Бунт верных. Кто и как смещал Хрущёва (11 фото)

Одно из малоизученных событий недавнего советского прошлого, знаменовавшее окончание одного и начало другого периода советской истории, - снятие.

Официальная советская историография долгие годы уверяла, что освобождение Хрущева от обязанностей первого секретаря ЦК КПСС, председателя Совета Министров СССР и члена Президиума ЦК КПСС произошло на октябрьском (1964 г.) пленуме ЦК КПСС по просьбе самого Хрущева «в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья» после коллективного обсуждения вопроса о его «стиле и методах руководства».

В действительности решение о снятии Хрущева предопределила группа лиц из партийно-государственного руководства СССР, заранее, на предшествовавших пленуму встречах и заседаниях Президиума ЦК КПСС, сговорившаяся против лидера страны.

Причины снятия Хрущева вытекают из тех процессов, которые происходили в стране, партии и внутри самого партийного руководства во второй половине 1950-х – начале 1960-х гг. Установившаяся в СССР политическая система с монопольной властью Коммунистической партии оказалась несовместима даже с такой псевдодемократической формой управления, как коллективное руководство страной. Объективные закономерности функционирования власти с неизбежностью порождали очередного вождя, идеям которого должны были послушно внимать партия и советский народ. Не удивительно поэтому, что инициированная Хрущевым критика преступлений сталинского режима сопровождалась разгромом его политических оппонентов и постепенным формированием «культа личности» нового всевластного лидера страны. Конечно, культ Хрущева не был столь репрессивным и кровавым, как у, но его основу по-прежнему составляли авторитаризм и бесконтрольность власти первого лица, непререкаемость его мнения и неприятие любой критики.

Энергичный и деятельный по натуре, Хрущев искренне желал поправить дела в стране, улучшить жизнь советских людей, догнать и перегнать США по уровню жизни населения. Он понимал, что это можно сделать, если СССР откажется от тотального военного противостояния с капиталистическим лагерем (политика мирного сосуществования), если советская экономика будет переориентирована на удовлетворение насущных нужд граждан (сокращение военных расходов, численности армии, ликвидация дисбалансов в народном хозяйстве за счет развития производства товаров народного потребления, подъема сельского хозяйства). Но он совсем не понимал, что эти грандиозные задачи неразрешимы в условиях мобилизационной плановой экономики и требуют рыночных подходов, по сути - изменения уклада жизни страны. Объективно неизбежные неудачи он объяснял субъективными обстоятельствами - медлительностью и неповоротливостью партийно-государственного аппарата, все чаще и чаще устраивая различные его реорганизации.

Промышленное производство пытались подстегнуть созданием совнархозов и ликвидацией отраслевых министерств, а также за счет увеличения сроков планирования народного хозяйства (вместо пятилетки семилетка и даже восьмилетка). Во имя укрепления социалистических основ сельского хозяйства и поднятия производительности труда колхозников непомерными налогами обложили их личные участки и личный скот (а заодно и большинство подсобных хозяйств промышленных предприятий). «Развитие» агрикультуры увидели в широкомасштабном обязательном внедрении кукурузы - вплоть до суровых северных областей. Потом вдруг решили спасаться с помощью гидропоники, хотя в отличие от стран, где она культивируется, земли у нас было в избытке.

Хрущев решил перетрясти и саму партию, ликвидировав ее становой хребет - райкомы - и разделив партийные органы по производственному принципу на не зависящие друг от друга промышленные и сельскохозяйственные. В каждой области образовали по два обкома партии и два облисполкома: промышленные и сельскохозяйственные. В результате была разрушена привычная вертикаль власти, что серьезно ущемило всевластие партийных секретарей в подчиненных им регионах и вызвало у партийных функционеров повсеместное неприятие этой реформы.

К началу 1964 г. авторитет Хрущева в стране упал, о чем свидетельствовали многочисленные анекдоты о нем, получившие широкое распространение. Недовольны были все слои общества: рабочие и служащие - повышением цен на товары и производственных норм, введенных одновременно со снижением расценок; крестьяне - вынужденным урезанием подсобных хозяйств; жители маленьких городов и поселков - запретом держать скот. Творческая интеллигенция обсуждала экстравагантные выходки первого секретаря, устраивавшего «разносы» виднейшим писателям и мастерам живописи и поучавшего их, как и что надо творить. Усилению социальной напряженности способствовали перебои в обеспечении городов и поселков продовольствием из-за неурожая 1963 г.

Этим не замедлили воспользоваться члены высшего партийно-государственного руководства СССР, жаждавшие стабильности своего положения и боявшиеся очередной смены караула в верхах.

На июньском (1963 г.) пленуме ЦК КПСС обязанности второго секретаря ЦК вместо разбитого инсультом Хрущев поручил исполнять сразу двум членам Президиума ЦК - председателю Президиума Верховного Совета СССР и переведенному из Киева на работу секретарем ЦК КПСС. Именно эти два человека взяли на себя основную работу по организационному оформлению недовольства партийной номенклатуры.

По воспоминаниям, в то время председателя Совета Министров РСФСР, все это готовилось примерно год. «Нити вели в Завидово, где Брежнев обычно охотился. Сам Брежнев в списке членов ЦК ставил против каждой фамилии “плюсы” (кто готов поддержать его в борьбе против Хрущева) и “минусы”. Каждого индивидуально обрабатывали». Иногда пишут, что «мотором» заговора был не входивший тогда в состав Президиума ЦК секретарь ЦК КПСС, опиравшийся на своего друга - председателя КГБ при Совете Министров СССР. Однако по своему второстепенному положению в партийной иерархии, они не имели возможности возглавить оппозицию. Не случайно и Шелепин, и Семичастный отрицали руководство заговором, признавая вместе с тем свою активную роль в нем.

В числе некоторых членов Президиума ЦК, Брежнев долгие годы вел рабочие записи в блокнотах и тетрадях. С момента освобождения от должности председателя Президиума Верховного Совета СССР на июльском (1964 г.) пленуме ЦК КПСС записи прекращаются. На отдельных листках фиксируются лишь указания и распоряжения Хрущева, не имеющие никакого отношения к заговору. В дневниковых записях сведения о сговоре против Хрущева крайне скудны и ограничиваются почти ничего не говорящими фразами «поговорили о деле», «обсудили дело» без указания фамилий и имен тех, с кем встречался автор дневников, и подробностей обсуждения. Другие участники заговора не оставили и таких записей. Подготовка к смещению первого секретаря заставляла всех их быть предельно осторожными.

И все же реальные свидетельства нарастания напряжения во взаимоотношениях первого лица с другими членами Президиума ЦК КПСС остались. Вот некоторые примеры.

11 июля 1964 г. Заседание пленума ЦК КПСС. Присутствует вся партийно-государственная номенклатура. Рассматривается болезненный для Брежнева вопрос о его освобождении с поста председателя Президиума Верховного Совета СССР и назначении на эту должность. Начав с нелепой шутки об «отлупе деда Щукаря», Хрущев далее обращается к Брежневу и с нарочитым пренебрежением к нему комментирует только что прозвучавшие аплодисменты участников пленума: «Это рады, чтобы Вас освободить. Нельзя же назначить, не освободивши. Это обрадовались люди, что Вас освободили». Чтобы сохранить лицо, Брежнев вынужден ответить: «Не думаю. Это они хорошо провожают». Многословно и иносказательно объяснение Хрущева, почему проводится кадровая перестановка: «Я думаю, что это будет хорошо, потому что сейчас значение Президиума Верховного Совета надо поднимать и придавать ему еще большее значение. Вот Конституцию разработали. …Нам сейчас не завинчивать гайки надо, а надо показать силу социалистической демократии. …Раз демократия, то и руководство может быть подвергнуто критике. И это надо понимать. Без критики нет демократии. …Мы [анти]демократические методы побороли со всеми трудностями и разбили врагов, оппозицию, имели монолитность в народе, который поддерживал нашу партию, а сейчас, я так понимаю, не все мы единого мнения, сейчас у нас по нарастающей развивается этот процесс. Поэтому, чтобы было более демократично - надо устранить препятствия: освободить одного и выдвинуть другого». Но для участников пленума, с полуслова понимающих намеки, речь Хрущева предельно ясна: в отличие от Микояна, Брежнев не способен быть «демократическим президентом» страны, он не в состоянии поднять работу Президиума Верховного Совета СССР на более респектабельный уровень, и потому его возвращают на прежнюю работу в ЦК КПСС курировать военно-промышленный комплекс.

19 августа 1964 г. Заседание Президиума ЦК КПСС. Присутствует узкий круг высших руководителей, где можно не прибегать к «византийскому слогу». Обсуждается поездка Хрущева по регионам страны. Всплывает вопрос об оплате труда комбайнеров, чабанов, других сельскохозяйственных рабочих. Первого секретаря возмущают повышенные расценки и плохое нормирование труда в колхозах. Попытка оправдаться вызывает бурную реакцию Хрущева, работе своего соратника по Президиуму ЦК он выставляет негативную оценку: «Товарищ Полянский, я с вами не согласен. Это несогласие складывается в какую-то линию. …Я против того, чтобы сельские рабочие вырывались и больше зарабатывали, чем заводские рабочие. …Вы берете на себя смелую задачу защиты вопроса, которого Вы не знаете. В этом тоже Ваша смелость. Но это не ободряет ни меня, ни других. Я полагаться в этих вопросах на Вас очень затрудняюсь. Как Вы подошли к решению пенсионного вопроса? Разве так можно решать? Всем поровну - так нельзя. Это самое легкое. А надо, чтобы как мы решили, чтобы колхозы принимали участие, чтобы они от своих отчислений определяли размеры, тогда будет стимулирование производительности труда. Он будет сегодня работать, а будет думать, что он получит, когда пойдет на пенсию. Вот о чем речь идет. А Вы представили уравнительную [пенсию], не соответствующую нашей линии. Другой раз - по ценам. Я очень осторожно к Вам отношусь». И далее, обращаясь к другим членам Президиума ЦК, Хрущев заключает: «Я остро этот вопрос поставил, товарищи. Вы знаете, что этим вопросом занимается Полянский. Я его считаю не совсем объективным».

На этом же заседании при обсуждении подходов к уборке хлопка, в отсутствие, Хрущев и ему дает нелестную характеристику: «Нет здесь Косыгина. Но тут Косыгиным пахнет. Он знает цену длинного тонковолокнистого хлопка, он знает производство текстиля, и на него текстильщики жмут. …Нити тянутся к Косыгину. У него старые взгляды».

17 сентября 1964 г. Заседание Президиума ЦК КПСС. Присутствуют Хрущев, Брежнев, Воронов, Микоян, Полянский и. В рабочей протокольной записи заседания заведующий Общим отделом ЦК фиксирует вопрос «о Президиуме» и следующие рассуждения Хрущева о его составе: «Довольно много людей с двухмесячным отпуском» (т.е. старых); «Три этажа в руководстве - молодых, средних и старших». Действующий состав Президиума ЦК КПСС явно не устраивает Хрущева, в верхнем эшелоне власти необходима процедура ротации кадров. Конечно, обсуждение такой острой темы лишь встревожило членов Президиума ЦК и побудило их к более активным действиям против первого секретаря ЦК КПСС и председателя Совета Министров СССР.

Из воспоминаний известно, что сообщение о заговоре он получил еще до поездки отца в третьей декаде сентября 1964 г. на полигон Тюра-Там. После возвращения Хрущева Сергей подтвердил тревожную информацию, рассказав отцу о состоявшейся беседе с бывшим охранником В.И. Галюковым. Однако Хрущев не придал ей должного значения, видимо считая, что легко возьмет ситуацию под контроль и избавится от своих оппонентов. Во всяком случае, о настойчивом «выпроваживании» из Москвы в отпуск Хрущев сообщил президенту Индонезии 29 сентября в шутливом тоне. Перед отъездом он лишь попросил Микояна встретиться с Галюковым.

На отдыхе в Пицунде Хрущев готовился к намеченному на ноябрь пленуму ЦК по сельскому хозяйству, встретился с членами делегации японских парламентариев. Приехавший туда же 3 октября Микоян привез один экземпляр записи откровений Галюкова. Это документальное подтверждение не побудило Хрущева к немедленным действиям. Он знал, что Брежнев в ближайшие дни будет находиться в Берлине на праздновании 15-летия Германской Демократической Республики, а Подгорный 9 октября вылетит в Кишинев для участия в торжествах, посвященных 40-летию образования Молдавской ССР и созданию Коммунистической партии Молдавии.

Как вспоминает оставшийся «на хозяйстве» Полянский, 11 октября ему позвонил Хрущев и сообщил, что знает об интригах против него, обещал через три-четыре дня вернуться в столицу и показать всем «кузькину мать». Полянский бросился срочно обзванивать членов Президиума ЦК КПСС.

В Москву немедленно вернулись Брежнев и Подгорный. Последний по пути сделал посадку в Киеве, где встретился с Шелестом и просил его быть готовым к вызову в столицу.

12 октября в отсутствие Хрущева в Кремле собралось заседание Президиума ЦК КПСС. В принятом постановлении - единственном документальном свидетельстве этого заседания - зафиксировано следующее решение: в связи «с возникшими неясностями принципиального характера провести следующее заседание 13 октября с участием т. Хрущева. Поручить тт. Брежневу, Косыгину, Суслову и Подгорному связаться с ним по телефону». Участники заседания постановили также отозвать из парторганизаций хрущевскую записку о руководстве сельским хозяйством из-за содержащихся в ней путаных установок, вызвать в Москву членов ЦК и ЦРК КПСС на пленум, время проведения которого определить в присутствии Хрущева.

13 октября около половины четвертого дня в Кремле началось новое заседание Президиума ЦК КПСС. Прилетевший из Пицунды в сопровождении Микояна Хрущев занял обычное место председателя. Первым взял слово Брежнев, разъяснивший Хрущеву, что за вопросы возникли в Президиуме ЦК. Чтобы Хрущев понял, что он в изоляции, Брежнев подчеркнул, что вопросы ставят секретари обкомов. Хрущев попытался оправдаться. Признав весомость аргументов, он тем не менее начал отстаивать разделение обкомов, заговорил о своем стремлении приносить пользу, насколько хватит сил. Но его быстро прервали. До позднего вечера по очереди Шелест, Воронов, Шелепин, Суслов, и перечисляли хрущевские прегрешения. Заседание продолжилось утром следующего дня. С большой обличительной речью выступил Полянский (ему было поручено подготовить для пленума ЦК КПСС специальный доклад об ошибках первого секретаря, который не прозвучал на пленуме только потому, что Хрущев согласился по-тихому уйти в отставку). С ним солидаризовались Косыгин, Подгорный, другие присутствующие. Единственным участником заседания, кто выступил в поддержку прежнего лидера страны, оказался Микоян, предложивший оставить Хрущева «у руководства партии». Но и он, увидев решимость остальных, в итоге согласился со смещением Хрущева. Сам «обвиняемый» в «последнем слове» признал свои ошибки, согласился подписать заявление об отставке и заявил: «Не прошу милости - вопрос решен. Я сказал т. Микояну - бороться не буду… Радуюсь - наконец партия выросла и может контролировать любого человека. Собрались и мажете говном, а я не могу возразить». После ухода Хрущева Брежнев предложил выдвинуть на пост первого секретаря ЦК КПСС Подгорного, но тот отказался в пользу Брежнева.

В тот же день 14 октября в 6 часов вечера в Екатерининском зале Кремля открылся внеочередной пленум ЦК КПСС. Выступивший на пленуме по поручению Президиума ЦК КПСС с докладом Суслов озвучил «единодушное» мнение членов высшего партийного ареопага о необходимости смещения Хрущева. Сказав несколько дежурных фраз об инициативе и энергии Хрущева, его роли в разоблачении культа личности Сталина, заслугах в борьбе с «антипартийной группой, », в проведении политики мирного сосуществования, докладчик с пафосом обрушился на Хрущева. В вину ему было поставлено нарушение норм партийного руководства: решает дела единолично, пренебрегает коллективным мнением; достижения приписывает себе, а недостатки сваливает на других; пытается поссорить членов Президиума; стремится принизить авторитет своих коллег в массах, препятствует их выездам на места, а сам берет в поездки родственников; способствует восхвалению своей личности. Результат этих неправильных методов руководства - грубые политические, экономические и организационные ошибки (бесконечные перестройки и реорганизации партийного и советского аппарата, ликвидация райкомов партии, созыв нерабочих парадных пленумов ЦК, замена пятилеток семилетними планами, монополизация руководства сельским хозяйством, увлечение кукурузой, самовольство в награждении орденами, угроза разогнать Академию наук СССР и др.).

Поскольку все основные вопросы были разрешены до пленума, его ход умело срежиссировали. Доклад Суслова в нужных местах прерывался одобрительными выкриками с мест и аплодисментами. По его окончании постановили «прений не открывать». Голосование прошло организованно и единодушно. Сначала было принято постановление «О т. Хрущеве», согласно которому он освобождался от занимаемых постов «в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья», признавалось «нецелесообразным в дальнейшем объединять в одном лице обязанности первого секретаря ЦК КПСС и председателя Совета Министров СССР». Затем первым секретарем ЦК избрали Брежнева, а председателем Совета Министров СССР - Косыгина.

Председательствовавший на пленуме Брежнев от имени Президиума ЦК предложил «для печати ограничиться только одним пунктом постановления». Краткую и скупую информацию о пленуме и отставке Хрущева 16 октября опубликовали в газетах. Протокол и стенографический отчет о пленуме 30 октября разослали членам и кандидатам в члены ЦК, членам ЦРК КПСС, а также в крайкомы, обкомы и отделы ЦК партии.

По воспоминаниям, сразу после окончания пленума Брежнев пришел в свой кабинет на Старой площади и начал по очереди связываться по телефону с руководителями союзных стран, чтобы лично проинформировать их о переменах в Москве.

Мировая реакция на снятие Хрущева волновала новое кремлевское руководство гораздо больше, нежели мнение собственного народа. Для внутреннего употребления годились передовая газеты «Правда» и специально устроенные партийные собрания, на которых строго в соответствии с полученными установками партийные секретари и пропагандисты разъясняли произошедшие изменения. Для друзей и коллег из социалистического лагеря и коммунистических партий, некоторые из которых восприняли московскую новость как отказ от преодоления сталинизма (венгерских и итальянских товарищей это встревожило, китайских коммунистов, напротив, обрадовало и обнадежило), пришлось организовывать серию встреч в верхах. В директиве советским послам и резидентам КГБ, предназначенной для лидеров мирового коммунистического и социалистического движения, снятие Хрущева советские руководители постарались объяснить не столько объективными, сколько субъективными обстоятельствами, всячески подчеркивая неизменность политического курса СССР. В директиве признавался «определенный вклад Хрущева в разработку и осуществление коллективно выработанной генеральной линии нашей партии, принятой на ХХ, ХХI и ХХII cъездах КПСС, в Программе КПСС, в разоблачение культа личности Сталина, в проведение политики мирного сосуществования государств с различным общественным строем» и подчеркивалось, что «тов. Хрущев продолжает оставаться членом ЦК КПСС».

Последующие события, однако, подтвердили прозорливость тех, кто сомневался в искренности подобных объяснений. Это проявилось в небольшой вроде бы детали: с санкции нового руководства вскоре у кремлевской стены установили бюст Сталина.

Завеса, окутывающая обстоятельства смещения Хрущева, стала приоткрываться спустя десятилетия после 1964 г., с наступлением эпохи «перестройки», объявлением гласности и открытием ранее недоступных архивов. Фигура Хрущева оказалась в центре внимания средств массовой информации, всех тех, кто занимается исторической публицистикой. Возможность публичного рассказа о пережитом получили, наконец, участники и очевидцы событий. Словно соревнуясь в изложении неизвестных подробностей и оценках произошедшего, А.М. Александров-Агентов, Г.И Воронов, В.В. Гришин, Л.Н. Ефремов, А.И. Микоян, В.Е. Семичастный, А.Н. Шелепин, П.Е. Шелест, члены семьи Хрущева - сын Сергей и зять - многие страницы своих воспоминаний посвятили смене советского руководства.

Дорогу для публикаций источников об этой прежде запретной теме открыло рассекречивание архивов. Совместными усилиями историки и архивисты ввели в научный оборот большой комплекс документов о снятии Хрущева. Это обусловило появление научных монографий и статей, в которых на новой источниковой базе анализируются события недавнего прошлого.

Среди появившихся документальных сборников особое место занимает изданный Международным фондом «Демократия» (Фондом Александра Н. Яковлева) в серии «Россия. ХХ век. Документы» том, в котором впервые объединены все основные опубликованные и неопубликованные документы высших партийных и государственных органов власти СССР за период с июня по декабрь 1964 г., связанные со снятием Хрущева. Ключевые документы из этого тома, раскрывающие предысторию октябрьского (1964 г.) пленума ЦК КПСС, приводятся в данном альманахе.

Публикацию подготовили доктор исторических наук А.Н. Артизов и кандидат исторических наук Ю.В. Сигачев.

14 октября 1964 года в истории СССР началась новая эпоха. Пленум ЦК КПСС освободил от занимаемой должности первого секретаря компартии Никиту Хрущёва. Произошёл последний в советской истории "дворцовый переворот", сделавший новым лидером партии Леонида Брежнева.

Официально было объявлено, что Хрущёв уходит в отставку в связи с состоянием здоровья и преклонным возрастом. Советских граждан об этой отставке известили лаконичным сообщением в газетах. Хрущёв просто исчез из общественной жизни: перестал появляться на публике, мелькать на экранах телевизоров, в радиоэфирах и на передовицах газет. Его старались не упоминать, словно его и не было. Только много позже стало известно, что Хрущёва удалось сместить благодаря хорошо продуманному заговору, в который оказалась вовлечена практически вся номенклатурная элита. Первого секретаря сместили те люди, которых он сам некогда возвысил и приблизил к себе. Лайф выяснил обстоятельства бунта "верных хрущёвцев".

Хотя Никита Хрущёв всегда выступал в амплуа сельского простофили, всем своим видом показывая, что к нему не стоит относиться серьёзно, на самом деле он был совсем не так прост. Он уцелел в годы сталинских репрессий, при этом занимая достаточно высокие посты. После смерти Сталина он вместе с соратниками по ближнему кругу вождя скооперировался против Берии. Затем сумел одолеть ещё одного политического тяжеловеса - Маленкова, который был первым среди равных в постсталинском СССР.

Наконец, в 1957 году, когда старая сталинская гвардия объединилась против Хрущёва, ему удалось почти невероятное. Он сумел удержать власть, отбив атаку таких тяжеловесов, как Ворошилов, Молотов, Каганович, Булганин и Маленков.

Оба раза Хрущёву очень помогла советская номенклатура. Он сделал на неё ставку ещё в 1953 году и не прогадал. Эти люди совсем не желали возвращения сталинских времён, когда вопросы жизни и смерти определялись, в некотором роде, слепым жребием. И Хрущёв смог убедить их поддержать его, дав гарантию, что возврата к старому не будет и никого из высоких чинов он не обидит.

Хрущёв хорошо понимал все тонкости властных интриг. Возвышал тех, кто был бы к нему лоялен и признателен ему за карьерный рост, избавлялся от тех, кому сам был обязан. Например, маршал Жуков, сыгравший огромную роль и в свержении Берии в 1953 году, и в разгроме сталинской гвардии в 1957 году, оперативно был уволен со всех постов и отправлен в отставку. Ничего личного у Хрущёва к Жукову не было, просто он был его должником, а ни один руководитель не любит оставаться должником перед кем-либо.

Хрущёв умело подбирал своё окружение, возвышая тех, кто ранее занимал руководящие посты второго-третьего порядка. К началу 60-х в рядах высшей партийной номенклатуры было всего три человека, которые не были обязаны своим выдвижением Хрущёву и сами по себе являлись весьма крупными фигурами. Это Алексей Косыгин, Михаил Суслов и Анастас Микоян.

Косыгин ещё в сталинское время неоднократно занимал различные наркомовские и министерские должности, возглавлял РСФСР, а кроме того, был заместителем председателя Cовета Министров СССР, то есть замом самого Сталина.

Что касается Суслова, то он всегда стремился остаться в тени. Тем не менее занимаемые им должности свидетельствуют о том, что он был очень влиятельным человеком уже при Сталине. Он был не только секретарём ЦК, но и руководил партийной пропагандой, а также международными партийными сношениями.

Что касается Микояна, то на конкурсе самых "непотопляемых" политиков он с огромным отрывом выиграл бы первый приз. Просидеть на руководящих постах все бурные эпохи "от Ильича до Ильича" - это великий талант. Забегая вперёд: Микоян был единственным, кто выступил против смещения Хрущёва.

Все остальные выдвинулись на первые роли уже при Хрущёве. При Сталине они входили в номенклатурную элиту, но второго-третьего ранга (Шелепин, например, был главой комсомола).Такой расклад должен был гарантировать Хрущёву правление без всяких тревог и волнений за своё кресло. Всех людей он подобрал лично, зачем же им бунтовать против него? Однако в итоге получилось так, что большую роль в хрущёвском свержении сыграли именно его ставленники.

Причины заговора

С первого взгляда причины хрущёвского отстранения совсем неочевидны. Вроде бы номенклатура при нём жила и не тужила. Никаких чёрных воронков по ночам и допросов в подвалах. Все привилегии сохранены. Начальник, конечно, взбалмошный, но в целом говорит правильные вещи - о необходимости возврата к ленинским заветам коллективного управления страной. При Сталине был великий вождь и партия, с которой можно было делать всё что угодно. Члена политбюро запросто могли объявить английским или немецким шпионом и расстрелять. А теперь коллективное руководство. Хоть Хрущёв и тянет одеяло на себя, но у всех свои слабости, в конце концов, он не зарывается.

Но так было только до поры до времени. С конца 50-х, когда Хрущёв наконец-то избавился от всех видимых конкурентов и перешёл к единоличному правлению, он постепенно начал забывать то, что сам пропагандировал ещё несколько лет назад. На словах коллективное правление страной сохранялось, но на деле первый секретарь принимал ключевые решения единолично или же настойчиво их продавливал, не прислушиваясь к возражениям. Это стало вызывать сильное недовольство в высших рядах номенклатуры.

Само по себе это обстоятельство не стало причиной смещения Хрущёва, хотя и внесло свою лепту. Хрущёв фонтанировал идеями, как только его осеняло, он сразу же требовал претворения этой идеи в жизнь, невзирая не реальные возможности. При этом провалы, которые случались достаточно часто, он сваливал на подчинённых, тогда как успехи приписывал себе. Это тоже обижало высоких партийных чинов. За десятилетие они успели позабыть сталинские времена, и Хрущёв, ранее казавшийся им избавителем, сейчас начинал раздражать своей суетливостью, грубой манерой общения. Если раньше высокие чины жили со смутным предчувствием ночного звонка в дверь, то теперь уже с предчувствием взбучки от первого секретаря за очередной провал, который неминуем, потому что реформа совершенно не продумана, но её внедрения Хрущёв требует во что бы то ни стало.

Главной ошибкой генсека стала затеянная им административная реформа, ударившая по позициям партийной номенклатуры. В своё время Маленков уже совершил непростительную ошибку, которая стоила ему власти: он начал урезать льготы партийных чинов, делая ставку на государственный аппарат. В этой ситуации подсуетиться и переманить на свою сторону номенклатуру было для Хрущёва делом техники. Но теперь он сам допустил ошибку.

Большое недовольство вызвало внедрение советов народного хозяйства. Совнархозы по сути приняли на себя управление отраслевыми предприятиями на местах. Хрущёв рассчитывал этой реформой избавить производство от излишних бюрократических препонов, но только настроил против себя высшую номенклатуру, которая лишилась части своего влияния, тогда как ранг областных аппаратчиков в совнархозах приблизился едва ли не к министерскому.

Кроме того, реформы затронули и организацию самой партии. Райкомы вообще упразднялись, а обкомы были разделены на производственные и сельскохозяйственные, которые отвечали за состояние дел каждый в своей области. Обе реформы вызвали настоящие тектонические сдвиги, партийные чины то и дело перемещались с места на место, а то и теряли свои посты. Все снова вспомнили, что такое страх потери "тёплого" рабочего места.

Обе реформы, особенно партийная, вызвали тихое, но яростное негодование номенклатуры. Она снова не чувствовала себя в безопасности. Хрущёв клялся, что не навредит, но обманул. С этого момента первый секретарь больше не мог рассчитывать на поддержку этих слоёв. Номенклатура его породила - номенклатура его и убьёт.

Заговорщики

Против Хрущёва объединились практически все высшие партийные и государственные чины. У всех для этого были свои мотивы. У кого-то личные, кто-то присоединился за компанию, чтобы не быть белой вороной. Но всех объединяло то, что они стали видеть в первом секретаре угрозу своему благополучию, либо же помеху своей карьере.

Брежнев

Хрущёв и Брежнев были хорошо знакомы ещё со времён работы в УССР. После смерти Сталина Хрущёв не забыл своего старого знакомого и сделал много для его возвышения. На рубеже 50–60-х годов Леонид Брежнев был одним из самых доверенных людей Хрущёва. Именно ему Хрущёв доверил курировать один из самых важных имиджевых проектов - освоение целины. О его важности достаточно сказать, что значительная часть советского руководства была настроена против этого проекта и его провал мог очень дорого обойтись Хрущёву.

Именно Хрущёв ввёл его в секретариат и Президиум ЦК, а позже сделал председателем Президиума Верховного Совета СССР. В июле 1964 года Хрущёв решил сместить Брежнева с поста председателя Президиума ВС. Даже по стенограмме заседания чувствуется, что это вызвало очень сильное недовольство Брежнева, которому нравилось ездить по заграничным странам в роли неформального "президента" государства. Хрущёв на заседании был весел и буквально фонтанировал шутками и прибаутками, тогда как Брежнев говорил крайне лаконично и односложно.

Косыгин

Алексей Косыгин был одним из немногих людей, кто мог смотреть на Хрущёва свысока, поскольку свою карьеру сделал ещё при Сталине. В отличие от большинства советских высокопоставленных руководителей, Косыгин сделал карьеру не по партийной линии, а по линии кооперации и промышленности, то есть был скорее технократом.

Убрать его было не за что, да и незачем, поскольку он действительно разбирался в советской промышленности. Приходилось терпеть. При этом не было секретом довольно прохладное отношение Косыгина и Хрущёва друг к другу. Хрущёв недолюбливал его за "старые взгляды", а Косыгин не любил первого секретаря за дилетантский подход к серьёзным проблемам. Косыгин без долгих раздумий присоединился к заговору.

Суслов

Михаил Суслов был влиятельным идеологом уже во времена Сталина. Для Хрущёва - а впоследствии и Брежнева - он был незаменимым человеком. У него была огромная картотека, где хранились исключительно цитаты из работ Ленина на все случаи жизни. И товарищ Суслов мог абсолютно любое решение партии представить как "ленинское" и значительно укрепить его авторитет, поскольку оспаривать Ленина в СССР никто себе не позволял.

Поскольку Хрущёв почти не имел образования и даже толком не умел писать, он не мог, подобно Ленину или Сталину, выступать теоретиком партии. Эту роль взял на себя Суслов, находивший идеологическое обоснование всем реформам первого секретаря.

Суслов не имел личных претензий к Хрущёву, но присоединился к заговору, почувствовав за ним силу. Более того, играл в нём активнейшую роль. Именно Суслову доверили идеологическое обоснование причин снятия Хрущёва с должности.

"Комсомольцы"

Члены группировки "шелепинцев". Они же "комсомольцы". Наиболее видными её представителями были Александр Шелепин и Владимир Семичастный. Лидером в этом тандеме был первый. В последний год жизни Сталина Шелепин возглавил советский комсомол. Там он и сблизился с Семичастным, который стал его доверенным человеком. Когда Шелепин покинул комсомол, он составил протекцию товарищу, который и заменил его на этой должности. В дальнейшем то же самое произошло и с КГБ.

Шелепин был очень многим обязан Хрущёву. Должность главкомсомольца хоть и была видной, но всё же далеко не перворанговой. А Хрущёв назначил Шелепина руководить могущественным КГБ с чёткой задачей: крепко подчинить структуру партии. А в последние годы хрущёвского правления Шелепин возвысился до должности заместителя председателя Совета Министров, то есть самого Хрущёва.

При этом Шелепин наряду с Семичастным играл одну из ключевых ролей в смещении своего патрона. Во многом из-за того, что смещение открывало ему грандиозные перспективы. Фактически Шелепин был самым могущественным среди заговорщиков. Он крепко контролировал КГБ, кроме того, имел свою негласную партийную группировку "комсомольцев", в которой находились его былые сподвижники по ВЛКСМ. Смещение Хрущёва открывало ему путь к власти.

Подгорный

Бывший глава Украинской ССР. Был знаком с Никитой Сергеевичем ещё по работе в УССР и считался верным хрущёвцем. В своё время Подгорный сыграл немалую роль в решении вопроса о перезахоронении Сталина, однако после административной реформы Хрущёва резко к нему охладел. Кроме того, в 1963 году последний подверг его жёсткой критике за неурожай в УССР и снял с поста. Тем не менее, чтобы не обижать старого товарища, перевёл его в Москву и нашёл место в Секретариате ЦК.

Николай Подгорный играл в заговоре важную символическую роль. Он должен был обеспечить в нём участие украинской высшей номенклатуры, что стало бы особо сильным ударом для Хрущёва, ведь Украину он считал своей вотчиной и всегда пристально следил за ней, даже став первым секретарём.

В обмен на участие в заговоре Подгорному было обещано место председателя Президиума Верховного Совета.

Малиновский

Министр обороны. Нельзя сказать, что своей карьерой был обязан Хрущёву, поскольку маршалом стал ещё при Сталине. Тем не менее он немало сделал для него. В своё время после катастрофической Харьковской операции Сталин подумывал применить крутые меры к Малиновскому, но его отстоял Хрущёв, бывший членом военного совета фронта. Благодаря его заступничеству Малиновский отделался только лишь понижением в должности: из командующего фронтом он стал командующим армией.

В 1957 году после смещения опасного Жукова Хрущёв назначил давнего знакомого министром обороны. Однако всё это не помешало Родиону Малиновскому без особых колебаний присоединиться к заговору. Впрочем, его роль была не так уж велика: от него требовалось только обеспечить нейтралитет армии, то есть исключить попытки Хрущёва воспользоваться этим ресурсом для противодействия заговорщикам.

Игнатов

Николай Игнатов был одним из немногих людей, которым был обязан Хрущёв, а не они ему. За три месяца до смерти Сталина он вошёл в состав Секретариата ЦК и советского правительства, заняв должность министра заготовок, однако сразу после смерти вождя лишился всех постов и занимал руководящие должности в провинциальных обкомах.

Игнатов сыграл большую роль в спасении Хрущёва в 1957 году. Он был одним из членов ЦК, которые прорвались на заседание Президиума и потребовали созыва Пленума ЦК, благодаря чему удалось перехватить инициативу из рук Молотова, Маленкова и Кагановича. На Пленуме большинство было за Хрущёва, что и позволило ему остаться у власти, а "антипартийную группу" заговорщиков лишили всех постов и изгнали из КПСС.

В благодарность Хрущёв сделал Игнатова председателем Президиума ВС РСФСР и своим заместителем в Совете Министров. Тем не менее Игнатов стал активным участником заговора - во многом из-за своей амбициозности, склонности к интригам и закулисным манёврам.

Смещение Хрущёва

План свержения первого секретаря родился на охоте. Именно там ключевое ядро заговорщиков достигло согласия о необходимости смещения Хрущёва и активизации работы с номенклатурой.

Уже в сентябре 1964 года ядро заговорщиков было сформировано. Фактически все ключевые лица партии примкнули к заговору. В этих условиях привлечь на свою сторону остальную часть номенклатуры на случай необходимости созыва Пленума было уже делом техники.

План был прост. Президиум ЦК на специальном заседании подвергал Хрущёва суровой критике и требовал его отставки. Если он не соглашался, созывался Пленум ЦК, на котором Хрущёва опять подвергали жёсткой критике и требовали отставки. Этот сценарий полностью повторял события 1957 года, когда так называемая антипартийная группа из числа сталинской гвардии заручилась поддержкой большинства членов Президиума, но Пленум в тот раз отстоял Хрущёва. Теперь была проведена соответствующая подготовка, чтобы Пленум этого не сделал. На тот случай, если бы Хрущёв начал сопротивляться и отказался уходить, должен был быть зачитан доклад с убийственной критикой недостатков его правления.

Помимо резкой критики личных недостатков Хрущёва (начал дрейфовать в сторону культа личности, тянет одеяло на себя, крайне груб с подчинёнными) он содержал и критику политики Хрущёва (снижение темпов роста экономики, ухудшение ситуации в промышленности и сельском хозяйстве). К Хрущёву выдвигалось множество претензий, причём вплоть до того, что он отстаивал строительство пятиэтажек вместо больших высоток, что привело к снижению плотности застройки в городах и "удорожанию коммуникаций".

В самом конце доклада огромная его часть была посвящена реорганизации партии, потому как уровень жизни трудящихся и вопросы сельского хозяйства - это, конечно, интересно, но вот подкоп под партию - это святое. Это то, что каждый номенклатурщик буквально ощущал на себе и с чем не смог смириться. Тяжёлая артиллерия, после которой не согласных со смещением Хрущёва уже не могло быть. Подробно расписывалось, почему реорганизация партии грубо противоречит ленинским принципам и вызывает недовольство у всех партийных чинов ("люди не могут теперь нормально работать, они живут, так сказать, под страхом новых реорганизаций").

Однако заговор едва не сорвался. В сентябре Хрущёв получил информацию о подозрительных намерениях членов Президиума от шефа охраны одного из заговорщиков - Николая Игнатова. Однако Хрущёв на удивление безразлично отнёсся к этому факту и совершенно спокойно уехал в Абхазию на отдых. Только лишь попросил Микояна встретиться с ним и проверить информацию. Микоян просьбу шефа выполнил, впрочем, не развивая бурной деятельности. Вскоре он также уехал на отдых.

Отсутствием вождя воспользовались заговорщики, которые прорабатывали последние вопросы на закрытом заседании Президиума. Фактически они контролировали все рычаги. КГБ и армия подчинялись им, даже хрущёвская вотчина - Украина - тоже. И предыдущий первый секретарь местной компартии Подгорный, и действующий - Шелест, поддерживали заговорщиков. Хрущёву было просто не на кого опереться.

Теперь требовалось вызвать Хрущёва в Москву под предлогом срочного участия в заседании Президиума. Шелест вспоминал: "Решили, что позвонит Брежнев. И мы все присутствовали, когда Брежнев разговаривал с Хрущёвым. Страшно это было. Брежнев дрожал, заикался, у него посинели губы". Шелепин также свидетельствовал, что Брежнев долго "трусил позвонить". Впрочем, стоит отметить, что оба позднее были обижены на Брежнева и могли приукрасить факты в мемуарах.

Закрытое заседание Президиума состоялось 12 октября. А 13-го должен был прилететь из Пицунды Хрущёв. Прилетевшего в Москву Никиту Сергеевича не мог не насторожить тот факт, что его не приехал встречать никто из Президиума, только шеф КГБ Семичастный.

После прибытия первого секретаря все члены Президиума дружно подвергли жёсткой критике как его личные качества, так и политические ошибки и неудачи. Самое главное, что всё это происходило в соответствии с идеологическими установками самого Хрущёва. За три месяца до этих событий, в июле 1964 года, когда он снимал Брежнева с его поста, Хрущёв заявил: "Нам сейчас не завинчивать гайки надо, а надо показать силу социалистической демократии. При демократии, конечно, может быть всякое. Раз демократия, то и руководство может быть подвергнуто критике. И это надо понимать. Без критики нет демократии. Тогда раз сказал, значит, враг народа, тащи его в каталажку с судом или без суда. От этого мы ушли, это мы осудили. Поэтому, чтобы было более демократично, надо устранить препятствия: освободить одного и выдвинуть другого".

Именно в соответствии с этим заявлением и действовали заговорщики. Дескать, какой заговор, у нас социалистическая демократия, как вы сами и хотели, товарищ первый секретарь. Вы же сами говорили, что без критики нет демократии и даже руководство может быть подвергнуто критике.

Заговорщики били Хрущёва его же оружием, обвиняя в культе личности и нарушении ленинских принципов. Это были именно те обвинения, которые Хрущёв когда-то выдвигал в адрес Сталина.

Первый секретарь целый день слушал критику в свой адрес. Он особо не пытался возражать. Грубость с подчинёнными и несдержанность на слова он признавал, некоторые ошибки тоже. Разве что только партийную реформу с разделением обкомов и отменой райкомов пытался оспорить, понимая, что это, видимо, главная причина восстания номенклатуры.

На следующий день, 14 октября, заседание Президиума продолжилось, поскольку в один день все не уложились. Никто из прежних "верных хрущёвцев" не выступил в поддержку своего шефа. Все разбили его в пух и прах. На стороне Хрущёва оказался только Микоян, который был одним из немногих, кто вообще ничем не был ему обязан. Хитрый Микоян тоже присоединился к критике шефа, однако в конце оговорился, что считает нужным оставить Хрущёва в руководстве партии, но при этом лишить его части полномочий и поста председателя Совета Министров.

Наконец с последним словом выступил Хрущёв. Он верно оценил ситуацию и не стал бороться до конца. Он был уже далеко не молод, ему исполнилось 70, и он не стремился удержать власть любой ценой. К тому же он был искушён в аппаратных интригах и прекрасно понимал, что на этот раз его подловили, перехватив все рычаги, и сделать он ничего не сможет. А если будет упрямиться, то сделает себе же хуже. Чего доброго, ещё отправят под арест.

В последнем слове Хрущёв сказал: "Не прошу милости - вопрос решен. Я сказал товарищу Микояну: "Бороться не буду, основа одна". Зачем буду искать краски и мазать вас? И радуюсь: наконец партия выросла и может контролировать любого человека. Собрались и мажете г..ном, а я не могу возразить. Чувствовал, что я не справляюсь, а жизнь цепкая, зазнайство порождало. Выражаю согласие с предложением написать заявление с просьбой об освобождении".

В тот же вечер открылся внеочередной Пленум ЦК, на котором была согласована отставка Хрущёва. "В связи с состоянием здоровья и достижением преклонного возраста". Поскольку Хрущёв не стал сопротивляться, разгромный доклад решено было не озвучивать на Пленуме. Вместо этого с более мягкой речью выступил Суслов.

На этом же Пленуме было одобрено разделение должностей первого секретаря и председателя Совета Министров. Партию возглавил Брежнев, а главой правительства стал Косыгин.

Хрущёву сохранили дачу, квартиру, личный автомобиль и допуск в кремлёвскую столовую. На большее он и не претендовал. Для него большая политика закончилась. А вот для победителей всё только начиналось. Брежнев многими рассматривался в качестве временной и компромиссной фигуры. Он был не очень хорошо известен широким массам, к тому же производил обманчивое впечатление добродушного тюфяка, неискушённого в интригах. Большие амбиции были у Шелепина, сохранившего пост заместителя председателя Совмина и опиравшегося на своих "комсомольцев". Далеко идущие планы были и у бывшего руководителя УССР Подгорного, который был не прочь повторить путь Хрущёва. Укрепил своё влияние и проводил самостоятельную линию Косыгин. Всем им предстояла борьба за влияние. Но это уже другая история.

Хрущев начал разрушение СССР, Горбачев и Ельцин лишь завершили начатое Никитой Сергеевичем. Эпоха Брежнева – словно период, между двумя страшными по следствиям для нашего народа, эпохами. Так за что же на самом деле сняли Хрущева?

"Уймись, дурак: Хрущёва отстранили от власти за то, что он, по сути, довёл страну до ручки

С Никитой Хрущевым принято связывать «оттепель», космические полеты и массовое переселение народа из коммунальных трущоб в сравнительно комфортабельные пятиэтажные хрущобы. Считается, что, в отличие от Сталиным с Лениным, «царь Никита» чурался проливать кровь людскую. Однако именно вождь народов как-то осадил Хрущева, требовавшего увеличить «квоту» смертных приговоров: «Уймись, дурак!» А отстранили от власти Хрущева за то, что он, по сути, разорил страну...

Считается, что Никиту Сергеевича сместили насильно — в результате внутрипартийного заговора, затеянного Леонидом Брежневым. Расхожий сюжет гласит, что Хрущев уехал в отпуск в Пицунду, а заговорщики во главе с Брежневым воспользовались его отсутствием в Москве и захватили власть. При этом Хрущева чуть ли не на мушке держали преданные Брежневу сотрудники КГБ... Однако это только легенда, которая нравится кинематографистам, но не имеет ничего общего с реальностью. Хотя небольшой шантаж все же имел место.

Брежнев с группой поддержки поставил Хрущева перед выбором: либо на октябрьском пленуме ЦК КПСС член президиума Дмитрий Полянский публично озвучивает свой доклад о художествах главы советского государства, либо тот тихо и незаметно уходит на пенсию, и тогда доклад обнародовать не станут. Ознакомившись с текстом доклада, Хрущев предпочел второе. Почему? Да потому, что в случае огласки доклада генсека пришлось бы судить. И он сам это хорошо понимал...

Сплошные приёмы и командировки за рубеж

Долгое время полный текст доклада Дмитрия Полянского был доступен лишь узкому кругу специалистов и считался секретным. Некоторые историки даже полагали, что никакого полного текста не было в принципе, а Полянский оперировал некими разрозненными выкладками, подготовленными для него в КГБ.

Тем не менее доклад все же существовал — полсотни страниц машинописного текста. И «контора» имела к докладу самое непосредственное отношение: как отмечал российский историк и архивист Рудольф Пихоя, документ «насыщен специальной информацией, которой по роду своей деятельности не мог располагать Полянский, отвечавший за сельскохозяйственную политику.

Сбор таких сведений (...) можно было проводить только с санкции ЦК или по просьбе Комитета партийно-государственного контроля при ЦК и Совмине СССР. В докладе много данных, которые могли быть получены только от министерства иностранных дел и КГБ».

И как вспоминал председатель КГБ Владимир Семичастный, доклад Полянского не должен был сохраниться. Даже печатали его — тайно, по частям — несколько старых машинисток, работавших в контрразведке ещё с 30-х годов...

Так о чем же шла речь в этом докладе?

«Только за прошлый год Хрущев находился в поездках за границей и по стране 170 дней, а сейчас, когда 1964 год ещё не закончился, он отсутствовал на работе 150 дней. Если к этому добавить, что в 1963 году им было проведено 128 парадных приемов, обедов и завтраков, то сколько же времени остается на работу? — риторически вопрошал Полянский. — Портретов Сталина за 1952 год в „Правде“ было опубликовано всего шесть, а портретов Хрущева за 1964 год опубликовано в той же газете 147».

Вот вам и борец против культа личности! Впрочем, в докладе выдвигались и по-настоящему серьезные обвинения, не связанные ни с болезненным Хрущевским тщеславием, ни с его частыми отъездами из Москвы.

Полянский приводил данные Института экономики Академии наук СССР: при Сталине среднегодовые темпы роста экономики достигали 10,6 процента, а за десятилетие правления Хрущева они упали более чем вдвое — до пяти процентов. Упали и темпы роста производительности труда... Но больше всего Хрущеву досталось за то, за что его нынче принято хвалить: за строительство пятиэтажек.

«Хрущев разогнал Академию архитектуры СССР за то, что она не соглашалась с его выводами, будто такие дома самые дешевые и удобные, — отмечал Полянский. — Выяснилось, что стоимость одного квадратного метра площади, если учесть затраты на коммуникации, в пятиэтажках гораздо дороже, чем в 9-12-этажных домах».

Застройка страны хрущобами привела к тому, что плотность застройки в городах резко упала, а транспортные, водопроводные, теплофикационные и прочие коммуникации недопустимо растянулись. Подсчитано, что за деньги, которые тратились на строительство одной пятиэтажки (плюс коммуникации), можно было бы построить два девятиэтажных дома, сэкономив на водопроводе с канализацией...

Ещё полгода — и в СССР начался бы голод

Считается, что именно Хрущев даровал колхозникам волю, освободив их от трудодней и начав им платить деньги вместо хлебного расчета. На поверку и это оказалось мифом: если при Сталине колхозник получал в счет оплаты труда 8,2 центнера зерна до войны и 7,2 центнера после, то при Хрущеве денежный эквивалент — 3,7 центнера зерна.

«Если в среднем каждый колхозник вырабатывает за год 230-250 трудодней, — писал Полянский, — то это значит, что его ежемесячный заработок составляет 40 рублей. Это в два с лишним раза меньше среднемесячной зарплаты других трудящихся. Именно поэтому люди и бегут из колхозов».

Из-за бегства колхозников начались перебои с хлебом:

«Хрущев предлагал даже ввести карточную систему — через 20 лет после войны! Мы вынуждены были выделить 860 тонн золота, чтобы купить зерно у капиталистов. Среднегодовые темпы прироста продукции сельского хозяйства должны были составить восемь процентов. В действительности же они составляли 1,7 процента, а 1963 год был завершен с минусовыми показателями».

То есть ещё полгода пребывания Хрущева у власти — и в Советском Союзе начался бы голод...

Известно, что при Сталине ежегодно 1 апреля в стране снижались цены на отдельные виды товаров и услуг. При Хрущеве начался обратный процесс: цены стали расти — причем как на продукты, так и на товары первой необходимости.

«Цены на колхозном рынке повысились на 17 процентов, в потребкооперации — на 13 процентов», — писал Полянский.

Еще один миф, развенчанный в докладе, — то, что при Хрущеве якобы сокращали чиновников. Выясняется, что напротив:

«...Если в первый год после ликвидации министерств, комитетов и ведомств аппарат несколько сократился, то затем их количество почти удвоилось, а общая численность аппарата управления только за пять лет выросла в стране более чем на 500 тысяч человек. Расходы на его содержание только за последние полтора года увеличились почти на 800 млн. рублей».

Хамство и щедрость

«Образовались, по существу, три группы, — писал Полянский. — Страны, идущие за СССР, за Китаем и за Югославией и Румынией. Возникла совершенно реальная угроза раскола".

И виноват во многом был лично Хрущев:

«Мао Цзэдуна он публично назвал „старой калошей“, тот узнал об этом и, конечно, пришел в ярость».

Вот она, истинная причина ухудшения советско-китайских взаимоотношений! С румынами у Хрущева тоже не задалось:

«...Во время пребывания в Румынии он грубо вмешивался во внутренние дела, кричал, что они ничего не смыслят в сельском хозяйстве».

А Фиделя Кастро Хрущев назвал «быком, готовым броситься на любую красную тряпку».

Впрочем, свое хамство с иностранцами Хрущев компенсировал чрезмерной щедростью.

«В Гвинее с помощью СССР построены аэродром, заводы, электростанция, — отмечалось в докладе. — И все это брошено псу под хвост. Так называемый социалист Секу Туре вышиб нас оттуда и даже не разрешил пользоваться при полетах на Кубу аэродромом, который мы им построили в Конакри. В Ираке мы делали ставку на Касема и развернули там большое строительство — 200 объектов!

Тем временем Касема свергли, к власти пришли откровенные враги СССР. Такая же история произошла в Сирии. Индонезия, получив большую помощь, не хочет платить по нашим кредитам. Около 200 млн. золотых рублей были отданы Индии, Эфиопии и другим странам в порядке безвозмездной помощи. Сумма советских кредитов только для 20 развивающихся стран составила 3,5 млрд.(!) рублей».

Вот это щедрость! А тем временем российское Нечерноземье медленно умирало, Сибирь спивалась, а жители средней полосы начали ездить за продуктами в Москву...

кстати

Занятно, что в докладе перечислялись и «личные подарки», которые Хрущев делал тем, кому он симпатизировал: Секу Туре он подарил самолет «ИЛ-18», а египетскому лидеру Насеру — две представительские «Чайки». Были и подношения британской королеве — бесценные музейные драгоценности.

Но и себя, любимого, Хрущев тоже не забывал: «По его указанию построены бассейны на его дачах в Крыму и Пицунде, израсходовано около пяти млн. рублей (при тогдашнем официальном курсе 60 копеек за доллар США. — Ред.). У сына Хрущева — четыре легковых автомобиля, у зятя — два, по одной машине у жены и дочери, но за семьей закреплены ещё четыре персональных автомобиля».

А ещё скромник Хрущев держал 110(!) человек домашней прислуги..."

Краткий путеводитель по первой смене власти в истории России XX века, для которой не потребовалось ни насилия, ни смерти правителя

Никита Хрущев в Подмосковье. 1963 год Василий Егоров / ТАСС

Предыстория

Первый заговор против Хрущева был организован еще в 1957 году сталинской старой гвардией — Лазарем Кагановичем, Вячеславом Молотовым и Георгием Маленковым. Во время заседания Президиума Совета министров они выступили с резкой крити-кой Хрущева, обвинив его в том, что он сам был активным организа-тором сталинских репрессий и потому его критика Сталина лицемерна. Спасло ситуацию вмешательство Жукова, обладавшего огромным авторитетом.

В 1962-1964 годах обстановка снова начала накаляться: политика сменяемости кадров, постоянная реорганизация разных отраслей экономики и сокращение привилегий для управленческой верхушки (лишение прав на служебные машины, дачи, бесплатные путевки и т. д.), начатые в это время, привели к росту раздражения внутри партийной номенклатуры, привыкшей к прогнозируемому карьерному росту. Все население было недовольно неизбежным следствием экономического роста 1950-х годов — повышением цен, за которым не мог угнаться рост зарплат. Кампания против абстракционизма ознаменовала собой конец культурной оттепели и падение популярности Хрущева среди творческой и гуманитарной интеллигенции.

31 октября 1963 года Хрущев принимал в Москве лидера французских социалистов Ги Молле и, по свидетельству французского журналиста Мишеля Татю, в ответ на вопрос о новом поколении советских лидеров упомянул Брежнева и Косыгина в качестве возможных преемников.

Сторонники и противники Хрущева

Хронология событий осени 1964 года

Сентябрь

По одной из версий, несколько деятелей из советской верхушки (Игнатов, Суслов, Шелепин, Миронов и другие) на охоте в Ставрополье обсудили план отстранения Хрущева. По словам Семичастного, на тот момент председателя КГБ, Миронов после смещения Хрущева должен был занять его, Семичастного, место. По возвращении заговорщики заручились поддержкой министра обороны Малиновского и второго секретаря ЦК Брежнева, который с юности был другом Миронова. Хрущев ни о чем не подозревал, так как лично одобрял назначение всех заговорщиков на их посты и не допускал мысли о возможности измены с их стороны — несмотря на то, что разные люди докладывали ему о заговоре.

Начало октября

Хрущев и Микоян (тогда — председатель Президиума Верховного Совета СССР) уехали в отпуск на свои дачи в Пицунде (Абхазия).

12 октября

Брежнев позвонил Хрущеву на дачу и в ультимативной форме потребовал, чтобы он немедленно вернулся в Москву для обсуждения на чрезвычайном заседании Президиума ЦК его, Хрущева, предложений по сельскому хозяйству.

13 октября

Хрущев вылетел в Москву вместе с Микояном. Вопреки сложившейся традиции в аэропорту их встречал только председатель КГБ Семичастный.

На заседании Президиума ЦК КПСС присутствовали 22 человека, в том числе министр иностранных дел Громыко и министр обороны Малиновский.

Стенограмма заседания не велась. На Хрущева посыпались обвинения и требования уйти в отставку. Он все отвергал. Активно поддержал его только Микоян, указывавший на успешную внешнюю политику Хрущева (через год он был смещен с поста председателя Президиума Верховного Совета). Разговор продолжался до глубокой ночи, и в конце концов было решено возобновить обсуждение на следующий день в девять утра. Уже из дома Хрущев позвонил Микояну и, по свидетельству его сына, Сергея Хрущева, сказал:

«Я уже стар и устал. Пусть теперь справляются сами. Главное я сделал. Отношения между нами, стиль руководства поменялись в корне. Разве кому-нибудь могло пригрезиться, что мы можем сказать Сталину, что он нас не устраивает, и предложить ему уйти в отставку? От нас бы мокрого места не осталось. Теперь все иначе. Исчез страх, и разговор идет на равных. В этом моя заслуга. А бороться я не буду».

14 октября

Заседание президиума продолжилось, но шло не больше полутора часов. Брежнев предложил, чтобы Хрущев добровольно ушел в отставку. Все члены президиума единогласно проголосовали за «удовлетворение просьбы Хрущева о выходе на пенсию».

После этого состоялось заседание пленума ЦК КПСС, членов которого заговорщики заранее созвали со всего СССР. Председательствовал Брежнев. Хрущев присутствовал, но за все время заседания не сказал ни слова. С заранее написанным докладом выступил Суслов: в его выступлении перечислялись все ошибки, просчеты и недостатки Хрущева, как политические, так и личные, —например, грубость с коллегами и излишняя откровенность с иностранной прессой. Остальные члены ЦК встретили доклад аплодисментами, а когда в конце своей речи Суслов обвинил Хрущева в создании вокруг себя нового, «мягкого» культа личности, кто-то выкрикнул с места: «Он давно культ». Решение было принято единогласно: Никита Хрущев освобождается от своих постов в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья. Также единогласно первым секретарем был назначен Брежнев, председателем Совета министров — Косыгин.

Британский журналист Марк Френкланд писал в своей биографии Хрущева, вышедшей в 1966 году:

«В некотором смысле это был его лучший час: еще 10 лет назад никто не мог предположить, что преемник Сталина может быть устранен таким простым и мягким методом, как простое голосование».

Впоследствии первый секретарь ЦК КП Украины Петр Шелест утверждал, что изначально Брежнев хотел физически уничтожить Хрущева:

«Семичастный мне рассказал, что ему Брежнев предлагал физически избавиться от Н. С. Хрущева, устроив аварию самолета, автомобильную катастрофу, отравление или арест».

Никита Хрущев на борту теплохода «Армения». 1964 год Василий Егоров / ТАСС

Реакция на отставку

В СССР изменения в партийном руководстве особенной реакции у населения не вызвали; обтекаемая формулировка «в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья» позволяла избежать лишних вопросов.

Хрущев на пенсии

Хрущев переехал на дачу в Подмосковье, где читал книги, занимался огородом и изредка появлялся в Москве по частным делам. В 1966 году начал записывать на магнитофонную пленку свои многотомные мемуары, опубликованные затем за границей. 

Правообладатель иллюстрации Getty Image caption Хрущева много и зачастую заслуженно критиковали и высмеивали. Но его не боялись.

В 1964 году я пошел "первый раз в первый класс". Учительница сразу же велела передать родителям, чтобы они приобрели специальную бумагу и не обертывали наши буквари газетами, потому что в них могут быть портреты Никиты Сергеевича Хрущева.

Фотографии лидера и огромные, на две-три полосы, речи, которые мало кто читал, действительно появлялись в прессе чуть ли не через день. Поговорить он был любитель.

Через полтора месяца Хрущев перестал быть "дорогим Никитой Сергеевичем", "верным ленинцем" и "выдающимся деятелем современности".

"Жалко Нику", - вздохнула мать.

"Дурак он был, единственное, что сделал хорошего - выкинул Сталина из мавзолея", - отрубил отец.

С тех пор прошли ровно полвека.

Черно-белый правитель

Сменяемость власти - явление для тоталитарной системы нетипичное. Из семи вождей Советского Союза только Хрущев и Горбачев ушли не по медицинским обстоятельствам.

Памятник Никите Сергеевичу на Новодевичьем кладбище скульптор Эрнст Неизвестный символически изваял наполовину из белого, наполовину из черного мрамора.

Хрущев не перегнал Америку по мясу и молоку. Но люди при нем начали жить в отдельных квартирах, следить за модой, массово отдыхать в Крыму, покупать бытовую технику, а кое-кто - и машины.

Практически все им совершенное принесло СССР прямо-таки непоправимый вред. Нельзя найти такое, что это ничтожество ухитрилось бы не развалить Александр Бушков, писатель

К концу его правления из магазинов исчез белый хлеб. Но советское государство впервые потратило валюту на закупку зерна вместо того, чтобы дать своим гражданам умирать от голода.

Cоучастие в репрессиях 1930-х и 40-х годов, подавление венгерского восстания, бойня в Новочеркасске, "дело Рокотова и Файбышенко" и послесталинская "оттепель", освобождение узников ГУЛАГа, реабилитация репрессированных народов, паспорта для колхозников и, более или менее, приличные пенсии для горожан.

Берлинский и карибский кризисы, знаменитый "хрущевский башмак" и официальный отказ от доктрины о неизбежности войн, единственное во всей советской истории реальное сокращение военных расходов, невиданная прежде открытость миру, молодежный фестиваль 1957 года, первые иностранные студенты и туристы, гастроли и пластинки зарубежных звезд.

Пройдет совсем немного времени, и забудется и Манеж, и кукуруза. А люди будут долго жить в его домах. Освобожденные им люди... Михаил Ромм, кинорежиссер

Кукурузная эпопея и прорыв в космос. Травля Пастернака и публикация "Одного дня Ивана Денисовича".

Разносы творческой интеллигенции, непристойная брань в Манеже, трескучая пропаганда, культ собственной личности и вечера поэзии в Политехническом музее, песни Окуджавы, фильмы Чухрая, Хуциева, Климова, Рязанова, Гайдая.

Все это - Хрущев и его время.

За что его сняли?

Хрущев верил, что свобода лучше, чем несвобода, и приходил в ярость, когда люди использовали свободу не так, как ему хотелось. Он то делал шаги в сторону раскрепощения и демократизации, пытался ввести сменяемость номенклатуры и "разлампасить" силовиков, то грозно рычал: "Имейте в виду, сажать мы не разучились!".

Дела, товарищи, у нас идут хорошо! Никита Хрущев

По оценкам людей, близко знавших Хрущева, он был, пожалуй, последним человеком в руководстве СССР, убежденным в жизненности идеалов коммунизма и возможности его построить.

Все трудности и неудачи он объяснял несовершенством управленческих структур и нерадивостью исполнителей, которых постоянно напрягал и перетряхивал: заменял министерства совнархозами, делил обкомы партии на промышленные и сельские, собирался выгнать в провинцию Академию сельскохозяйственных наук - нечего повышать урожаи и надои на столичном асфальте!

По мнению историков, Хрущев подписал себе приговор, вознамерившись ограничить пребывание на партийных должностях тремя четырехлетними сроками, при том, что на себя и членов Президиума ЦК распространять это и не думал.

"Ушел бы Никита Сергеевич на пенсию, мы бы ему золотой памятник поставили", - сказал впоследствии один из участников переворота, секретарь ЦК Александр Шелепин зятю Хрущева Алексею Аджубею.

Хрущев неустанно искал волшебное звено, ухватившись за которое, как ему казалось, можно было вытянуть всю цепь: целину, кукурузу, "большую химию", народные дружины, идею построения коммунизма к 1980 году.

Так мы жили - не тужили, часто речи говорили, или попросту трепались, пустозвонством занимались Из ходившего в списках стихотворения анонимного автора "В чем Никита просчитался"

Впоследствии это назовут "волюнтаризмом" и "субъективизмом".

В советское время возник длинный "транспортный анекдот". Поезд ехал-ехал, и остановился: полотно впереди разобрано. Ленин расстрелял паровозную бригаду, Сталин велел толкать состав руками, Брежнев - плотно задраить шторы и ритмично покачиваться, приговаривая "тук-тук", Горбачев - распахнуть окна, впустить свежий воздух, высунуться и кричать на весь мир: "У нас нет рельсов!".

Никите Сергеевичу фольклор отвел образ мечтателя-энтузиаста, предлагавшего построить из подручных средств дирижабль и улететь на нем в светлое будущее.

В Хрущеве раздражали постоянная похвальба и несбыточные посулы. Возник драматический разрыв между ожиданиями и реальностью.

Кинорежиссер Михаил Ромм объяснял непредсказуемые решения, многословие и выходки Хрущева избавлением от пережитого им при Сталине многолетнего давящего страха.

"В какой-то момент отказали у него все тормоза, все решительно. Такая у него свобода наступила, такое отсутствие каких бы то ни было стеснений, что, очевидно, это состояние стало опасным - опасным для всего человечества, вероятно, уж больно свободен был Хрущев", - писал Ромм.

Политики везде одинаковы: они обещают построить мост там, где и реки-то нет Никита Хрущев

Консерваторы были недовольны демократизацией, либеральная интеллигенция и молодежь - ее непоследовательностью, номенклатура - обременительными бюрократическими новациями и рассуждениями про общественное самоуправление и грядущее отмирание государства, военные - сокращением армии, рабочие - продовольственными трудностями, колхозники - разгромом личных подсобных хозяйств.

В Новочеркасске взбунтовались простые люди. Слушатели Высшей партийной школы на встрече со вторым секретарем ЦК Фролом Козловым открыто потребовали начать применение принципа сменяемости кадров с Хрущева. Среди офицеров-десантников КГБ зафиксировал разговоры о том, что надо во время учений разбросать с самолетов письма протеста.

Страна устала от лидера.

Тайная кухня

События 13-14 октября 1964 года формально укладывались в рамки Устава КПСС, но фактически имели все признаки дворцового переворота.

Хрущев - жесткий, красноречивый, полемичный представитель системы, которая его воспитала и в которую он полностью верит Джон Кеннеди

Классическое определение из словаря Владимира Даля: "заговор - тайное согласие многих действовать против власти; крамола, приготовление к мятежу" подразумевает скрытность и минимум следов.

До конца не выяснено, кто играл ключевую роль: "старые" члены руководства (Брежнев, Подгорный, Суслов) или "молодежь" (Шелепин, Семичастный, Полянский).

Бывший председатель Совета Министров РСФСР Геннадий Воронов в воспоминаниях утверждал, что "все это готовилось примерно год", и "нити вели в Завидово, где Брежнев обычно охотился".

"Брежнев в списке членов ЦК ставил против каждой фамилии "плюсы" (кто готов поддержать его в борьбе против Хрущева) и "минусы". Каждого индивидуально обрабатывали", - писал он.

"По своему второстепенному положению в партийной иерархии Шелепин и Семичастный не имели возможности возглавить оппозицию", - утверждает доктор исторических наук Андрей Артизов.

Бывший руководитель Архивного управления при президенте России Рудольф Пихоя, напротив, полагает, что "истинным координатором и центральной фигурой акции по снятию Хрущева был Шелепин", другое дело, что "молодые" проиграли уже в первые часы реализации заговора".

Хрущев, он же сапожник в вопросах теории, он же противник марксизма-ленинизма, это же враг коммунистической революции, скрытый и хитрый, очень завуалированный [...] Нет, он не дурак. Он отразил настроение подавляющего большинства Вячеслав Молотов

В подтверждение этой позиции историк ссылается на то обстоятельство, что Брежнев и Подгорный накануне решающих событий находились в Берлине и Кишиневе, где отмечались 15-летие ГДР и 40-летие Молдавской ССР, и прилетели в Москву лишь 11-го и 12 октября по вызову председателя КГБ Владимира Семичастного.

По словам бывшего первого секретаря Московского горкома КПСС Николая Егорычева, Семичастный якобы фактически угрожал Брежневу: "Если вы не приедете, то пленум состоится без вас. Отсюда делайте выводы".

Известно, что ключевые фигуры комплота на протяжении нескольких месяцев с большей или меньшей степенью откровенности обсуждали свои планы с членами ЦК, прежде всего, первыми секретарями крупных обкомов.

Любой мог сообщить Хрущеву, и всему конец. Но организаторы шли на риск, понимая, что не учитывать мнение элиты нельзя, по крайней мере, с ее ведущими представителями вопрос необходимо "провентилировать".

Известно, что важную роль в зондировании играли партийный босс Украины Петр Шелест и председатель президиума Верховного Совета РСФСР Николай Игнатов.

Шелест оказался единственным, кто оставил хоть какие-то письменные следы. Его рабочая тетрадь за лето и начало осени 1964 года содержит ряд однотипных записей: дата - фамилия - "поговорили о деле".

К Сталину отец возвращался постоянно, он, казалось, был отравлен Сталиным, старался вытравить его из себя, и не мог Сергей Хрущев

"Брежнев и Подгорный вели беседы с секретарями ЦК союзных республик и других крупнейших организаций, вплоть до горкомов. Был разговор с [министром обороны] Малиновским, [вице-премьером] Косыгиным. Говорили и со мной. Я дал согласие", - скромно описывал свою роль Шелепин.

Неизвестно, когда именно глухое ворчание переросло в решение действовать.

На совещаниях руководства в июле-сентябре Хрущев пренебрежительно отзывался о Брежневе, Косыгине и Полянском и намекал на крупные кадровые перестановки в недалеком будущем.

По утверждению Шелепина, "последним толчком" послужило намерение Хрущева устроить очередную кардинальную реорганизацию аграрного сектора.

Ряд исследователей видят иную причину: в конце сентября охранник Игнатова Василий Галюков встретился с сыном Хрущева Сергеем и сообщил ему о заговоре.

Дальнейшее поведение Хрущева трудно поддается объяснению: 29 сентября он отправился в отпуск в Пицунду и лишь поручил своему ближайшему соратнику Анастасу Микояну поговорить с Галюковым.

3 октября Микоян прилетел на Кавказ и подтвердил информацию. Однако и после этого Никита Сергеевич продолжил купаться и загорать, читал материалы к пленуму ЦК по сельскому хозяйству и принимал японских парламентариев.

Он, не откажешь, обладал сокрушающим напором и мужицким неуступчивым упрямством. Его борьба со Сталиным - доказательство тому. Уже мертвый и развенчанный вождь всех народов отчаянно сопротивлялся. Однако Хрущев выкинул Сталина из Мавзолея, выкорчевал по стране его памятники, стер его имя с географических карт, не испугался миллионного ропота поклонников. Попробуйте отказать этому человеку в характере! Владимир Тендряков, писатель

11 октября Хрущев сделал худшее, что можно было совершить в сложившихся обстоятельствах: позвонил оставшемуся "на хозяйстве" в Москве Полянскому, заявил, что знает об интригах против него, скоро вернется и покажет всем кузькину мать. В тот же день Семичастный вызвал в столицу Брежнева и Подгорного, а 13 октября сообщил Хрущеву, что товарищи ждут его на экстренном пленуме ЦК.

Хрущев возмутился, что кто-то созывает пленум в его отсутствие. Семичастный ответил, что самолет уже в воздухе.

Впоследствии экс-глава КГБ говорил, будто бы Шелест передал ему просьбу Брежнева устроить Хрущеву авиакатастрофу, однако следует учитывать, что он был впоследствии обижен Брежневым, так что это утверждение нужно, как говорится, делить на два.

Разговор не по существу

Заседание Президиума ЦК открылось около половины четвертого и продолжилось на следующий день. Стенограммы не велось, имеется лишь рабочая запись, сделанная заведующим Общим отделом ЦК Владимиром Малиным.

В президентском архиве, куда в 1991 году были переданы материалы Особой папки политбюро, хранится 70-страничный документ, авторство которого приписывается Полянскому. Он содержит обстоятельный анализ всей внутренней и внешней политики Хрущева, представленной как цепь сплошных ошибок.

Никаким заговором Пленум не был, соблюдены все уставные нормы. Члены ЦК впервые в советской истории партии смело, в соответствии с убеждениями, пошли на смещение лидера Николай Месяцев, крупный партаппаратчик, член "группы Шелепина"

Однако на заседании "доклад Полянского" не оглашался, и Брежнев и Суслов, судя по их выступлениям, с ним не были знакомы.

Поскольку доклад поступил в Общий отдел ЦК лишь 21 октября, некоторые исследователи полагают, что он вообще был составлен задним числом.

Правда, Семичастный утверждал, что документ готовился загодя и тайно перепечатывался на дому "двумя старыми машинистками КГБ". Его слова косвенно подтверждаются тем, что экземпляр, хранящийся в Архиве президента, оформлен грамотно и красиво, но на допотопной машинке с апострофом вместо твердого знака.

Судя по записям Малина, представители "старой гвардии", сразу взявшие дискуссию в свои руки, постарались уйти от критической оценки ситуации в стране, сведя все к особенностям характера и стиля работы лидера.

Тон задал председательствовавший Брежнев, предложив высказаться "о положении, сложившемся в ЦК из-за непартийного обращения Н.С.Хрущева с коллегами".

Хрущев тут же попросил слова, заявил, что "прежде не замечал, и не ожидал такой негативной реакции", признал, что "допускал раздражительность" и выразил желание работать дальше, "насколько хватит сил".

Когда он обратился к присутствовавшим: "друзья-единомышленники", Воронов перебил: "У вас здесь нет друзей!". Микоян поправил: "Мы все здесь друзья Никиты Сергеевича".

На следующее утро в метро меня поразил вид людей: вчера они были спокойными, а тут стали испуганными и подавленными. На лицах всех - печать неуверенности и озабоченности, как при Сталине. Кого они боятся? Ведь не Брежнева с Косыгиным, которых никто не знает. Было ясно: людей, еще вчера мало боявшихся говорливого толстяка с его прихотями и клоунадами, пугала сегодня мрачная анонимная сила, легко с ним разделавшаяся, сила, от которой они не ожидают ничего хорошего Михаил Восленский, историк

Основной докладчик, Суслов, говорил в основном об обидах номенклатуры: "в Президиуме ненормальная обстановка, практически невозможно высказать иное мнение, оскорбительно относитесь к работникам, все положительное приписывается Хрущеву, недостатки - обкомам".

Остальные высказывались в том же духе: "реорганизации - только и сидим на этом", "запрещаете ездить по областям", "роль членов Президиума ЦК принижена", "заболели манией величия", "стал груб".

О ситуации в экономике и Карибском кризисе упомянул только Шелепин.

Слова: "уйти вам со всех постов в отставку" первым произнес Полянский. Члены Президиума один за другим начали призывать "удовлетворить просьбу", хотя Хрущев еще ни о чем не просил.

Микоян предложил "дать Никите Сергеевичу возможность исправить ошибки", но дальше перечить большинству не стал: "Говорил, что думал, согласен с предложениями".

Хрущев сдался: "С вами бороться не могу. Не прошу милости - вопрос решен. Теперь придется вам заниматься".

Брежнев предложил на пост главы партии Подгорного, тот отказался в пользу Брежнева.

На самом деле, члены Центрального Комитета уже сидели в Екатерининском зале Кремля, ожидая окончания заседания Президиума.

После выступления Суслова из зала раздались выкрики: "Прений не открывать!". Проголосовали единогласно, и завершили историческое событие под возгласы: "Да здравствует наша могучая ленинская партия!".

Советским гражданам объявили о смене власти лишь вечером 16 октября. Лидеров социалистических стран проинформировал по телефону лично Брежнев. Мир узнал о случившемся от "журналиста специального назначения" Виктора Луи - советского гражданина, жившего в Москве, но сотрудничавшего исключительно с западной прессой.

Вот умру я, и положат мои деяния на весы. На одну чашу злое, на другую - доброе, и, я надеюсь, доброе перевесит Никита Хрущев

"Закрытых писем" для коммунистов не появилось. В директиве советским послам говорилось о преемственности курса и особо подчеркивалось, что "т. Хрущев продолжает оставаться членом КПСС".

Бывшему лидеру назначили пенсию в 500 рублей в месяц и фактически изолировали на подмосковной госдаче, где он жил до своей смерти 11 сентября 1971 года.

Хрущев работал в саду и надиктовал на магнитофон около 300 часов воспоминаний.

На заседании Президиума ЦК 14 октября 1964 года он сказал бывшим соратникам, что возможность сместить лидера без крови и есть главное достижение его жизни: "Радуюсь - наконец партия выросла и может контролировать любого человека. Собрались и мажете г…м, а я не могу возразить".