрачности процесса трансплантологии предусматривает ведение регистра доноров органов, реципиентов и донорских органов. При разработке законопроекта было уделено серьезное внимание позиции граждан и экспертного сообщества.
"Широкое обсуждение проекта этого закона отражает демократический процесс выработки рационального, обоснованного и справедливого законодательного решения. Только проведение свободной публичной дискуссии по столь важному вопросу, каким является нормативная модель выражения согласия на изъятие органов после смерти, позволит выработать вариант его разрешения, отвечающий конституционным целям и одновременно отражающий этические, моральные и религиозные предпочтения", — заявил суд.
На сегодняшний момент на ХХ открытом фестивале кино стран СНГ, Латвии, Литвы и Эстонии наибольшее количество похвал из главной конкурсной программы снискала российско-таджикская картина "Презумпция согласия".
Ясная линейная история о ценности человеческой жизни, поданная через страшный случай из практики молодого врача подмосковной больницы - земского чеховского доктора наших дней, тонкий психологический разговор о морали, выходящий далеко за пределы фестиваля вообще и отдельно взятой картины в частности. После "Киношока" фильм войдет в программу Варшавского кинофестиваля. . (В бумажной версии "РГ" за 16 сентября прошла ошибка - в словах режиссера Фархота Абдуллаева речь шла о проекте закона, распространяющего презумпцию согласия на несовершеннолетних.)
Сегодня с режиссером и автором сценария фильма "Презумпция согласия" Фархотом Абдуллаевым мы пытаемся разобраться не только в медицинском праве и специальных терминах - в моральных законах, по которым нашему обществу предстоит жить.
Фархот Абдуллаев: С 1992 года в России законодательно утверждена презумпция согласия - так формулируется норма, по которой любой человек, гражданин РФ, в случае наступления клинической смерти может быть использован для трансплантации органов без его на это согласия. Потому что оно есть по умолчанию, если только у него в кармане нет письменного отказа от того, чтобы его использовали как донора.
Российская газета: В реанимацию, как правило, люди попадают без карманов. И каждый раз, выходя на улицу, думать о несчастном случае и писать такую бумагу психически здоровый человек не будет.
Абдуллаев: Да, и надо сказать, что в большинстве европейских цивилизованных стран (за исключением Финляндии) и в Америке и Канаде действует, наоборот, презумпция несогласия - использовать можно только того, кто согласен, и данное желание человека должно быть отмечено у него в социальной страховке (которая проверяется по компьютерной базе данных. - Прим. ред.), а если там это не отмечено, значит, он не согласен и использовать его не могут.
В России действовало и действует ограничение: на детей эта норма - презумпция согласия не распространяется. Но сейчас готовится проект закона, и если он будет подписан, то тогда я, допустим, прежде чем отдать своего ребенка в больницу, несколько раз подумаю - отдавать его или не отдавать. Я считаю, в нашей стране, которая сейчас проживает очень тяжелый период моральной депрессии, нельзя исключать возможность нечистоплотного использования прав, которые открывает закон. Вплоть до убийственных вещей.
РГ: Но есть и другая сторона медали. Не столько законодательная, сколько морально-этическая: сколько детей не имеют возможности оперироваться в России, теряя шанс на жизнь, если у их родителей нет денег на лечение за границей.
Абдуллаев: Эти вопросы надо как-то иначе решать - вкладывать большие средства, чтобы развивать науку по выращиванию необходимых органов. Потому что пока есть возможность получить их где-то бесплатно, не будут в таких объемах заниматься тем, чтобы вырабатывать их искусственно, как это делается во многих странах. И надо вести работу с людьми, чтобы в случае, если с ними что-то произойдет, донорство было сознательным добровольным актом волеизъявления, или разговаривать с родителями ребенка, который обречен, - все очень индивидуально.
РГ: Есть же примеры из зарубежной практики, и не только художественно-кинематографической, но и медицинской, когда матерям, если они знают, что их ребенок умирает, будет легче жить, осознавая, что его сердце продолжит биться в ком-то другом, и верить в переселение душ...
Абдуллаев: А другой вариант - когда мать ничего не знает. Она скорбит о своем ребенке, а оказывается, что его похоронили пустым. Это катастрофа. Люди имеют право на свое собственное тело. Они сами должны им распоряжаться. И я считаю, это право им нужно оставить.