Автономия воли. Понятие и определение

ПРАВО И СОЦИАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

В.А. Кириченко

ПРИНЦИП АВТОНОМИИ ВОЛИ СТОРОН В МЕЖДУНАРОДНОМ ЧАСТНОМ ПРАВЕ

Статья посвящена исследованию закрепленного в российском законодательстве принципа автономии воли сторон в международном частном праве. Автором анализируются возможности и условия использования сторонами данного принципа, а также причины и ограничения его применения.

Ключевые слова: автономия воли сторон, международное частное право, внешнеэкономический контракт, императивные нормы права, обход права, международный коммерческий арбитраж.

PRINCIPLE OF AUTONOMY OF THE WILL OF THE PARTIES IN THE INTERNATIONAL PRIVATE LAW

The article is devoted to the research of the principle of parties will autonomy in the international private law that is secured in the Russian legislation. The author analyzes possibilities and conditions of use by the parties of the given principle, and also the reasons and restriction of its application.

Key words: parties will autonomy, international private law, external economic contract, imperative norms of law, avoidance of law, international commercial arbitration.

Целью исследований является анализ возможностей и условий использования сторонами принципа, закрепленного в российском законодательстве, - автономии воли сторон в международном частном праве, а также причины и ограничения его применения. Задачами исследований стал поиск альтернатив применению права иностранного государства, оценка таких непростых проблем, связанных с использованием иностранного законодательства, как «расщепление коллизионной привязки» и «обход права». Необходимо изучить оправданность применения иностранного законодательства при отсутствие в договорных отношениях иностранного элемента в его традиционном понимании. Наконец, «применение императивных норм» будет рассмотрено как ограничение выбора права к договору.

Необходимо начинать с разъяснения ситуации, когда участники внешнеэкономической сделки не воспользовались принципом автономии воли сторон и в контракте не определили, какое право подлежит применению при разрешении спорных ситуаций. В этом случае выбор права осуществляется судом в соответствии с установленными правилами (ст. 1211 ГК РФ). Однако «... использование этих правил не всегда может внести абсолютную ясность в договорные отношения» . Поэтому при заключении внешнеэкономической сделки нужно учитывать законодательство, применяемое в случае возникновения разногласий, что поможет избежать возможных правовых коллизий.

Это не означает, что сторонам договора необходимо так проработать договор, чтобы он исчерпывающим образом регулировал все существующие и возможные отношения сторон и снимал вопрос о необходимости привлечения национального права для урегулирования разногласий контрагентов. Для такого договора в теории права существует понятие «самодостаточный контракт» (как правило, внешнеэкономический). Все спорные ситуации, которые возникают при выполнении этого договора, могут быть урегулированы на основе положений самого договора без обращения к нормам права. Следует учитывать, что на практике составить абсолютно независимый от национального права договор невозможно в силу существования императивных правовых норм национальных законодательств (ст. 1192 ГК РФ).

«Самодостаточный контракт» является также в определенной мере реализацией такого «принципа международного частного права, как автономия воли, связанного с именем крупнейшего французского юриста Шарлем Дюмуленом (1500-1566)» . Содержание этого принципа сводится к тому, что к договорам должно применяться право, которое имели в виду стороны. Если из самого договора это право обнаружива-

ется недостаточно явно, необходимо обращать внимание на обстоятельства, при которых воля сторон была изъявлена, то есть важно уяснить то право, которое они имели в виду, хотя определенно и не назвали.

С момента возникновения данного принципа прошло около 500 лет. Безусловно, в процессе развития внешнеторгового оборота он претерпел некоторые изменения, однако содержание ст. 1210 ГК РФ свидетельствует о том, что принцип автономии воли сохранил все элементы теории Ш. Дюмулена: российское право позволяет сторонам внешнеэкономического договора в оговорке о применимом праве или в последующем соглашении предусмотреть возможность применения права любого государства. Например, в договоре между российским обществом с ограниченной ответственностью и германским акционерным обществом в оговорке о применимом праве стороны могут предусмотреть как право России или ФРГ, так и право Франции, Испании, Италии или любого другого государства.

Использование данного принципа не так легко как может показаться. Приведенные примеры иллюстрируют свободу, которую дает этот принцип, однако не следует забывать, что и свободой нужно уметь пользоваться. П. 4 ст. 1210 ГК РФ регулирует проблему, которая в доктрине международного частного права носит название «расщепление коллизионной привязки»: стороны договора могут выбрать подлежащее применению право как для договора в целом, так и для отдельных его частей. «До недавнего времени отношение к расщеплению коллизионной привязки во многих странах было негативное. Основное возражение против применения указанного правила заключалось в неприемлемости нарушения единства обязательственного статута сделки» . Однако последние унифицированные акты в сфере международного частного права допускают возможность применения права различных государств к отдельным частям договора. В частности, подобное положение содержит Римская конвенция 1980 г., которая послужила основой для соответствующей правовой нормы, закрепленной в ГК РФ.

Необходимо подчеркнуть, что использование расщепления коллизионной привязки ни при каких обстоятельствах не должно приводить к противоречивому результату: например, не допускается применение одной правовой системы к правам и обязанностям продавца и другой правовой системы - к правам и обязанностям покупателя. М.Г. Розенберг отмечает, что «...практическая реализация исследуемой правовой нормы не всегда отвечает интересам самих сторон и может привести к полному или частичному непризнанию юридической силы соглашения о выборе права ввиду наличия неустранимых пороков содержания» . Речь идет о подчинении отдельной правовой системе вполне автономной части правоотношений, безболезненно отделимой от остальной части. Например, если различные части договора подряда исполняются в разных странах, то вполне допустимо подчинить эти части различным правовым системам. Хочется подчеркнуть, что в любом случае рекомендуется пользоваться этим инструментом в исключительных случаях и весьма продуманно.

Как способ избежания противоречивого результата использования расщепления коллизионной привязки, стоит порекомендовать следование тенденциям международной практике, когда стороны на основе применения принципа автономии воли выбирают не какую-то конкретную правовую систему (нормы национального права, которые зачастую не учитывают специфику международных торговых сделок), а ссылаются на «общепринятые принципы и нормы права», либо «к праву международной торговли». Довольно часто на практике используется и отсылка к так называемому lex mercatoria . Этим термином в современных условиях, как отмечалось в литературе, обозначается концепция, отражающая тенденцию к формированию автономной системы правовых норм, содержащей нормы, предусмотренные в международных конвенциях, торговых обычаях, широко признанные правовые принципы, предназначенные регулировать международный торговый оборот. Существуют также документы, которые применяются в отношении отдельных видов договоров, например: международные конвенции в области перевозок; подготовленные Международной торговой палатой унифицированные правила осуществления безналичных расчетов (обычаи и практика для документарных аккредитивов, правила по инкассо).

Применение упомянутых унифицированных правил и обычаев, равно как и норм иностранного законодательства, до недавнего времени были недоступны участникам договорных отношений, где отсутствует иностранный элемент. Если российские субъекты права заключили договор, исполняемый на территории России и не имеющий никакого элемента, связанного с какой-либо иной страной, то в этом случае вопрос о применимом праве по правилам, закрепляемым международным частным правом, не ставился - применялось российское право. П. 5 ст. 1210 ГК РФ урегулировал отношения, которые прежде российским законодательством не регулировались.

Данный пункт ввел новеллу в российское законодательство: даже, если договор связан только с одной страной, т.е. в нем отсутствует иностранный элемент, стороны могут выбрать по своему усмотрению применимое право. Включение такого условия является отражением современных тенденций в междуна-

родном частном праве, в частности, нашедших отражение в Римской конвенции 1980 г. В разных странах существует различный подход к решению вопроса о возможности выбирать право, применимое к договорам, связанным с одной страной. Сторонники предоставления такой возможности утверждают, что «.само условие о применимом праве делает договор, во всем остальном связанный только с одной страной, подпадающим под действие международного частного права, поскольку это условие можно рассматривать как своего рода иностранный элемент» .

Однако противники такого подхода поднимают вопрос об «обходе права» . В последнее время в литературе стали появляться работы об актуальности концепции «обхода закона» в международном частном праве, автор которых пытается обосновать необходимость использования данной концепции.

Другие же считают данную проблему надуманной . В международном частном праве существует немалое количество вопросов, которые постоянно или время от времени привлекают к себе внимание. И один из самых любопытных - «обход закона» (agere in fraudem legis). При разработке нового коллизионного регулирования для части третьей Гражданского кодекса он, даже будучи включенным в проект раздела VII «Международное частное право», специалистами подробно и всесторонне обсуждался, и в конечном счете ими был сделан вывод, что его использование в данном разделе было бы ошибочным. В этой связи нельзя не отметить, что рабочая группа, разрабатывавшая для стран ЕЭС Конвенцию о праве, применимом к договорным обязательствам (принятую в Риме в 1980 г.), также сочла концепцию agere in fraudem legis неосновательной. Задолго до этого разработчики Германского Гражданского Уложения 1896 г. в ответ на активные предложения ввести в него понятие «обход закона» расценили последнее как слишком опасное для стабильности правового оборота.

В самом деле, концепция «обхода закона» предлагает следующий необычный подход: помимо законных и незаконных действий, нужно выделять в особую группу еще и действия в «обход закона», т.е. те действия, которые букву закона не нарушают, но намеренно направлены на достижение результата, который с целями закона не сообразуется: «Обходом закона является образ действий, нарушающий предписание закона не прямо, но подрывающий цель, на достижение которой это предписание направлено» .

Данная концепция может являться новшеством. Законодатели могут оправдывать ею нежелание совершенствовать правовые нормы: зачем этим заниматься, если важна цель закона, а не то, что в нем написано, т.е. механизмы и инструменты достижения цели закона? К agere in fraudem legis прибегают также и в качестве синонима обозначения действий, закону не соответствующих, но маскирующихся под законные. Средства такой маскировки известны в форме злоупотребления правом.

А.И. Муранов в своей диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук «Проблема «обхода закона» в материальном и коллизионном праве», защищенной в МГИМО в 1999 г., доказывал, что использование концепции «обхода закона» в современном российском праве означало бы :

1) разрыв с лучшими традициями дореволюционного российского и советского международного частного права;

2) игнорирование печальной судьбы понятия «обход закона» в зарубежном и советском частном праве, которая в итоге ждет это понятие и в международном частном праве;

3) введение в российское законодательство внутренне противоречивого околоюридического термина «обход закона»;

4) создание в механизме коллизионного регулирования неоправданных технических сложностей и логических противоречий;

5) использование для разрешения коллизионных вопросов устаревшей, рудиментарной юридической техники;

6) игнорирование опыта большинства развитых западных стран по этому вопросу;

7) игнорирование современных тенденций в развитии международного частного права в мире и установление очередного «своеобразия» в российском праве;

8) уменьшение степени состязательности процесса при рассмотрении российскими юрисдикционными органами отношений с иностранными характеристиками с одновременным очередным повышением степени его инквизиторности, от чего так сложно и медленно отходит российская правоприменительная практика;

9) введение в российское коллизионное регулирование «защитной оговорки», совершенно излишней для защиты интересов российского права;

10) предоставление немалому количеству российских судей очередной «подушки для ума», которой они (при их расположенности в пользу исключительно lex fori, а также весьма низком уровне подготовки в сфере международного частного права) не преминут с большой охотой воспользоваться.

Подтверждением этой точки зрения, т.е. не признание существования «обхода права», служит тот факт, что, все большее число стран включают в свое законодательство или практику возможность использования иностранного права сторонами одного государства и в отношении предмета этого же государства. Россия также пошла по этому пути. Серьезным доводом в пользу включения такого положения служит то обстоятельство, что некоторые институты частного права лучше урегулированы в одних правовых системах и хуже в других. При сегодняшнем уровне интернационализации коммерческих отношений нет смысла лишать стороны возможности воспользоваться теми преимуществами, которые предоставляет та или иная правовая система мира.

Однако законодатель устанавливает определенные ограничения для сторон при выборе права к договору, связанному только с одной страной. Выбор сторон не может отменить действие императивных норм права страны, с которой договор реально связан. При этом необходимо иметь в виду, что в данном случае под императивными нормами должны пониматься все императивные нормы правовой системы.

Ст. 1192 ГК РФ «Применение императивных норм» распространяет такое ограничение не только на выбор права к договору, связанному только с одной страной. Суть правила, установленного ст. 1192 ГК РФ, заключается в следующем: в любом национальном законодательстве содержатся такие императивные нормы, которые в силу своей особой значимости должны применяться всегда, независимо от применимого права, определенного сторонами гражданского правоотношения (в силу автономии воли) или судом (в результате применения коллизионных норм). Такие нормы получили название "сверхимперативных" (используются и иные термины - нормы непосредственного применения, императивные нормы в МЧП и др.).

Основная сложность заключается в нахождении таких норм среди всего массива императивных норм. Для облегчения поиска законодатель включил несколько критериев, которым должны отвечать такие нормы:

Указание в самой норме;

Обеспечение прав участников гражданского оборота;

Обеспечение охраняемых законом интересов участников гражданского оборота.

Однако последние два критерия являются, по моему мнению, довольно широкими.

Из ст. 1192 ГК РФ также следует, что сверхимперативные нормы страны суда должны применяться в обязательном порядке, а сверхимперативные нормы третьей страны могут применяться или не применяться по усмотрению суда. Этому разделению полностью соответствует структура ст. 1192 ГК РФ - в п. 1 речь идет об обязательности применения сверхимперативных норм российского права, а в п. 2 - о возможности применения сверхимперативных норм третьей страны. Другими словами, для применения данного положения суд должен определить: 1) существует ли тесная связь отношения с правом другого государства, а не того, чье право применяется в силу автономии воли сторон или в соответствии с коллизионной нормой, и 2) какие императивные нормы этой правовой системы должны быть учтены. «Гибкий характер данной нормы предполагает, что ее применение зависит от конкретных обстоятельств и от оценки судом каждой ситуации» .

Использование механизма сверхимперативных норм страны суда позволит решить также проблему "обхода закона". Для ее решения предлагались различные способы: ограничение автономии воли, введение запрета "обхода закона" и др. В настоящее время наиболее целесообразным способом борьбы с "обходом закона" признана концепция сверхимперативных норм, которая позволяет применить к правоотношениям важные с точки зрения конкретного государства нормы независимо от избранного сторонами права.

Примеры императивного права отражены в п. 2 ст. 1213 ГК РФ, который безоговорочно подчиняет договоры в отношении находящихся на территории Российской Федерации земельных участков, участков недр, обособленных водных объектов и иного недвижимого имущества российскому праву, а ст. 1214 (тоже без каких-либо условий) обязывает применять к договору о создании юридического лица с иностранным участием право страны, в которой согласно договору подлежит учреждению юридическое лицо. В юридической практике к императивным нормам также традиционно относят положения о сроке исковой давности (недопустимости его изменения соглашением сторон), требование к российскому предпринимателю соблюдать письменную форму внешнеэкономической сделки, возможность снижения судом неустойки в случае ее несоразмерности последствиям нарушения обязательства, правила о защите прав потребителей и другие основополагающие нормы российского гражданского права.

В настоящее время институт автономии воли сторон нашел свое отражение не только применительно к договорным правоотношениям. Ч. 3 ГК РФ установила и другие случаи ограниченного применения данного института. Так, например, ст. 1219 ГК РФ, регулирующая вопросы выбора права, подлежащего применению к обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда, устанавливает, что: "После совершения дей-

ствия или наступления иного обстоятельства, повлекших причинение вреда, стороны могут договориться о применении к обязательству, возникшему вследствие причинения вреда, права страны суда".

Альтернативой национальных судов, разумеется, не только для разрешения споров, предусмотренных вышеуказанной статьей, является международный коммерческий арбитраж. Использование в контракте положения о разрешении споров в таком суде предоставит большую свободу и независимость от национальных органов. В отличие от государственных судов, арбитражи в меньшей степени связаны с национальным законодательством страны их пребывания. Однако необходимо учитывать, что в регламенте некоторых арбитражей (в том числе в регламентах МКАС при ТПП РФ, Международного арбитражного суда Федеральной палаты экономики в Вене) указано, что суд самостоятельно определяет применимое право. Обычно в таких случаях действуют правила, принятые в стране нахождения арбитража. Приведем пример , когда товар поставляется со склада российской компании, находящейся в Объединенных Арабских Эмиратах, на склад английского предпринимателя в той же стране. При этом при заключении договора партнеры не достигли соглашения о применимом праве. Из-за неполной оплаты товара российская организация была вынуждена обратиться в Арбитражный суд МТП в соответствии с арбитражной оговоркой в контракте. В такой ситуации, учитывая место, цели и условия договора, Арбитражный суд может применить законы ОАЭ, а не государств, к которым принадлежат стороны договора (России или Англии). МКАС при ТПП РФ при разрешении такого же спора, вероятно, использовал бы российское право как право продавца по договору (как того требует российская коллизионная норма).

Описанные рекомендации по использованию принципа автономии воли сторон участники коммерческих договорных отношений уже в настоящее время могут воспользоваться. Теперь стоит обратить внимание и законодателя на некоторые моменты правового регулирования, которые в силу принципа автономии воли сторон могли бы быть дополнены и изменены. Так, пункт 3 ст. 1219 ГК РФ о допустимости выбора сторонами обязательства вследствие причинения вреда применимого права нуждается в пересмотре в направлении расширения автономии воли сторон. Желательно предусмотреть возможность выбора сторонами права любой страны, а не только права страны суда. «Целесообразно также включить положение, что стороны, осуществляющие предпринимательскую деятельность, могут выбрать право, применимое к обязательствам вследствие причинения вреда путем заключения соглашения до момента совершения действия или наступления иного обстоятельства, послужившего основанием для требования о возмещении вреда. При этом необходимо исходить из того, что выбор права должен быть явно выражен или следовать из всей совокупности обстоятельств дела и не должен затрагивать права третьих лиц ». В данной связи надо решить вопрос о соотношении указанных положений с нормами, регулирующими выбор права сторонами договора (ст. 1210 ГК РФ). Ряд пунктов ст. 1210 ГК РФ может быть распространен и на иные случаи, когда допустим выбор применимого права, в частности, когда речь идет об обязательствах вследствие причинения вреда.

Необходимо отметить, что недостаточно включить соответствующее указание на применимое право в текст договора. Как показывает практика , очень важно ознакомиться с особенностями, которыми обладает право той или иной страны при регулировании затрагиваемых контрактом вопросов. Для этого необходимо изучить содержание норм законов других государств, которые будут применяться к составляемому договору. Нельзя быть полностью уверенным в том, что имеющиеся нормативные правовые акты представлены в действующей редакции, адекватно переведены на русский язык и исчерпывающим образом регулируют все существенные условия составляемого договора. Выходом из сложившейся ситуации может стать запрос текстов основных иностранных законов непосредственно от контрагента. Более большие компании могут позволить себе обратиться в специализированное агентство по юридическим услугам в сфере международного коммерческого права. Менее же расточительные смогу проверить предоставленную контрагентом информацию, равно как и самостоятельно ознакомиться со всеми оригинальными действующими национальными и международными правовыми актами, в таких открытых для всеобщего пользования электронных ресурсах, как, например, eur-lex.europa.eu или trans-lex.org.

Литература

1. Зеленин А. Как обезопасить внешнеторговый контракт от правовых коллизий // Финансовый директор.

2005. - № 10 // http://www.fd.пJ/reader.htlTl?id=15226.

2. Козлова Т.С. Исторические корни некоторых институтов международного частного права // Российская

юстиция. - 2005. - № 8 // http://www.ycp.ru/articles/rossiiskaya_justicia-8-2005.shtml.

3. Обязательственный статут. Принцип автономии воли сторон. Закон сегодня. - 2010 //

http://lawtoday.ru/razdel/biblo/mejdu-4as-prav/047.php.

4. Абова Т.Е. Комментарий к гражданскому кодексу Российской Федерации части третьей. - 2010 // http://yurlib.ru/book_173.html.

5. Концепция совершенствования Раздела VI Гражданского кодекса Российской Федерации «Международное частное право». - 2009 // http://privlaw.ru/concep_mchp.rtf.

6. Кудашкин В.В. Актуальные проблемы доктрины обхода закона в международном частном праве. -2010 // http://www.lawmix.ru/comm/3550/.

7. Кудашкин В.В. Актуальные проблемы доктрины обхода закона в международном частном праве // Законодательство. - 2007. - № 3. - С. 65-73.

8. Муранов А.И. "Обход закона" в международном частном праве: мнимость актуальности и надуманность проблем // Законодательство. - 2008. - № 7. - С. 18-21.

Автономия воли - это понятие и правило, применяемое преимущественно в международном частном праве, а также в гражданском законодательстве разных стран. По сути - это особый, самостоятельный институт гражданского права, позволяющий участникам договора выбрать предпочитаемые законодательные базы для согласования и регулирования договорных отношений сторон.

Понятие явления и его специфика

Автономия воли подразумевает метод избрания определенного права в международной юридической практике. При помощи такого способа осуществляется регулировка договорных обязательств в любых вариантах международного частного права (МЧП).

Главная специфика автономии воли партнеров заключается в том, что они приходят к согласию о содержании и пунктах сделки и области применяемого права.

Автономия воли в МЧП выступает в следующих трех основных качествах:

как источник самого МЧП;
как особый и главный его принцип;
как коллизионная привязка норм обозначившихся ситуаций.

Модель отношений, которую выбирают, в конечном итоге, стороны, станет в будущем обязательной для всех партнеров. Если же их правоотношения перейдут в область судебного разбирательства, то выбранная модель будет являться основой для принятия судебных решений.

Во всех международных юридических системах

данное понятие определяется как вариант цивильного частного закона. Понятие автономии воли по отношению к субъектам договора является главным источником договорных правоотношений в практике разных государств.

В то же самое время такая автономия является коллизионной привязкой, которая установлена в законодательстве или в договоре. С точки зрения коллизионного права, правоотношения договаривающихся сторон базируются на статуте, совместном избранном в компетентном правопорядке.

Международная практика подразумевает широкое применение принципа, возникающего при автономии воли. При исполнении договорных обязательств в реальной жизни часто возникает много нюансов, которые могут быть истолкованы обеими сторонами по-разному. Ведь главной задачей автономии воли является не разрешения возникших споров, а их предотвращение .

Для этого и существует свобода выбора права, определяемая, тем не менее, четким законодательством. Что касается российских законов, то применение автономной воли является здесь основополагающим принципом. То есть, участники договорного процесса для решения своих споров вправе выбирать закон любой страны. Главное условие – обоюдное согласие.

Гражданский кодекс параллельно описывает правила компетентного регулирования договорного обязательства. Существуют два варианта договоренностей сторон о возможности применяемого права:

В условия договора может вноситься оговорка об избранном праве для его применения.
О таком праве заключается отдельный вид соглашения.

Возникновение и развитие принципа автономии воли

Первооткрывателем идеи о санкционировании соглашений, касающихся определения закона, стал юрист средневековой Франции Шарль Дюмулен, живший в начале 16-го века.

В его понимании все правовые нормы привязывались строго к миру материальному. Это могли быть вещи, люди или явления.

Основываясь на этом убеждении, он выделил два вида правовых норм.

Первый вариант: сюда включены все нормы, зависящие от воли договаривающихся сторон.
Второй вариант: все происходит только на основании власти закона и зависит только от него.

На основании этой гипотезы и выработался принцип, согласно которому под влиянием договаривающихся сторон и будет в дальнейшем производиться выбор права (законодательства) отдельной страны или области. Надо сказать, что в прежние времена различные области одной страны могли иметь существенные различия в законах. В результате санкционирования соглашений по Шарлю Дюмулену устанавливалось юридическое равенство всех участников договорного процесса.

Таким образом, разработанная известным французским юристом теория стала прообразом юридического санкционирования страной соглашения, касающегося выбора права.

Весь двадцатый век при помощи различных конвенций описываемое явление внедрялось в международные договоры. Со временем это привело к юридической самостоятельности участников гражданских отношений.

Граница и предел применения автономии воли

Очень широкий круг проблем связан с границами и возможными пределами, касающимися волеизъявления сторон. Автономия воли имеет свои пределы и границы, не она не беспредельна.

Следует отметить, что в сфере использования термина об автономии воли и предел являются тождественными понятиями.

Существует три основных вида пределов (ограничений) :

Пределы пространственного характера;
Пределы, ограниченные временем;
Пределы, прямо прописанные в содержании обязательств по договору.

Итак, рассмотрим все виды данных понятий по очереди.

Пространственный предел

Главный вопрос подобной проблемы заключается в возможности или невозможности выбора права определенной страны. В большинстве стран предоставляется полная свобода выбора любого права, в некоторых есть ограничения, зачастую зависящие от характера сделки и ее связи с выбранным правом.

Некоторыми законодательствами ограничивается круг стран, на право которых могут сослаться стороны договора.

Так например, Соединённые Штаты Америки сужают право сторон выбора законодательства некоторых государств, оставляя за собой, тем самым, право не признавать законность сделки в части, касающейся автономии воли. Или же по законам Польши в области МПЧ стороны смогут выбрать только то право, с которым есть взаимосвязь понятия юридического обязательства.

Обычно партнеры международной сделки сами выбирают юрисдикцию страны, применяемую к их договору. Если такого соглашения нет, то регулирование осуществляется на базе права того государства, где произошло заключение сделки.

Скажем, подписали договор в Самаре, указав в тексте место совершения сделки Минск. Отдельным пунктом обозначено, что все возникшие разногласия будут рассмотрены в Минске. Отдельным пунктом при этом может быть ссылка на белорусское законодательство. О желании разрешения споров согласно законам Республики Беларусь может свидетельствовать и наличие в приложениях к договору каких-либо заключений эксперта по белорусскому праву.

Временные рамки

Стороны выбирают государство и, как правило, в договоре не указывается срок его действия. Но время идет, обстоятельства меняются. Ведь длительность исполнения договора может быть небыстрой. В процесс может вклиниться и третья сторона, у которой появляются свои интересы. В этом случае возникает проблема обратной силы. Что делать в такой ситуации?

Согласно распространенной международной практике:

Выбор права может иметь обратную силу и считаться действительным с момента подписания сделки.
Не допускается ущемления права третьей стороны.

Ограничения, связанные с содержанием соглашения

Нужно сразу определить элементы, по которым право выбора законодательства не работает. Возможны два варианта развития событий:

Избранное право не применятся, если это даст толчок развитию последствий, которые несовместимы с законами данной страны.
Право работает со всем соглашением в целом или только с его отдельными элементами.

Также ограничения могут возникнуть постфактум, когда выявляются обстоятельства, искажающие суть и смысл подписанных сторонами договоренностей.

Например, в нормах конфликтного права США есть такое положение: при обнаружении порока воли (сделки, совершенной по принуждению путем обмана, угрозы, заблуждения и т.д.) сторонами договора при использовании автономии воли суд может это право не признать и определить место выбора страны и законодательства самостоятельно, основываясь на своих правовых принципах.

Автономия воли как форма коллизионной нормы

Существующая коллизионная юридическая привязка по отношению к автономии воли сторон сделки разрешает им подчинять условия своей сделки выбранному правопорядку определенной страны. Международные соглашения позволяют сторонам осуществлять подбор права, основываясь на понятии принципа автономия воли.

В юриспруденции существуют определенные нюансы, которые важны для правильного понимания данного явления. Некоторые специалисты считают этот принцип вторичным, основываясь на приоритете права того государства, на территории которого было подписано соглашение.

Многие при этом игнорируют коллизионную привязку автономии воли, акцентирующую внимание на концовке данного положения: возможности установления права по договору сторон. Это положение и будет генеральным критерием с преимуществом его использования.

Среди юридических привязок имеют значение типовые формы привязки . В международном праве они являются специфическими формулами прикрепления, на основе которых и происходит выбор права.

Существуют также и общие привязки, применяемые в большинстве коллизионных правил разных государств. Их главный признак – признаваемость в международном правовом поле.

Пункт об избрании права относится к коллизионной привязке, касающейся следующих форм соглашений:

торгового договора;
договора по перевозкам;
брачного соглашения;
трудового контракта.

Положения Гаагской Конференция по МЧП

19 марта 2015г. Гаагской конференцией были приняты принципы выбора права при заключении международных коммерческих контрактов и обозначены четкие рекомендации для их применения.

Обычно при совершении сделок, в которых есть связь с несколькими государствами, всегда возникает вопрос о том, по какому праву следует их регулировать. И тут прозвучала однозначная рекомендация конференции о широком и повсеместном применении автономии воли сторон с выбором права, на которое следует опираться в случае возможных разбирательств.

Не воспользовавшиеся данным правом стороны лишают себя возможности оптимального планирования своей экономической деятельности, лишаясь соответственно предсказуемости и определенности действий. Это также отрицательно может сказаться не только для самих участников договора, но и для суда и арбитража в дальнейшем, усложнив и удлинив потом возможный судебный процесс.

Учитывая преимущество данного способа закрепления прав, Гаагская Конференция рекомендует его применение даже для государств, не являющихся участниками конференции.

Несколько важных положений

Допускается ограничение автономии воли, если оно вступило в противоречие с императивными нормами и публичным порядком ordre public , ввиду преимущества юридической силы указанных норм.

Право, выбранное участниками сделки, регулирует абсолютно все положения и аспекты конкретного контракта.

Оспаривание выбора права не допускается лишь на том основании, что договор, к примеру, в последующем оказался в силу разных причин недействительным.

Принятые Гаагской конференцией принципы не являются законодательным модельным актом.

Регулирование в законодательстве РФ

Автономия воли как термин прямо упоминается только в ст. 2 ГК РФ.

Однако в статье 1210 Гражданского кодекса РФ основной принцип рассматриваемого явления преподносится в виде главного способа решения проблемы.

Способа, на основании которого можно избрать юрисдикцию любой страны. При этом описаны правила регулировки соглашения и методы его использования.

Надо сказать, что избрание того или иного права вовсе не является обязанностью договаривающихся партнеров. Как показывает практика, стороны при соглашении часто не внедряют такую коллизионную привязку, предпочитая действовать «по умолчанию».

Такая ситуация возникает при отсутствии сомнений в вопросе волеизъявлении сторон. То есть, когда все со всем согласны и нет никаких возражений. Таким образом, в этом случае для решения споров используется право той страны, где сделка закреплена подписями.

В том же положении кодекса четко обозначены критерии относительно избрания права. Существуют следующие их положения:

Выбор обусловливается прямым выражением воли обеих сторон;
Он может происходить из конкретных условий сделки;
Он может исходить также из совокупности сочетания обстоятельств договора.

Приведем пример из российской практики: при заключении государственного муниципального договора стороны включили в него третейскую оговорку, т.е. пункт о передачи для рассмотрения конфликта конкретному третейскому суду. По сути, определили подсудность, проявив автономию воли.

Однако, Верховный Суд РФ при обжаловании этого дела, принимая во внимание закон о госзакупках «ФЗ-94», не признал данный факт законным, ввиду того, что участники сделки служат публичным интересам, а также осуществляют свою деятельность за счет бюджетных средств и, соответственно, их действия не носят частного характера. То есть они как бы превысили полномочия, выражаю свою волю как волю всей общественности.

Так работает автономия воли сторон в международном праве.

Принцип автономии воли сторон понимается как возможность для сторон установить по своему усмотрению условия и содержание договора, а также определить право, которое будет применяться к заключенному ими договору.

Данный принцип закреплен во всех международных договорах касающихся данного вопроса. (Гаагская конв. о праве, применимом к международной купле-продаже товаров 1955 г., Римская конв. о праве, применимом к договорным обязательствам, Минская конвенция 1993 г., Кишиневская конвенция 2002 г., Киевское соглашение 1992 г.) В ст 1210 ГК:

Статья 1210. Выбор права сторонами договора

1. Стороны договора могут при заключении договора или в последующем выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям по этому договору (убрали без ущерба для третьих лиц) .

2. Соглашение сторон о выборе подлежащего применению права должно быть прямо выражено или должно определенно вытекать из условий договора либо совокупности обстоятельств дела.

3. Выбор сторонами подлежащего применению права, сделанный после заключения договора, имеет обратную силу и считается действительным, без ущерба для прав третьих лиц и действительности сделки с точки зрения требований к ее форме , с момента заключения договора.

4. Стороны договора могут выбрать подлежащее применению право как для договора в целом, так и для отдельных его частей.

5. Если в момент выбора сторонами договора подлежащего применению права все касающиеся существа отношений сторон обстоятельства связаны только с одной страной, выбор сторонами права другой страны не может затрагивать действие императивных норм права той страны, с которой связаны все касающиеся существа отношений сторон обстоятельства (раньше просто договора) .

6. Если иное не вытекает из закона или существа отношений, положения пунктов 1 - 3 и 5 настоящей статьи соответственно применяются к выбору по соглашению сторон права, подлежащего применению к отношениям, не основанным на договоре, когда такой выбор допускается законом .

В то же время п. 1 ст. 1210 ГК РФ в прежней редакции позволял сторонам выбирать право, применимое к договору. Таким образом, были возможны случаи, когда к форме сделки могло применяться право одного государства (страны места совершения сделки), а к самой сделке - право другого государства, выбранное сторонами. С вступлением в силу Закона подобные ситуации исключены: в силу п. 1 ст. 1209 ГК РФ форма сделки подчиняется праву, применимому к самой сделке. Однако при этом сделку не смогут признать недействительной, если ее форма отвечает требованиям права страны места совершения сделки.

Таким образом, если личным законом одной из сторон обязательственных отношений является российское право, форма сделки должна соответствовать либо российскому праву, либо праву места ее совершения (п. 1 ст. 1209 ГК РФ). При этом суд должен исходить из общего правила, согласно которому сделка не может быть признана недействительной, если по своей форме она соответствует праву одной из указанных стран.

2 варианта такого соглашения:

· Оговорка о применимом праве, включенная в текст самого договора или отдельное соглашение о применимом праве.- это является прямым выражением воли сторон.

· Молчаливое выражение воли сторон, т.е. когда из содержания сделки, из обстоятельств, сопутствующих ее совершению, следует что стороны имели в виду подчинить свое об-во праву какого либо гос-ва. Применение молчаливо выраженной воли сторон возможно только тогда, когда нет сомнений в ее содержании.

Несколько аспектов предела выражения воли сторон:

1) Пространственный предел. Стороны могут выбрать в качестве применимого право любого гос-ва

2) Временные пределы связаны с пределом когда стороны могут выбрать право при заключении договора или в последующем. Как в любое время после заключения договора.

3) Основные ограничения автономии воли, обусловлены содержанием договорных об-в, т.е на какой круг вопросов распространяется избранное право.

Избранное сторонами право распространяется на следующие вопросы:

· толкование договора, права и обязанности сторон договора,

· исполнение договора, последствия неисполнения или ненадлежащего

· исполнения договора, прекращение договора и др.

Применение избранного сторонами иностранного права не должно затрагивать действие определенных императивных норм российского зак-ва. Избранное право ограничивается обязательным применением импер-х норм права другого гос-ва, с которым договор реально связан.

Автономия воли сторон в МЧП состоит в том, что стороны в договоре могут устанавливать по своему усмотрению не только условия и содержание договора, но и определять право, которое будет применяться к заключенному ими договору .

В МЧП автономия воли играет особую роль: она выступает как триединое явление –

источник МЧП,

его главный специальный принцип

и одна из коллизионных привязок .

Модель поведения, избранная сторонами, обязательна для сторон отношения и для государственных органов (в первую очередь судов и арбитражей).

Во всех правовых системах автономия воли оценивается как частный закон (lex privata).

Автономия воли субъектов договора считается основным источником договорного права (в том числе права внешнеторговых сделок ) в зарубежной практике и доктрине.

Некоторые зарубежные ученые считают автономию воли источником не только материального (конкретной модели поведения), но и коллизионного права . С такой точкой зрения согласиться нельзя, поскольку автономия воли как выбор применимого права сторонами сделки - это не источник права, а коллизионная привязка , установленная в законе или договоре . Об автономии воли как источнике коллизионного права можно говорить только в том смысле, что стороны сами определяют конкретный компетентный правопорядок .

Закон автономии воли сторон яв-ся одной из формул прикрепления

Среди привязок существуют типовые привязки , которые в науке МЧП принято именовать формулами прикрепления т.е. выбора права (реже - коллизионными принципами или коллизионная формула ).

Кроме того З авт.воли относится к общим привязкам

Общие коллизионные привязки - общие для большинства правовых систем коллизионные правила; - это общие (сквозные ), т.е. применимые во всех отраслях и институтахМЧП коллизионные нормы .

Закон автономии воли сторон (закон, избранный сторонами правоотношения, оговорка о применимом праве - lex voluntatis) - основная коллизионная привязка по всем договорным обязательствам (торговым контрактам, договору перевозки, брачному контракту, трудовому контракту).

Это самая «гибкая» коллизионная норма.

Право сторон самим избрать применимое законодательство закреплено в судебной практике и законах практически всех государств.

Автономия воли предопределяет диспозитивный характер коллизионной нормы, максимальную свободу сторон на выбор модели поведения (в том числе относительно выбора законодательства ).

Автономия воли как источник российского договорного права закреплена в
ст. 421 ГК РФ . Стороны вправе вступать в любые договорные отношения, в том числе не предусмотренные ГК РФ, заключать смешанные договоры . Однако автономия воли не выделена российским законодателем в качестве самостоятельного источника права.

В российском МЧП с формально-юридической точки зрения автономия воли оценивается как одна из коллизионных привязок . Принцип автономии воли, позволяет сторонам договора отношений выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям по этому договору . (ст. 1210 ГК РФ, ст. 414 КТМ РФ ), а также в отношении выбора права, которое будет применяться к брачному договору или соглашению об уплате алиментов (ст. 161 СК РФ ).

Статья 1210 . Выбор права сторонами договора

Таким образом, сторонам предоставляется возможность выбрать право своего или любого иностранного государства , а также указать на применение действующих международных соглашений .

В международной практике усилилась тенденция выбора сторонами на основе применения принципа автономии воли не какой-то конкретной правовой системы (норм национального права), а отсылки к "общепринятым принципам и нормам права ", либо "к праву международной торговли ".

В соответствии с законом соглашение сторон о выборе подлежащего применению права должно быть прямо выражено или должно определенно вытекать из условий договора либо совокупностиобстоятельств дела (п. 2 ст. 1210). Специальных требований к форме соглашения о применимом праве ГК РФ не устанавливает. Такие соглашения могут быть составлены в виде отдельного документа.

Гражданский кодекс РФ предоставляет сторонам возможность решить вопрос о подлежащем применению праве и после заключения договора . Такое соглашение имеет обратную силу и считается действительным с момента заключения договора при условии, что оно не будет иметь отрицательных последствий для третьих лиц .

Новеллой российского международного частного права является норма, предусматривающая право стороны договора выбрать подлежащее применению право как к договору в целом , так и к отдельным его частям . В литературе отмечается, что, несмотря на наличие такой возможности, ее практическая реализация не всегда отвечает интересам самих сторон. Одновременное применение к договору права различных государств таит в себе немалый риск возникновения противоречий в регулировании отношений сторон из-за несовпадения разнонациональных норм права .

Закрепляя общий принцип свободного выбора сторонами применимого права, ГК РФ вместе с тем предусматривает определенные исключения из этого правила. Согласно п. 5 ст. 1210 стороны не могут своим соглашением о применимом праве затрагивать действие императивных норм страны , с которой договор реально связан .

Наряду со ст. 1210 принцип автономии воли получил свое закрепление в ряде других статей третьей части ГК путем применения оговорки "при отсутствии соглашения сторон о надлежащем применении права" (например,

в п. 1 ст. 1211 , (Право, подлежащее применению к договору при отсутствии соглашения сторон о выборе права) - Если иное не предусмотрено настоящим Кодексом или другим законом, при отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве к договору применяется право страны, где на момент заключения договора находится место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора

п. 2 ст. 1212 (Право, подлежащее применению к договору с участием потребителя) При отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве, к договору с участием потребителя применяется право страны места жительства потребителя

п. 1 ст. 1213 (Право, подлежащее применению к договору в отношении недвижимого имущества) При отсутствии соглашения сторон о праве, подлежащем применению к договору в отношении недвижимого имущества, применяется право страны, с которой договор наиболее тесно связан.

Правом страны, с которой такой договор наиболее тесно связан, считается, если иное явно не вытекает из закона, условий или существа договора либо совокупности обстоятельств дела, право страны, где находится недвижимое имущество.

Принцип автономии воли сторон получил широкое распространение в международной практике , поскольку ни в одном договоре невозможно предусмотреть все ситуации, которые могут возникнуть в ходе его исполнения. Именно поэтому стороны должны иметь возможность осуществить выбор права. Однако сама эта возможность должна допускаться правом соответствующих государств , или же международным договором соответствующих государств.

Современная тенденция к признанию действия этого принципа нашла проявление в Римской конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам , заключенной в 1980 г. странами Европейского сообщества, заменена в 2009 Регламентом Рим I о праве, применимом к договорным обязательствам.

Принцип автономии воли сторон предусмотрен и в ряде других универсальных и региональных международных соглашений .

К ним относятся

Гаагская конвенция о праве, применимом к агентским соглашениям ,

Гаагская конвенция о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров , 1986 г., и др.

Этот принцип предусмотрен и в соглашениях , заключенных между
странами СНГ :

в Минской конвенциио правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (1993 ) 1993 г. (ст. 41),

в Кишиневской конвенциио правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (2002 )

в Киевском соглашениио порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (1992 ),

а также в двусторонних соглашениях о правовой помощи .

Законодательство большинства государств позволяет сторонам договора самим избрать право, подлежащее применению к их договорным обязательствам.

Автономия воли сторон состоит в том, что стороны в договоре могут устанавливать по своему усмотрению не только условия и содержание договора, но и определять право, которое будет применяться к заключенному ими договору.

Принцип автономии воли сторон получил широкое распространение в международной практике, поскольку ни в одном договоре невозможно предусмотреть все ситуации, которые могут возникнуть в ходе его исполнения. Именно поэтому стороны должны иметь возможность осуществить выбор права. Однако сама эта возможность должна допускаться правом соответствующих государств, в которых находятся предприятия сторон, или же международным договором соответствующих государств. Современная тенденция к признанию действия этого принципа нашла проявление в Римской конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам, заключенной в 1980 г. странами Европейского сообщества (Конвенция вступила в силу с 1 апреля 1991 г.).

Согласно Римской конвенции выбор права сторонами должен быть прямо выражен в условиях договора или в обстоятельствах дела или определенно следовать из них. Если стороны не определили в договоре, какое право подлежит применению, то согласно Конвенции допускается возможность учесть молчаливую волю сторон, так называемые конклюдентные действия (возможность применить этот принцип и в границах (пределах) его применения, установленных законом).

Этот принцип предусмотрен и в соглашениях, заключенных между странами СНГ: в Минской конвенции 1993 г. (ст. 41), в Кишиневской конвенции 2002 г. (ст. 44), в Киевском соглашении 1992 г. (ст. 11), а также в двусторонних соглашениях о правовой помощи.

Применение свободы выбора права самими сторонами предусмотрено в законодательстве Австрии, ФРГ, Венгрии, Вьетнама, Венесуэлы, Польши, Турции, Швейцарии, КНР, Эстонии, а также в законах о международном частном праве Азербайджана и Грузии, в гражданских кодексах других стран СНГ.

Таким образом, в законодательстве различных государств автономия воли сторон обычно признается. Однако допустимые пределы автономии воли сторон понимаются в законодательствах государств по-разному. В одних странах она ничем не ограничивается. Это означает, что стороны, заключив сделку, могут подчинить ее любой правовой системе. В других странах действует принцип локализации договора: стороны могут свободно избрать право, но только такое, какое связано с данной сделкой.

Действующее российское законодательство устанавливает применение этого принципа в отношении определения прав и обязанностей сторон договора (ст. 1210 ГК РФ)

«1. Стороны договора могут при заключении договора или в последующем выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям по этому договору. Выбранное сторонами право применяется к возникновению и прекращению права собственности и иных вещных прав на движимое имущество без ущерба для прав третьих лиц.

3. Выбор сторонами подлежащего применению права, сделанный после заключения договора, имеет обратную силу и считается действительным, без ущерба для прав третьих лиц, с момента заключения договора.