Международное уголовное право. Международное уголовное право Правовая помощь по уголовным делам
Международное уголовное право
Введение…………………………………………………………………………3
1. Понятие, принципы и источники международного уголовного права...5
2. Международные преступления и преступления международного характера...............................................................................................................8
3. Правовая помощь государств по уголовным делам: содержание и специфика………………………………………………………………………14
4. Ответственность в международном уголовном праве…………………23
Заключение……………………………………………………………………..28
Литература……………………………………………………………………...30
Введение
Международное уголовное право как отрасль международного публичного права представляет собой совокупность принципов и норм, регулирующих сотрудничество государств и международных организаций в борьбе с преступностью. Объектом регулирования международного уголовного права являются межгосударственные отношения, т.е. отношения с участием государств и международных организаций. Соответственно, субъектами являются государства и международные организации. Основными источниками международного уголовного права принято считать международный договор и международный обычай.
В литературе встречаются и иные концепции международного уголовного права. Наиболее распространенной является концепция, согласно которой международное уголовное право включает в себя как международные нормы, так и соответствующие нормы внутреннего уголовного права. Весьма распространено мнение, согласно которому субъектами международного уголовного права являются не только государства, но и индивиды. Лишь в исключительных случаях предусмотрена прямая ответственность индивида за нарушение норм международного уголовного права - при преступлениях против мира и безопасности человечества. В таких случаях любое государство и Международный уголовный суд с помощью государств вправе привлечь индивида к уголовной ответственности непосредственно на основе международного права. Особенностью международного уголовного права является его комплексный характер (включает нормы уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного права). В международном уголовном праве установлена ответственность за международные преступления и преступления международного характера.
Проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества проводит четкое различие между уголовно-правовой ответственностью индивида и международно-правовой ответственностью государства. Этому посвящена ст. 4 "Ответственность государства", где говорится: "Ответственность отдельных лиц за преступления против мира и безопасности человечества, предусмотренная в настоящем Кодексе, никоим образом не влияет на ответственность государств по международному праву".
Понятие, принципы и источники международного уголовного права
Международное уголовное право (МУП) - отрасль международного права, принципы и нормы которой регулируют сотрудничество государств и международных организаций в борьбе с преступностью, включая ее предупреждение 1 .
Будучи отраслью международного права, МУП обладает всеми характерными чертами этого права. Но есть у него и существенная особенность - оно установило прямую уголовную ответственность физических лиц за нарушение наиболее важных норм международного права. Иначе говоря, оно вводит в механизм функционирования международного права уголовную ответственность. Без установления уголовной ответственности физических лиц непосредственно на основе международного права невозможно обеспечить международный правопорядок. Поэтому предметом международного уголовного права могут быть отношения, возникающие в борьбе с преступлениями, совершаемыми физическими лицами 2 .
МУП - новая отрасль международного права. Начало формированию МУП было положено принятием после Второй мировой войны уставов международных военных трибуналов (Нюрнбергского и Токийского). Уставы предусмотрели прямую ответственность физических лиц по международному праву за наиболее тяжкие преступления, на их основе были учреждены международные уголовные суды, реализовавшие эту ответственность. В наше время перед МУП встала новая задача большого значения - борьба против международного терроризма и организованной транснациональной преступности в целом.
Особенностью МУП является его комплексный характер (включает нормы уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного права); неприменение сроков давности к военным преступникам и преступлениям против человечества; особые источники МУП в виде универсальных и региональных международных договоров и вспомогательных источников (приговоры трибуналов международных и национальных судов); придание уставам международных трибуналов обратной силы в отношении преступных акций, которые в момент совершения являлись уголовным преступлением согласно общим принципам права, признанным международным сообществом; особый субъект преступления в виде государств и юридических лиц; особые санкции и т.п. В МУП установлена ответственность за международные преступления и преступления международного характера.
Будучи самостоятельной отраслью международного права и обладая всеми его признаками, МУП базируется на принципах, которые имеет свою специфику, обусловленную характером уголовно наказуемых деяний. В 1950 г. Комиссия Международного Права приняла и представила Генеральной Ассамблее ООН «Принципы международного права, признанные статутом Ньюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в решении этого трибунала». Особые принципы, сформулированные в Уставе и приговоре Нюрнбергского трибунала, носят с тех пор императивный характер. Они заключаются в следующем:
неотвратимость уголовного наказания за совершение любого деяния, которое по международному праву считается преступным;
если государство не устанавливает наказание за действия, которые международным правом отнесены к категории преступлений против мира и человечества, то это не является обстоятельством, освобождающим виновное лицо от международной уголовной ответственности;
должностное положение лица, совершившего международное преступление, не освобождает его от личной ответственности;
исполнение лицом преступного приказа своего правительства или начальника не освобождает это лицо от ответственности, если сознательный выбор был фактически возможен;
каждое лицо, обвиненное в международном преступлении или преступлении международного характера, имеет право на справедливое рассмотрение своего дела в суде;
неприменение сроков давности к военным преступникам и преступлениям против человечества в соответствии с Конвенцией 1968 г.
В 1973 г. специальной резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН были приняты принципы международного сотрудничества в отношении обнаружения, ареста, выдачи и наказания лиц, виновных в военных преступлениях и преступлениях против человечества, которые в основном регламентируют стадию предварительного расследования указанных преступлений.
Источниками международного уголовного права являются:
1) конвенции о борьбе с международными преступлениями и преступлениями международного характера (с захватом заложников, угоном воздушных судов и т.п.);
2) договоры о сотрудничестве и правовой помощи по уголовным делам;
3) договоры, регулирующие деятельность международных организаций, в чью компетенцию входит борьба с преступностью.
Обязательства государств по вышеуказанным договорам заключаются: в определении международных уголовно наказуемых деяний; мерах по предупреждению и пресечению таких преступлений; обеспечении ответственности преступников; установлении правил юрисдикции; регламентации правовой помощи по уголовным делам и регулировании взаимоотношений государств и международных правоохранительных организаций.
Международные преступления и преступления международного характера
Основные составы международных преступлений определены Уставами Международных военных трибуналов Нюрнбергским и Токийским. Их универсальное значение было подтверждено Резолюциями Генеральной Ассамблеи ООН 1946 и 1947 гг., а также Уставами трибуналов для Югославии и Руанды и Статутом Международного уголовного суда. В Уставах Нюрнбергского и Токийского трибуналов международные преступления подразделялись на три группы:
1) преступления против мира;
2) военные преступления;
3) преступления против человечности.
В соответствии со ст. 6 Устава Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран (Нюрнбергского трибунала) к преступлениям против мира были отнесены: планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров, соглашений или заверений, или участие в общем плане или заговоре, направленных к осуществлению любого из вышеуказанных действий.
В Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 14 декабря 1974 г. "Определение агрессии" под агрессией понимается применение вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства или каким-либо иным способом, несовместимым с Уставом ООН.
Международным преступлением признано наемничество, которое согласно ст. 47 Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающейся защиты жертв международных вооруженных конфликтов 1977 г., определяется как лицо, которое:
1) специально завербовано на месте военных действий или за границей для того, чтобы участвовать в вооруженном конфликте;
2) фактически принимает участие в военных действиях, руководствуясь главным образом желанием получить личную выгоду. При этом материальное вознаграждение должно существенно превышать вознаграждение, выплачиваемое комбатантам того же ранга и функций, входящим в состав вооруженных сил данной стороны. Форма вознаграждения может быть различной (регулярные или разовые выплаты, скажем, за каждого убитого и т.п.);
3) не является ни гражданином стороны, находящейся в конфликте, ни лицом, постоянно проживающим на территории, контролируемой стороной, находящейся в конфликте;
4) не входит в личный состав вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте;
5) не послано государством, не являющимся воюющей стороной, для выполнения официальных обязанностей в качестве лица, входящего в состав вооруженных сил. Этим наемники отличаются от военных советников, направленных на службу в иностранную армию по специальному соглашению между государствами и не принимающих непосредственного участия в военных действиях.
Наемники являются военными преступниками и не могут ссылаться на положения Женевских конвенций 1949 г. На них не распространяется режим военного плена. Наемники привлекаются к ответственности, как в рамках национальной юрисдикции, так и специально созданными международными трибуналами.
В соответствии с Конвенцией о запрещении вербовки, использования, финансирования и обучения наемников 1989 г. к наемникам относят не только лиц, непосредственно участвующих в вооруженных конфликтах, но и лиц, завербованных для участия в заранее запланированных актах насилия, направленных на свержение правительства какого-либо государства, подрыв его конституционного порядка или нарушение его территориальной целостности и неприкосновенности. Преступными признаются также действия лиц, осуществляющих вербовку, использование, финансирование и обучение наемников, а также покушение и соучастие в такого рода действиях.
Морского права (пиратством), международного ...
Уголовное право (22)
Доклад >> Государство и правоСтран (например, в Австралии). Международное уголовное право Основная статья: Международное уголовное право Ответственность за некоторые виды...
Международная уголовная ответственность физических лиц (2)
Реферат >> Государство и правоВ науке международного права" 1 Петровский Ю.В. О политической ответственности государств //Советский ежегодник международного права .-М., 1972, с.157. 2 Международное уголовное право , с.99 ...
УДК 341.4:341.4(100)
https://doi.org/10.24158/pep.2017.6.18
Гигинейшвили Мария Теймуразовна
Gigineyshvili Maria Teymurazovna
кандидат юридических наук, доцент кафедры международного права Северо-Кавказского филиала Российского государственного университета правосудия
PhD in Law, Assistant Professor, International Law Department, North Caucasus branch of Russian State University of Justice
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ОБЫЧАЙ КАК ИСТОЧНИК МЕЖДУНАРОДНОГО УГОЛОВНОГО ПРАВА
INTERNATIONAL CUSTOM AS A SOURCE OF INTERNATIONAL CRIMINAL LAW
Аннотация:
В статье рассматривается международный обычай в качестве источника международного уголовного права. Изучены понятие, составные элементы обычая, способы его выявления и доказывания. В работе также нашли отражение существующие критические точки зрения относительно юридической силы международного обычая и возможности его применения в международном уголовном праве.
The article analyses international custom as a source of international criminal law. The author studies the concept of custom, its elements, modes of detecting and proving it. The paper reviews critical views on legal force and the possibility of applying international custom in international criminal law.
обычай, практика государств, opinio juris, nullum crimen sine lege, международный договор, источники права, законы и обычаи войны.
custom, state practice, opinio juris, nullum crimen sine lege, international treaty, sources of law, laws and customs of war.
Международный обычай есть доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы . В статье международный обычай рассмотрен в его классическом, двухэлементном понимании.
Статуты многих международных трибуналов делают прямую отсылку к обычаю, когда речь идет о нарушениях законов и обычаев войны. Уставы Нюрнбергского , Дальневосточного и Югославского трибуналов не содержали детального описания вышеуказанных преступлений, в связи с чем судьям приходилось выводить положения об ответственности из норм обычного права. Последнее может использоваться для определения преступного деяния как такового или отдельных элементов состава. Председатель Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ) А. Кассезе утверждал, что положения уставов первых военных и ad hoc трибуналов были недостаточно разработаны и перед судьями стояла задача определить, в чем заключались нарушения законов и обычаев войны . При этом он отмечал, что, несмотря на причисление обычая к источникам в Римском статуте (ст. 21), его роль в деятельности международного уголовного суда (МУС) будет менее «выдающейся» по причине большей проработанности дефиниций преступлений и наличия в распоряжении суда Элементов преступлений . С этим тезисом нельзя не согласиться. Тем не менее обычай был и остается источником международного уголовного права, причем не только для определения преступлений, но и для выявления обстоятельств, освобождающих от уголовной ответственности. В п. 3 ст. 31 Статута МУС говорится о допустимости ссылки на иные, не указанные в Статуте основания освобождения от ответственности, если они вытекают из применимого права.
Однако существуют и иные точки зрения. Так, В. Деган критически оценивает деятельность международных ad hoc трибуналов, обвиняя их судей в создании, а не применении норм права . Г.А. Русанов считает применение обычая в международном уголовном праве «рискованным шагом» по причине расхождения правового обычая различных государств . Выражая свое несогласие с таким авторским подходом, отметим, что международный обычай универсален и един для всех субъектов международного права. Международный обычай необходимо отличать от национального обычая в странах англосаксонской правовой семьи. А.Г. Кибальник занимает позицию, согласно которой «международный обычай может расцениваться в качестве источника международного уголовного права, но при условии его нормативного закрепления в международных договорах» .
Как указал Международный суд ООН в делах о континентальном шельфе Северного моря, о военных и военизированных действиях в и против Никарагуа, международный обычай состоит из двух элементов: практики государств и субъективного критерия opinio juris . Специальный
суд по Сьерра-Леоне в § 17 дела «Прокурор против Нормана» повторил вышесказанное, добавив, что «выраженная убежденность в обязательности в отсутствие исполнительного обыкновения есть не более чем риторика. И наоборот, практика государств в отсутствие opinio juris представляет собой лишь привычку» . Международные и гибридные трибуналы в процессе своей деятельности неоднократно обращались к международному обычаю, каждый раз устанавливая наличие либо отсутствие указанных двух элементов. Примером могут служить дела «Прокурор против Хаджихасановича», «Прокурор против Делалича» (МТБЮ), «Прокурор против Рва-макубы», «Прокурор против Акаесу» (Международный трибунал по Руанде - МТР), «Прокурор против Нормана» (Специальный суд по Сьерра-Леоне) и т. д.
Практика государств должна быть обширной, фактически единообразной и всеобщей. Как заявил Т. Мерон, судья Апелляционной палаты МТР по делу Наимана, в случае, когда «консенсус между государствами не складывается, совершенно очевидно, что никакой нормы международного обычного права нет» .
Четкий количественный критерий здесь отсутствует, поэтому в каждом конкретном случае число государств, придерживающихся какой-либо линии поведения, может варьироваться. Но одной такой практики для констатации существования международного обычая недостаточно. Государства должны верить в то, что действуют именно во исполнение нормы права, требующей от них такого поведения, они должны «чувствовать», что их поступки вытекают из правовых обязательств . Именно opinio juris отличает международный обычай от обыкновения - ситуации, когда государства совершают определенные действия, особенно в части церемониала или протокола, в силу устоявшейся традиции, привычки или удобства, но не по причине правового долга. Камера предварительного производства Чрезвычайных палат в судах Камбоджи при анализе вопроса о признании соучастия в форме совместных преступных действий (Joint criminal enterprise type 3) третьего типа постановила: «Огромный объем практики государств обычно не влечет за собой презумпцию, что opinio juris существует; соответствующие деяния не только должны отражать установившуюся практику, но они также должны быть такими или осуществляться таким образом, чтобы это свидетельствовало об убежденности в том, что эта практика стала обязательной в результате существования требующей этого нормы права» .
Opinio juris может содержаться в высказываниях глав государства, дипломатической корреспонденции, комментариях правительства к тексту проекта международного договора, решениях международных трибуналов, резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН и т. д. Например, в п. 70 консультативного заключения о законности применения ядерного оружия Международный суд ООН постановил, что, несмотря на содержащееся в многочисленных резолюциях ГА ООН явное беспокойство государств касательно применения такого типа оружия, нельзя утверждать о наличии opinio juris по причине весомого количества государств, проголосовавших против принятия таких резолюций или вовсе воздержавшихся от голосования . В свою очередь Специальный трибунал по Ливану после анализа ряда договоров, резолюции" Организации Объединенных Нации", законодательной и судебной практики государств пришел к выводу «о формировании общего opinio juris в международном сообществе, сопровождаемого практикой, согласующейся с таким opinio juris и свидетельствующей о том, что обычная норма международного права в отношении международного преступления терроризма, по крайней мере в мирное время, действительно появилась» .
Перечень форм opinio juris открыт. Более того, возможна «тавтологичная» ситуация, в которой практика государств, будучи самостоятельным обязательным объективным элементом международного обычая, одновременно является доказательством наличия opinio juris - субъективного элемента . Так, в деле о заливе Мэн палата Международного суда ООН вывела opinio juris из «достаточно обширной и убедительной практики», а не из «предвзятых идей» . Не всегда последовательным при анализе элементов международного обычая был и Международный трибунал по бывшей Югославии . Так, в п. 527 дела «Прокурор против Купрешкича» Судебная палата прямо утверждала, что «принципы международного гуманитарного права могут складываться посредством обычного процесса под давлением требовании" гуманности или диктата публичного сознания, даже когда практика государств скудна и непоследовательна» .
Договоры и международные обычаи зачастую переплетаются. Договоры могут отражать уже существующие нормы международного обычая, например положение Венской конвенции о дипломатических сношениях касательно иммунитета дипломатического агента от уголовного преследования; порождать новые нормы международного обычного права. МТР в п. 46 дела «Прокурор против Рутаганды» отметил, что Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, бесспорно, является частью международного обычного права .
При этом необходимо помнить, что, несмотря на тесную связь между двумя вышеуказанными источниками, международное обычное право «существует само по себе», даже если в том
или ином международном договоре присутствует идентичная норма . Международный обычай может также заполнять потенциальные лакуны в международных договорах и помогать в их толковании. Специальный суд по Ливану заявил, что «для установления безо всякой тени сомнения того, сложилась ли обычная норма международного права», необходимо, в частности, «посмотреть на поведение государств, формирующееся посредством достижения согласия по международным договорам, значение которых выходит за рамки их конвенционной сферы применения» . Аналогичным образом Специальный суд по Сьерра-Леоне в п. 18-19 дела «Прокурор против Нормана» заявил, что значительное число государств, ставших участниками Женевских конвенции" или ратифицировавших Дополнительный протокол II и Конвенцию о правах ребенка, свидетельствует о том, что положения этих документов пользуются широким признанием как нормы международного обычного права .
Иногда высказывается мнение, что международные договоры являются более важным источником, чем международное обычное право. Сложно согласиться с данным тезисом по ряду причин. Во-первых, как показывает практика, международные суды и трибуналы регулярно обращаются к международному обычаю. Во-вторых, обычай, являясь более гибким источником права, способен быстрее реагировать на изменения в обществе, в него не надо вносить поправки, он эволюционирует сам по себе. В-третьих, в отличие от договора, обязательного только для участников, международный обычай распространяется на все государства. Здесь нельзя не отметить точку зрения К. Брэдли и М. Гулати, критикующих обычай за отсутствие возможности «выхода» из него по аналогии, как это обстоит с международными договорами . Но не стоит воспринимать международный обычай как кабалу. Существуют обстоятельства, такие как кардинальная смена ситуации, которые позволяют государству отклониться от выполнения обязательств, вытекающих из международных обычаев. Более того, не из всех договоров допустим механизм выхода .
Отдельного внимания заслуживает взаимосвязь принципа nullum crimen sine lege и международного обычая. В свое время адвокаты фашистов ссылались на нарушение принципа законности: их клиенты привлекались к ответственности за не криминализованные на уровне международного договора деяния. Такой аргумент не был принят Нюрнбергским и Токийским военными трибуналами как минимум по той причине, что преступления, входившие в их юрисдикцию, имели обычно-правовую природу. Тем не менее, памятуя данную ситуацию, Генеральный секретарь ООН обратил внимание составителей Устава МТБЮ на тот факт, что принцип nullum crimen sine lege требует от суда применять нормы гуманитарного права, которые вне всякого сомнения являются международным обычаем, чтобы в дальнейшем не возникла проблема с членством того или иного государства в определенной конвенции .
В завершение еще раз повторим, что международный обычай, во-первых, состоит из двух элементов, причем практика государств и opinio juris могут быть органически переплетены. Во-вторых, международный обычай является одним из основных источников международного уголовного права, служит не только для выявления элементов преступлений, но и для определения обстоятельств освобождения от ответственности и т. д. В-третьих, принцип nullum crimen sine lege стоит трактовать расширительно: деяние может быть криминализировано не только в писанном законе, но и на уровне международного обычая.
1. Статут Международного суда ООН [Электронный ресурс] : принят в Сан-Франциско 26 июня 1945 г. Доступ из ин-форм.-правового портала «Гарант».
2. Устав Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси [Электронный ресурс] : принят в Лондоне 8 авг. 1945 г. URL: http://lawrussia.ru/texts/legal_568/doc568a391x909.htm (дата обращения: 20.05.2017).
3. Устав Международного трибунала для Дальнего Востока [Электронный ресурс] : принят в Токио от 19 янв. 1946 г. URL: http://www.lawrussia.ru/texts/legal_382/doc382a860x217.htm (дата обращения: 20.05.2017).
4. Устав Международного трибунала ООН по бывшей Югославии [Электронный ресурс] : от 25 мая 1993 г. URL: http://www.un.org/ru/law/icty/charter.shtml (дата обращения: 22.09.2010).
5. International Criminal Law. Cases & Commentary / А. Cassese, G. Acquaviva, M. Fan, A. Whiting. Oxford (UK), 2011. 648 р.
6. Римский статут Международного уголовного суда (вместе с «Пособием для ратификации и имплементации») [Электронный ресурс] : принят в Риме 17 июля 1998 г. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
7. Degan V.-D. On the Sources of International Criminal Law // Chinese Journal of International Law. 2005. Vol. 4. P. 45-83.
8. Цит. по: Международное уголовное право / под общ. ред. А.В. Бриллиантова. М., 2017. 358 с.
9. Кибальник А.Г. Современное международное уголовное право: понятие, задачи, принципы / под науч. ред. д-ра юрид. наук А.В. Наумова. СПб., 2003. 252 с.
10. Дело о военных и военизированных действиях в и против Никарагуа: решение Международного суда ООН от 27 июня 1986 г. С. 108-109. П. 207 ; Дело о континентальном шельфе Северного моря: решение Международного суда ООН от 20 февр. 1969 г. С. 39. П. 63.
11. Prosecutor vs S.H. Norman [Электронный ресурс]. SCSL-2004-14-AR72(E). 2004. 31 May. P. 13. § 17. URL: http://www.rscsl.org/Documents/Decisions/CDF/Appeal/131/SCSL-04-14-AR72(E)-131.pdf (дата обращения: 12.06.2017).
12. Prosecutor vs F. Nahimana, Barayagwiza, Ngeze [Электронный ресурс]. Case No. ICTR-99-52-A. 2007. 28 Nov. Partly Dissenting Opinion of Judge Meron. URL: http://www.un.org/en/preventgenocide/rwanda/pdf/NA-HI MANA%20ET%20AL%20-%20APPEALS%20J UDGEMENT. pdf (дата обращения: 12.06.2017).
13. Дело о военных и военизированных действиях... ; Дело о континентальном шельфе...
14. Цит. по: Формирование и доказательство существования международного обычного права [Электронный ресурс] : доклад М. Вуда для Комиссии международного права от 17 мая 2013 г. А/С^4/663. URL: http://legal.un.org/docs/in-dex.asp?symbol=A/CN.4/663&referer=http://legal.un.org/ilc/guide/1_13.shtml&Lang=R (дата обращения: 12.06.2017).
15. Legality of the Threat or Use of Nuclear Weapons [Электронный ресурс] : advisory opinion of 8 July 1996. URL: http://www.refworld.org/casesjCJ,4b2913d62.html (дата обращения: 12.06.2017).
16. Формирование и доказательство существования...
17. Delimitation of the Maritime Boundary in the Gulf of Maine Area (Canada / United States of America). Judgment. ICJ Reports 19841996. P. 299.
18. Дело о делимитации морской границы в районе залива Мэн: решение Международного суда ООН от 12 окт. 1984 г.
19. Prosecutor vs TadiC [Электронный ресурс] : decision on jurisdiction. 1995. 2 Oct. URL: http://www.icty.org/xZcases/tadic/ac-dec/en/51002.htm (дата обращения: 12.06.2017) ; Prosecutor vs KordiC and Cerkez [Электронный ресурс]. IT-95-14/2. 2001. 26 Feb. URL: http://www.icty.org/x/cases/kordic_cerkez/tjug/en/kor-tj010226e.pdf (дата обращения: 12.06.2017).
20. Prosecutor vs Kupreskic and others [Электронный ресурс]. Case No. IT-95-16-T 2000. 14 Jan. URL: http://www.icty.org/x/cases/kupreskic/tjug/en/kup-tj000114e.pdf (дата обращения: 12.06.2017).
21. Prosecutor vs Rutaganda [Электронный ресурс]. Case No. ICTR-96-3 (Trial Chamber). 1999. 6 Dec. URL: http://unictr.un-mict.org/sites/unictr.org/files/case-documents/ictr-96-3/trial-judgements/en/991206.pdf (дата обращения: 12.06.2017).
22. Формирование и доказательство существования...
23. Interlocutory Decision on the Applicable Law: Terrorism, Conspiracy, Homicide, Perpetration, Cumulative Charging (Appeals Chamber) [Электронный ресурс]. Case No. STL-11-01/I. 2011. 16 Feb. URL: https://www.stl-tsl.org/en/the-cases/stl-11-01/main/filings/orders-and-decisions/appeals-chamber/534-f0936 (дата обращения: 12.06.2017).
24. Prosecutor vs S.H. Norman.
25. Bradley C.A., Gulati M. Customary International Law and Withdrawal Rights in an Age of Treaties [Электронный ресурс] // Duke Journal of Comparative and International Law. 2010. Vol. 21. URL: http://scholarship.law.duke.edu/cgi/viewcon-tent.cgi?article=1028&context=djcil (дата обращения: 12.06.2017).
26. Lauterpacht H. The Function of Law in the International Community. N. Y., 2011. 512 p.
27. Отчет Генерального секретаря ООН к резолюции СБ ООН 808 [Электронный ресурс]. UN Doc. S/25704. 1993. 3 May. URL: http://www.icty.org/xfile/Legal%20Library/Statute/statute_re808_1993_en.pdf (дата обращения: 12.06.2017).
Источники международного уголовного права отражают специфику этой отрасли права как самостоятельной и одновременно комплексной отрасли права. Источники права, в том числе международного уголовного права - это форма существования правовой нормы.
К источникам международного уголовного права относятся:
1)международные договоры;
2)обычные нормы права;
3)судебные прецеденты;
4)решения международных организаций;
5)общие принципы права;
6)национальные законы.
1. Основными источниками международного уголовного права, бесспорно, являются международные договоры:
Ø конвенции
Ø уставы,
Ø статуты,
Ø соглашения,
Ø декларации,
Ø акты и др. К началу формирования международного уголовного права, как указывал ось, существовали международные договоры, предусматривающие различные вопросы борьбы с преступностью. В числе этих договоров следует назвать:
· Лондонский договор о борьбе с работорговлей 1841г.;
· Санкт-Петербургскую декларацию об отмене употребления взрывчатых и зажигательных пуль 1868г.;
· Конвенцию по охране подводных телеграфных кабелей 1884г.;
· Брюссельский Генеральный акт о борьбе с работорговлей 1890г.;
· Женевскую Конвенцию для улучшения участи раненых и больных в действующих армиях 1906г.;
· 13 Гаагских Конвенций о законах и обычаях войны 1907г. и др.
В настоящее время существует несколько сотен международных договоров, как универсальных, так и региональных и двусторонних, о преступности и наказуемости международных преступлений и преступлений международного характера, о выдаче преступников, о взаимной помощи по уголовно-правовым вопросам, о порядке и основаниях судебного преследования и т. п.
В числе универсальных международных договоров, участниками которых являются многие страны мира, можно назвать:
· Женевскую Конвенцию о запрещении торговли женщинами и детьми 1921г.;
· Женевскую Конвенцию по борьбе с подделкой денежных знаков 1929г.;
· Договор об охране художественных и научных учреждений и исторических памятников 1935г.;
· Конвенцию о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948г.;
· 4 Женевских Конвенции о защите жертв войны 1949г.;
· Гаагскую Конвенцию о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта 1954г.;
· Женевскую Конвенцию об открытом море 1958г.;
· Единую Конвенцию о наркотических средствах 1961г.;
· Конвенцию о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов, 1973г.;
· Конвенцию о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду 1976г.;
· Венскую Конвенцию о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988г.;
· Конвенцию о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников 1989г.;
· Конвенцию о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и об их уничтожении 1993г.;
· Конвенцию ООН против транснациональной организованной преступности 2000г. и др.
В числе региональных документов можно указать:
· Конвенцию о правовой помощи между странами экваториальной и западной Африки 1961г.;
· Европейскую Конвенцию о надзоре за условно осужденными или условно освобожденными правонарушителями 1964г.;
· Европейскую Конвенцию по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания 1987г.;
· Европейскую Конвенцию об уголовной ответственности за коррупцию 1999г.;
· Межамериканскую Конвенцию о транспарентности приобретений обычных вооружений 1999г. и др.
Среди договоров ограниченного действия назовем Конвенцию Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) по борьбе с подкупом должностных лиц иностранных государств в международных коммерческих сделках 1997г., участниками которой являются экономически развитые государства мира.
Наибольшее распространение имеют международные двусторонние договоры, например:
ü Договор о выдаче между США и Японией 1979г.;
ü Договор о выдаче между ФРГ и США 1978г.;
ü Договор о выдаче между Австралией и США 1974г.;
ü Соглашение между Правительством РФ и Правительством Республики Казахстан о взаимодействии правоохранительных органов в обеспечении правопорядка на территории комплекса «Байконур» 1997г. и др.
Международный договор имеет, как правило, обязательную юридическую силу для государств - его участников. Договоры в письменной форме закрепляют международно-правовые нормы, что свидетельствует о преимуществе договорной формы закрепления норм международного уголовного права в сравнении с обычными нормами. Однако международные договоры имеют ограниченный круг участников: не все государства подписывают их. Следовательно, с формальной точки зрения предписания таких международных договоров не являются обязательными для государств, не участвующих в них.
2. Обычные нормы (обычай) могут и не иметь письменной формы выражения либо могут быть облечены в письменную форму какого-либо международного документа, имеющего или обязательную силу для ограниченного числа участников, или в целом носящего рекомендательный характер. Сущность обычных норм международного уголовного права заключается в том, что они становятся обязательными для всех государств. Страны мира начинают следовать им, воспринимать как общепризнанные. При этом государства мирового сообщества могут и не быть участниками разработанного международного документа, но если они следуют предписаниям такого документа, то такие нормы обычного права становятся общепризнанными принципами и нормами международного уголовного права.
Примером обычной нормы права, может быть, правило о выдаче преступника. Обязательной выдаче подлежит лицо при наличии международного договора между государствами. Если такой договор отсутствует, то действует обычная норма: виновного государство или выдает, или привлекает к уголовной ответственности.
Устав Международного Нюрнбергского военного трибунала был разработан и принят четырьмя державами-победительницами: Великобританией, Советским Союзом, США и Францией. К Уставу присоединились еще 19 стран: Бельгия, Греция, Дания, Индия, Польша и др. В составе же судей и обвинителей Нюрнбергского военного трибунала были только представители стран-победительниц. Но и Устав и Приговор Нюрнбергского трибунала получили общее международное одобрение. В декабре 1946г. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию, которой подтвердила принципы международного права, признанные Уставом Нюрнбергского военного трибунала и воплощенные в Приговор е трибунала. Эти принципы стали общепризнанными и имеют непреходящее значение для дальнейшего развития современного международного уголовного права.
В настоящее время международное уголовное право формируется путем взаимного влияния договорных норм, обычая, национального законодательства и решений международных организаций.
Всеобщая декларация прав человека, закрепляющая основные права и личные свободы человека, была принята Генеральной Ассамблеей ООН в 1948г. и имела рекомендательный характер. Но со временем государства стали рассматривать положения этой декларации как общепризнанные принципы и нормы международного права. Многие предписания Всеобщей декларации прав человека получили воплощение в национальных законах, а также международных договорах и решениях международных судов и судов государств.
Другим примером общепризнанных норм являются 4 Женевские Конвенции о защите жертв войны 1949г.:
ü Об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях;
ü Об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море;
ü Об обращении с военнопленными;
ü О защите гражданского населения во время войны. Хотя они и не были подписаны всеми странами мира, тем не менее, являются частью международного уголовного права в качестве общепризнанных норм и принципов.
Общепризнанными нормами и принципами международного уголовного права являются такие нормы и принципы, которые считает для себя обязательными достаточное большинство государств. Общепризнанными нормами международного уголовного права могут быть как нормы международных договоров, так и обычные нормы права.
В Статуте Международного уголовного суда 1998г. отмечается, что Суд применяет международные договоры, принципы и нормы международного права, включая общепризнанные принципы международного права вооруженных конфликтов,
3. Источником международного уголовного права являются и судебные прецеденты. Так, положения Приговора Нюрнбергского трибунала наряду с Уставом Международного военного трибунала стали правовой основой для определения преступлений против мира и безопасности человечества, ответственности физического лица и организаций, неотвратимости уголовной ответственности независимо от должностного положения виновного, исполнения приказа и т. д.
На основе Приговора и Устава Нюрнбергского трибунала в последующие годы были сформулированы международно-правовые нормы о геноциде, неприменимости давности за военные преступления и преступления против человечества и др.
Об использовании судебного прецедента как источника международного уголовного права говорится и в ст. 23 Устава Международного трибунала по Руанде 1994г. В качестве наказания за преступления, совершенные в Руанде, Трибунал назначает тюремное заключение, при определении же его сроков он руководствуется общей практикой вынесения приговоров о тюремном заключении в судах Руанды. Следовательно, Международный трибунал по Руанде имеет право использовать в своей деятельности национальные судебные прецеденты.
В Статуте Международного уголовного суда также указывается на использование судебного прецедента, но уже не внутригосударственного, а собственного. В частности, Статутом установлено, что Суд может применять принципы и нормы права в соответствии с тем, как они были истолкованы в его предыдущих решениях (ч. 2 ст. 21).
Существует мнение, что судебные решения и приговоры национальных судов имеют роль косвенного источника международного уголовного права.
Участие судебной практики национальных государств в формировании международного уголовного права, как отмечалось выше, закреплено в Уставе о Международном трибунале по Руанде.
Определенное влияние на развитие международного уголовного права имела практика суда Камбоджи.
Указом Народно-революционного Совета Кампучии Народно-революционный трибунал был учрежден в 1979г. для привлечения к уголовной ответственности Пол Пота, Иенг Сари и их соратников. Указом давались определение геноцида, состав суда, санкции, процедура рассмотрения и другие уголовно-правовые и процессуальные вопросы, при этом в Указе понятие геноцида отличалось от конвенционного путем включения в перечень уничтожаемых групп и социальной группы людей (интеллигенции). Исследовав представленные доказательства, суд заслушал свидетельские показания иностранных юристов: от Кубы - Д. Этсрада, Японии - С. Одзахи, США - Д. Куигли, которые установили наличие международных преступлений в поведении подсудимых.
Трибунал рассмотрел дело в отсутствие подсудимых, которые заочно были осуждены к смертной казни с конфискацией имущества.
Данный судебный приговор был одним из первых приговоров по обвинению виновных в совершении тягчайшего преступления против человечества - геноцида. Таким образом, в современном международном уголовном праве судебные прецеденты оказывают прямое или косвенное влияние на формирование норм международного уголовного права.
4. В качестве самостоятельного источника международного уголовного права следует назвать и решения международных организаций как прецедент. Прямым созданием норм международного уголовного права нужно признать принятие Советом Безопасности ООН в мае 1993г. Устава Международного трибунала для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии с 1991г. и учреждение Международного трибунала по Югославии.
Такое решение было новым. Никогда прежде Совет Безопасности ООН не принимал резолюций по созданию суда для привлечения физических лиц к уголовной ответственности за международные преступления. В ноябре 1994г. Советом Безопасности был учрежден Международный трибунал по Руанде и принят Устав Международного трибунала по Руанде, во многом аналогичный Уставу Международного трибунала по Югославии.
Решения Совета Безопасности ООН по учреждению Международных трибуналов по Югославии и Руанде были признаны государствами. Следует согласиться с мнением, что правомерность этих решений Совета Безопасности базируется на их признании государствами, а не попытках обосновать их принятие ссылками на соответствующие положения Устава ООН
Создание Международных трибуналов путем принятия универсальных конвенций заняло бы значительное время и неизвестно, было бы оно успешным. Прецедентные решения Совета Безопасности ООН по учреждению двух Международных трибуналов являются самостоятельным источником международного уголовного права.
Первым Главным обвинителем Международного трибунала по Югославии был Ричард Голдстоун, бывший до этого судьей в Южно-Африканской Республике и расследовавший преступления в отношении черных граждан ЮАР. Он ушел с поста в 1996г., когда обвинения в военных преступлениях были предъявлены семидесяти шести лицам (большинство среди них - боснийские сербы, совершившие преступления против мусульман Боснии), из которых только восемь человек были арестованы, в их числе - один серб. В 1994г. Трибунал получил своего первого обвиняемого: немецкой полицией в Мюнхене был арестован Душан Таджич. В 1995г. Трибунал выдвинул обвинения в отношении двух лидеров боснийских сербов, Радована Караджича и Ратко Младича в организации этнических чисток и истреблении хорват и мусульман.
Другие решения международных организаций, очевидно, нельзя рассматривать как непосредственный источник международного уголовного права. Так, Генеральная Ассамблея ООН рассматривает многие вопросы в сфере борьбы с преступностью как международной, так и национальной. Свои рекомендации Генеральная Ассамблея закрепляет в резолюциях. Видимо, только те резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, которые получают всеобщее признание государств, можно отнести к источнику международного уголовного права в качестве общепризнанной нормы.
5. В теории и на практике в качестве самостоятельного источника международного уголовного права называют общие принципы права. В ст. 21 Статута Международного уголовного суда раскрывается содержание этих принципов. Под ними понимаются общие принципы права, взятые из национальных законов правовых систем мира, включая национальные законы государств, которые при обычных обстоятельствах осуществляли бы юрисдикцию в отношении данного преступления, при условии, что эти принципы не являются несовместимыми со Статутом, с международным правом и международно признанными нормами и принципами.
В проекте Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества 1996г. в редких случаях допускается применение общих принципов права. В комментарии к нему под общими принципами права понимаются принципы, которые прочно вошли в практику и широко признаются в качестве приемлемых в отношении преступлений, сходных по степени тяжести внутригосударственным или международным правом.
Правовая природа указанных принципов трактуется неодинаково: одни авторы считают, что эти принципы свойственны не только правовым системам государств, но и восприняты международным правом, другие же полагают, что под данными принципами следует понимать только принципы, свойственные внутригосударственному праву. В этой полемике следует отдать предпочтение второму мнению.
К общим принципам права можно отнести национальные правовые нормы и принципы, не противоречащие международному уголовному праву. Использование общих принципов права необходимо в тех случаях, когда в международном уголовном праве нет соответствующих положений для решения возникшего вопроса. Для привлечения к уголовной ответственности по международному уголовному праву в таких ситуациях придется обращаться к внутреннему праву государств, соответствующему общепризнанным международно-правовым нормам и принципам.
В этой связи представляется сомнительной точка зрения В. П. Панова, полагающего, что нормы национальных законов нельзя относить к источникам международного уголовного права.
6. Международное уголовное право и национальное право государств оказывают друг на друга взаимное влияние. Национальные уголовно-правовые нормы являются самостоятельным источником международного уголовного права.
Можно согласиться с И. И. Лукашуком, что при формировании международного права основным его источником служило национальное право. Это мнение разделяют и другие авторы, указывая, что международные преступления (преступления международного характера) произошли от уголовных национальных преступлений. Иной точки зрения придерживается И. В. Фисенко, который считает, что международный акт первичен, а после него происходит включение деяния в национальное уголовное право.
Многие положения о преступности и наказуемости деяния, стадиях совершения преступлений, соучастии, крайней необходимости, видах наказания и т. п. восприняты международным уголовным правом из национальных правовых систем. Такое положение можно объяснить более совершенной системой внутреннего права, развивавшегося тысячелетиями. Составы многих преступлений международного уголовного права, особенно преступлений международного характера, основаны на национальных определениях соответствующих составов преступлений. Это касается понятий фальшивомонетничества, взяточничества, уничтожения культурных ценностей, незаконного оборота оружия, незаконного приобретения, хранения и сбыта наркотикосодержащих средств, незаконной эксплуатации труда и др.
С другой стороны, национальные системы права и законы пополняются положениями международного уголовного права. Это в первую очередь касается ряда общепризнанных принципов и норм международного уголовного права. Так, важным принципом международного уголовного права является положение о том, что должностное положение подсудимых, их положение в качестве глав государств или ответственных чиновников различных правительственных ведомств не должно рассматриваться как основание к освобождению от уголовной ответственности или смягчению наказания за совершенные международные преступления. Этот принцип получил реальное воплощение в приговоре Нюрнбергского трибунала, осудившего руководство нацистской Германии за военные преступления и преступления против человечества.
Разрабатываемые международными договорами нормы о преступлениях воплощаются в национальных правовых системах. Примерами могут быть нормы об отмывании, легализации преступно нажитого имущества, предусмотренные § 261 УК ФРГ, ст. 298 УК Испании, ст. 174 и 174 1 УК РФ, нормы о захвате заложника, терроризме, угоне воздушного судна и др.
Глобально цели и задачи национального и международного уголовного права совпадают: преследование и наказание виновных в совершении преступлений лиц, предотвращение преступлений, устранение причин и условий совершения преступлений.
О взаимосвязи международного и внутреннего уголовного права имеется прямое указание в Конституции РФ, которая закрепляет положение, известное и другим правовым системам, что международное право входит в национальную систему права: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора» (ч. 4 ст. 15). В Конституции нашего государства установлено, что международно-правовые нормы и принципы (в том числе международного уголовного права) входят в правовую систему России.
О соотношении международного уголовного и внутреннего права имеются различные мнения. Выше было отмечено, что в качестве самостоятельного источника международного уголовного права можно признать общие принципы права в виде общепринятых национальных норм, соответствующих общепризнанным нормам международного права.
Можно ли признать международно-правовые нормы частью национального законодательства? Одни ученые считают, что нельзя говорить о международных нормах о борьбе с преступностью как составной части российского уголовного законодательства. Другие полагают правомерным относить общепризнанные принципы и нормы международного уголовного права к системе национального уголовного законодательства.
Имеются веские основания присоединиться ко второму мнению. Конституция РФ обладает высшей юридической силой (ч. 1 ст. 15), а значит ее положения являются определяющими. Именно Конституция РФ установила, что в иерархии норм главенствующее значение имеют международно-правовые положения. Установление приоритета международно-правовых норм над национальными означает, что в случае противоречия между ними предпочтение должно отдаваться нормам международного права.
Эти положения Конституции воплощаются в отраслевом законодательстве. Согласно ч. 2 ст. 1 УК РФ «настоящий Кодекс основывается на Конституции Российской Федерации и общепризнанных принципах и нормах международного права». В соответствии с ч. 1 ст. 3 УИК «уголовно-исполнительное законодательство Российской Федерации учитывает международные договоры Российской Федерации, относящиеся к исполнению наказаний и обращению с осужденным, в соответствии с экономическими и социальными возможностями». Частью 3 ст. 1 УПК РФ закреплено, что «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью законодательства Российской Федерации, регулирующего уголовное судопроизводство. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные настоящим Кодексом, то применяются правила международного договора». А в соответствии с ч. 1 ст. 2 УПК РФ производство по уголовному делу на территории Российской Федерации, независимо от места совершения преступления, ведется в соответствии с УПК РФ, если международным договором Российской Федерации не установлено иное.
Говоря о верховенстве норм международного уголовного права над национальными, следует иметь в виду, что вопрос реализации этого принципа зависит от особенностей национальной системы права, правовых традиций государства, судебной системы и т. д.
В странах общего права, где прецедент имеет силу источника права, реализация принципа верховенства нормы международного уголовного права в целом решается мягче по сравнению со странами, где прецедент не имеет такой юридической силы.
В европейской континентальной системе права, в том числе и российской, норма международного уголовного права, как правило, не имеет прямого действия. Международные уголовно-правовые нормы должны быть воплощены (имплементированы) в национальных уголовных законах. Нельзя признать убедительными некоторые утверждения о праве суда ссылаться на нормы международного уголовного права напрямую.
В ст. 15 Конституции РФ говорится о международных договорах РФ, которые имеют приоритет над законом РФ в случае расхождения между ними. Что представляет собой международный договор РФ?
В соответствии с Конституцией Российской Федерации международные договоры Российской Федерации наряду с общепризнанными принципами и нормами международного права являются составной частью ее правовой системы. Международные договоры Российской Федерации заключаются, выполняются и прекращаются в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, положениями самого договора, Конституцией Российской Федерации.
Международные договоры Российской Федерации могут быть межгосударственного, межправительственного и межведомственного характера независимо от их вида и наименования (договор, соглашение, конвенция, протокол, обмен письмами или нотами, иные виды и наименования международных договоров).
Международный договор Российской Федерации означает международное соглашение, заключенное Российской Федерацией с иностранным государством (или государствами) либо с международной организацией в письменной форме и регулируемое международным правом независимо от того, содержится такое соглашение в одном документе или в нескольких связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного наименования. В отношении международного договора Российской Федерации могут быть «ратификация», «утверждение», «принятие» и «присоединение», что означает в зависимости от случая форму выражения согласия Российской Федерации на обязательность для нее международного договора. Под действие ст. 15 Конституции РФ по рекомендации Верховного Суда Российской Федерации могут относиться только такие международные договоры, согласие на обязательность которых для Российской Федерации было выражено в форме федерального закона.
Утверждение международного договора Российской Федерации федеральным законом Российской Федерации, тем не менее, не превращает его положения в нормы прямого действия. Эти положения обязательно должны быть реализованы в национальном уголовном законодательстве.
Часть 1 ст. 3 УК РФ гласит о том, что преступность деяния, а также его наказуемость определяются только настоящим Кодексом. Поэтому по уголовному законодательству РФ исключается прямая ссылка на нормы международного договора Российской Федерации при квалификации преступления.
Однако в УК РФ имеются статьи с бланкетными диспозициями, при применении которых возможен учет ряда международных уголовно-правовых норм. Есть все основания отнести статьи УК РФ о международных преступлениях и преступлениях международного характера к статьям с бланкетными диспозициями. Поэтому, когда в УК РФ признаки состава международного преступления (преступления международного характера) раскрываются в общем, и они имеют отношение к общепризнанным принципам и нормам международного права либо предусмотрены международным договором РФ, то вполне допустимо ссылаться на последние при толковании такого преступления. Так, в диспозиции ст. 356 УК РФ «Применение запрещенных средств и методов ведения войны» не раскрываются все средства и способы, отнесенные к запрещенным. Для уяснения объективной стороны данного преступления необходимо обращаться к 4-м Женевским Конвенциям о защите жертв войны 1949г., двум Дополнительным протоколам к этим Конвенциям 1977г., Римскому Статуту Международного уголовного суда 1998г. и другим международным документам, ратифицированным Российской Федерацией или являющимся общепризнанными.
Очевидно, что для применения в рассматриваемом аспекте международных уголовно-правовых положений необходимо наличие запрещенности уголовным законом деяния хотя бы в общей форме. Без такого закрепления деяния в УК РФ говорить о применении международных норм посредством использования статей с бланкетными диспозициями вряд ли приемлемо. В связи с этим предложение, высказанное В. П. Коняхиным, квалифицировать воздушное пиратство по ст. 227 УК и ст. 101 Конвенции ООН по морскому праву 1982г., представляется не соответствующим действующему российскому законодательству. Во всех уголовно-процессуальных документах при квалификации преступления ссылка на международные источники исключается, применяется только УК РФ. При раскрытии содержания преступления, предусмотренного в статье с бланкетной диспозицией, допустимо использовать и ссылаться на положения международных уголовно-правовых норм, предусмотренных международным договором РФ либо являющихся общепризнанными.
Международные нормы о преступности деяния должны быть имплементированы в уголовное законодательство РФ. Важное положение, относящееся к закреплению в национальном праве международно-правовых положений о преступности деяния, содержится в ст. 11 Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности 2000г.: «Ничто, содержащееся в настоящей Конвенции, не затрагивает принцип, согласно которому определение преступлений, признанных таковыми в соответствии с настоящей Конвенцией, и применимых юридических возражений или других правовых принципов, определяющих правомерность деяний, входит в сферу внутреннего законодательства каждого государства-участника, а уголовное преследование и наказание за такие преступления осуществляются в соответствии с этим законодательством».
Итак, принцип международного уголовного права состоит в том, что определение преступления, признанного таковым международным уголовным правом, и применимых юридических возражений или других правовых принципов, определяющих правомерность деяний, является прерогативой самого государства, применяющего свое внутреннее законодательство, и уголовное преследование и наказание за такое преступление осуществляются в соответствии с этим законодательством.
Имплементация норм международного уголовного права возможна путем инкорпорации или трансформации. Под инкорпорацией понимается почти дословное внесение международно-правовой нормы во внутреннее право. Примером таковой может быть норма о разработке, производстве, накоплении, приобретении или сбыте оружия массового поражения (химического, биологического, токсинного, а также другого вида оружия массового поражения, запрещенного международным договором Российской Федерации). Она соответствует нескольким международным конвенциям о запрещении оружия массового поражения:
ü Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении 1972г.;
ü Конвенции о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду 1976г.;
ü Конвенции о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении 1993г. и др.
При трансформации нормы международного уголовного права учитываются во внутригосударственном законодательстве либо в меньшем объеме, либо, наоборот, к норме международного уголовного права добавляются дополнительные признаки. Возможна и такая ситуация, когда по одним признакам норма международного уголовного права сужается и одновременно по другим признакам расширяется.
В Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984г. дается исчерпывающее понятие пытки. В УК РФ только в ст. 117 и 302 говорится о пытке в качестве квалифицирующего признака истязания лица, а также принуждения к даче показаний. В Международной Конвенции сфера применения пытки гораздо шире. Иначе говоря, положения этой Конвенции имплементированы в российский УК в ограниченном варианте.
В ст. 357 УК Латвии определение геноцида отличается от понятия геноцида, содержащегося в Международной Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948г. Латвийское понятие геноцида расширяет сферу применения этого преступления за счет включения в перечень уничтожаемых групп «социальной группы людей, группы людей определенных общих убеждений».
Думается, следует признать соответствующими международному уголовному праву попытки государств при имплементации норм международного уголовного права в национальное распространить применение той или иной нормы на больший круг общественно опасных деяний по сравнению с международно-правовым запретом в случае, когда такое распространение не противоречит общепризнанным принципам и нормам международного права. Иного мнения придерживается Ю. А. Решетов.
В истории уже имелся такого рода пример. Народно-революционный Совет Кампучии в июле 1979г. принял Указ о привлечении к уголовной ответственности Пол Пота, Иенг Сари и их соратников, учредив с этой целью Народно-революционный трибунал. Статья 1 Указа давала определение геноцида. Геноцид рассматривался как запланированные массовые убийства мирного населения, изгнание жителей из мест постоянного проживания и концентрация их в так называемых коммунах, принуждение к каторжному труду, уничтожение религии, разрушение экономики, культуры, семейных отношений. Как видно, такое определение геноцида охватывает больший круг деяний по сравнению с конвенционным понятием. Наряду с уничтожением религиозной, этнической, национальной группы людей по данному закону Камбоджи предусматривал ось и уничтожение людей по социальному признаку (интеллигенции).
В УК РФ установлена уголовная ответственность не только за угон воздушного либо водного судна, но и за угон железнодорожного подвижного состава (ст. 211 УК). В международном же уголовном праве предусмотрена ответственность за подобные действия в отношении воздушных и морских судов, например, Токийской Конвенцией о преступлениях и некоторых других актах, совершаемых на борту воздушных судов 1963г.; Гаагской Конвенцией о борьбе с незаконным захватом воздушных судов 1970г.; Женевской Конвенцией ООН по морскому праву 1982г. и др.
Введение уголовной ответственности за угон железнодорожного подвижного состава, по законодательству РФ, выходит за пределы уголовной ответственности за угон воздушных и морских транспортных средств, закрепленных международно-правовыми нормами. Тем не менее, установление такого запрета соответствует общепризнанным принципам и нормам международного права, поэтому такая имплементация является правомерной.
Вместе с тем даже при инкорпорации нет полной идентичности положений национального права международному уголовному праву. Связано это в первую очередь с тем, что в международно-правовых документах, как правило, определяется только состав преступления без указания санкций за его совершение. Так, например, ст. 2 Конвенции о борьбе с незаконным захватом воздушных судов 1970г. предусматривает, что каждый ее участник обязан применить в отношении этого преступления «суровые меры наказания».
В некоторых конвенциях в самом общем виде предусматриваются возможные виды наказаний за устанавливаемые преступления. Статья 22 Конвенции о психотропных веществах 1971г. гласит:
«1. а) С соблюдением своих конституционных ограничений, каждая Сторона рассматривает как наказуемое правонарушение, в тех случаях, когда оно совершено умышленно, любое деяние, противоречащее какому-либо закону или постановлению, принятому во исполнение ее обязательств по настоящей Конвенции, и обеспечивает, чтобы серьезные правонарушения подлежали соответствующему наказанию, в частности, тюремному заключению или наказанию иным способом лишения свободы;
b) независимо от положений предыдущего подпункта настоящей статьи, в тех случаях, когда лица, злоупотребляющие психотропными веществами, совершают такие правонарушения, Стороны могут предусмотреть либо в качестве замены осуждения или наказания, либо в дополнение к наказанию, чтобы в отношении таких лиц применялись... меры, направленные на их лечение, воспитание, наблюдение за ними после окончания или лечения, восстановления их трудоспособности и возвращение их в общество».
Ряд положений международного права сформулирован с учетом особенностей внутригосударственного права. К примеру, понятия должностного (публичного) лица, организованных преступных групп, форм вины, возраста, с достижением которого возможна уголовная ответственность лица, и др., по-разному определяются в национальных законах. В связи с этим в международно-правовых документах подчеркивается, что государства предусматривают такие положения согласно своему национальному праву.
В Конвенции о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988г. установлено: «С учетом своих конституционных положений и основных принципов своей правовой системы каждая Сторона принимает такие меры, которые могут потребоваться, для того чтобы признать правонарушениями согласно своему законодательству, когда они совершаются преднамеренно, хранение, приобретение или культивирование любого наркотического средства или психотропного вещества для личного потребления в нарушение положений Конвенции 1961 года, Конвенции 1961 года с поправками или Конвенции 1971 года». Так, уголовное законодательство Голландии не рассматривает как преступление приобретение наркотических средств для собственного потребления.
В ст. 8 Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности 2000г. закреплено:
1. Каждое государство-участник принимает такие законодательные и другие меры, какие могут потребоваться, с тем, чтобы признать в качестве уголовно наказуемых следующие деяния, когда они совершаются умышленно:
а) обещание, предложение или предоставление публичному должностному лицу, лично или через посредников, какого-либо неправомерного преимущества для самого должностного лица или иного физического или юридического лица, с тем чтобы это должностное лицо совершило какое-либо действие или бездействие при выполнении своих должностных обязанностей;
б) вымогательство или принятие публичным должностным лицом, лично или через посредников, какого-либо неправомерного преимущества для самого должностного лица или иного физического или юридического лица, с тем чтобы это должностное лицо совершило какое-либо действие или бездействие при выполнении своих должностных обязанностей.
2. Каждое государство-участник рассматривает возможность принятия таких законодательных и других мер, какие могут потребоваться, с тем, чтобы признать в качестве уголовно наказуемых деяния, указанные в пункте 1 настоящей статьи, когда в них участвует какое-либо иностранное публичное должностное лицо или международный гражданский служащий. Каждое государство-участник также рассматривает возможность признать уголовно наказуемыми другие формы коррупции...
4. Для целей пункта 1 настоящей статьи... «публичным должностным лицом» является публичное должностное лицо или лицо, предоставляющее какую-либо публичную услугу, как это определяется во внутреннем законодательстве государства-участника, в котором данное лицо выполняет такие функции, и как это применяется в уголовном законодательстве этого государства-участника.
Таким образом, международное уголовное право, учитывая особенности национальных правовых систем, предусматривает, что ряд уголовно-правовых понятий государства применяют согласно своим правовым принципам. При этом конечно, учет особенностей внутригосударственного уголовного права допустим, когда они не противоречат общепризнанным международным принципам и нормам.
Международным уголовным правом за ряд тягчайших преступлений против мира и безопасности человечества установлена уголовная ответственность независимо от того, являются ли таковые деяния преступлениями по внутреннему праву государства, где деяния были совершены, или не признаются таковыми. Впервые такое положение было закреплено в Уставе Нюрнбергского трибунала. Сам Нюрнбергский трибунал в приговоре закрепил преимущество международного уголовного права над национальным правом.
Приоритет норм международного уголовного права над нормами национального права в настоящее время является общепризнанным международно-правовым принципом, воплощенным в Международном пакте о гражданских и политических правах 1966г. Статья 15 этого Пакта устанавливает:
1. Никто не может быть признан виновным в совершении какого-либо уголовного преступления вследствие какого-либо действия или упущения, которое, согласно действовавшему в момент его совершения внутригосударственному законодательству или международному праву, не являл ось уголовным преступлением...
2. Ничто в настоящей статье не препятствует преданию суду и наказанию любого лица за любое деяние или упущение, которые в момент совершения являлись уголовным преступлением согласно общим принципам права, признанным международным сообществом.
Приведенные положения Пакта свидетельствуют о том, что если национальное право страны не предусматривает уголовной ответственности за совершенное деяние, то это деяние может быть признано преступлением согласно международно-правовым нормам.
Названный принцип воспроизведен в ст. 1 проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества: «Преступления против мира и безопасности человечества являются преступлениями по международному праву и наказываются как таковые, вне зависимости от того, наказуемы ли они по внутригосударственному праву».
Рассматриваемое положение означает, что за преступления против мира и безопасности человечества виновных в их совершении лиц вправе на основе норм международного уголовного права привлечь к уголовной ответственности Международный суд, а также национальные суды государств, по законодательству которых это деяние признано преступлением либо допустимо прямое действие международно-правовых норм. При этом для привлечения виновных к уголовной ответственности не имеет значения то обстоятельство, что по внутреннему праву государства, на территории которого совершено такое деяние, оно не является преступлением.
Реализация приоритета международно-правовой нормы в сравнении с национальной в основном происходит двумя способами. Одними государствами допускается прямое действие норм международного уголовного права (§ 1 гл. 1 УК Дании), другие - признают деяния преступлениями только в соответствии с внутренним правом (ст. 3, 14 УК РФ, государства СНГ, США).
Государства, допускающие прямое действие международных уголовно-пpавовых норм, в соответствии со своими международными обязательствами вправе привлечь к уголовной ответственности виновных в совершении международных преступлений, даже если их внутригосударственным законом деяние не предусмотрено в качестве преступного.
В других странах, например в РФ, деяние является преступлением только в том случае, когда оно признано таковым в самом уголовном национальном законе (ст. 1, 3 и 14 УК РФ). Поэтому Российская Федерация может выдать иностранца или лицо без гражданства, которое совершило деяние, прямо не предусмотренное как преступление УК РФ, Международному суду или национальному суду другого государства для привлечения его к уголовной ответственности. Когда же лицом, совершившим деяние, является гражданин РФ, то в соответствии с общепризнанным международным и национальным (ст. 13 УК РФ) принципами о невыдаче собственных граждан, Российская Федерация может привлечь своего гражданина за другое преступление, признаки состава которого имеются в совершенном деянии. Уголовное законодательство РФ не предусматривает работорговлю и рабство как преступления. Однако за подобного рода деяния гражданина РФ можно привлечь по другим нормам, в том числе и за похищение человека.
В конце 90-х годов прошлого столетия Н. похищал женщин и принуждал их к рабскому труду, держа взаперти в помещении гаража. Фактически жертвы работали за кусок хлеба, находясь в неволе, подвергаясь издевательствам и избиению. Содеянное содержало все признаки рабства, запрещенного Международной Конвенцией относительно рабства 1926г. с изменениями, внесенными в 1953г., и Дополнительной Конвенцией об упразднении рабства, работорговли и институтов и обычаев, сходных с рабством, 1956г.
Поскольку УК РФ не содержит подобных норм, то виновного привлекли к уголовной ответственности по другим нормам, и в частности о похищении человека.
Для привлечения лица к уголовной ответственности по УК РФ за международные и конвенционные преступления, таким образом, нужно закрепление соответствующих преступлений в уголовном законе РФ. Что же касается других международно-правовых норм, например, связанных с их действием в пространстве, то применение этих норм возможно без ограничений.
Согласно ч. 2 ст. 11 УК РФ преступления, совершенные в пределах территориальных вод или воздушного пространства Российской Федерации, признаются совершенными на территории Российской Федерации. Анализируя содержание данного положения, следует прийти к выводу, что должны признаваться совершенными на территории Российской Федерации и, следовательно, рассматриваться по УК РФ преступления, совершенные на борту иностранного морского корабля, плавающего в территориальных водах Российской Федерации. На самом деле это не так.
Международно-правовыми нормами (Конвенция по морскому праву 1982г. и Женевская Конвенция о территориальном море и прилежащей зоне 1958г.) установлено, что юрисдикция прибрежного государства распространяется на его территориальные и внутренние морские воды.
Общепризнанным является и то, что юрисдикция такого государства распространяется на иностранные гражданские морские суда, находящиеся в этих водах. Однако уголовно-правовая юрисдикция в отношении таких судов имеет весьма ограниченное действие. В соответствии с п. 1 ст. 27 Конвенции по морскому праву и п. 1 ст. 19 Конвенции о территориальном море и прилегающей зоне уголовная юрисдикция не действует на борту иностранного судна, плавающего в территориальных водах, для ареста какого-либо лица или расследования в связи с преступлением, совершенным на борту судна во время его прохождения, за исключением случаев, когда:
– последствия преступления распространяются на прибрежное государство;
– преступление нарушает спокойствие в стране или добрый порядок в территориальном море;
– капитан судна, дипломатический агент или консульское должностное лицо государства флага обратится к местным властям с просьбой об оказании помощи;
– это необходимо для пресечения незаконной торговли наркотическими или психотропными средствами.
Таким образом, уголовно-правовая юрисдикция прибрежного государства не распространяется на иностранное гражданское водное судно, плавающее в его территориальных или внутренних морских водах, кроме случаев, предусмотренных международно-правовыми нормами. Конкуренция норм, предусмотренных ч. 1 и 2 ст. 11 УК РФ, и международно-правовых об ответственности лиц, совершивших преступления на борту иностранного гражданского водного судна, находящегося в территориальном или внутреннем море РФ, решается в пользу международного права в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ и принципами уголовного права РФ. Иначе говоря, по общему правилу привлекать таких лиц к уголовной ответственности по УК РФ нельзя. Правоприменитель в подобных случаях должен руководствоваться не нормами УК РФ, а соответствующими международно-правовыми нормами об их действии в пространстве.
Рассмотренное правило о прямом действии норм международного уголовного права распространяется на все нормы Общей части уголовного права. К ним следует отнести не только нормы о действии закона во времени и в пространстве, но и о понятии преступления (вины, соучастия, неоконченного преступления, добровольного отказа от совершения преступления, обстоятельств, исключающих преступность деяния и т.д.), понятия и видов наказания, а также освобождения от уголовной ответственности и от наказания, погашения судимости.
К настоящему времени в основном сложилась система источников международного уголовного права, прежде всего в виде специальных договоров, направленных на пресечение преступлений, а также конкретных статей в том или ином договоре, где прямо предусматривается ответственность за международные преступления и преступления международного характера. Другой особенностью источников международного уголовного права будет то, что здесь нет единого кодекса.
Международный договор в настоящее время - основной источник международного уголовного права. Все особенности международного договора, характерные для международно-правового регулирования в целом, характерны и для международного договора в области международного уголовного права.
Условно данные международные договоры можно разбить на две части: международные договоры, действие кᴏᴛᴏᴩых предусматривается как в мирное время, так и в период вооруженных конфликтов; международные договоры, действующие только в период вооруженных конфликтов.
Примеры первой группы договоров – Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него 1973 г., Устав Нюрнбергского трибунала 1945 г., пример второй - Женевские конвенции 1949 г. о защите жертв войны.
В ряде международных соглашений есть статьи, ᴏᴛʜᴏϲᴙщиеся к международному уголовному праву, действие кᴏᴛᴏᴩых имеет место как в мирное время, так и в период вооруженных конфликтов. В качестве примера можно привести Всемирную почтовую конвенцию, Конвенцию о физической защите ядерного материала, Международную конвенцию по морскому праву 1982 г., где есть статья о сотрудничестве государств по борьбе с пиратством.
К источникам международного уголовного права следует отнести и договоры, устанавливающие пределы осуществления уголовной юрисдикции в конкретных пространственных сферах, кᴏᴛᴏᴩые предусматривают ограничение ϶ᴛᴏй юрисдикции по отношению к ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующим категориям лиц.
Договорные источники международного уголовного права служат важным инструментом борьбы народов и государств по предотвращению международных преступлений, таких как подготовка к агрессивной войне, нарушение международного мира, т. е. действий государств и физических лиц, наносящих серьезный ущерб всему международному сообществу, и требуют привлечения к ответственности виновных лиц, несущих международную ответственность государств.
К примеру, в ст. 1 Международной конвенции о пресечении апартеида и наказании за него 1973 г. апартеид и сходные с ним политика и практика расовой сегрегации и дискриминации квалифицируются как серьезная угроза для международного мира и безопасности. Конвенция о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в т.ч. дипломатических представителей, квалифицирует действия против данных лиц как серьезную угрозу для нормальных отношений, необходимых при сотрудничестве между государствами. Отметим тот факт - что в современном международном праве сложилась система договорных норм, прямо обязывающих государства преследовать и наказывать преступников, совершающих международные преступления и преступления международного характера (в последнее время заключаются соглашения и о наказании преступников, совершающих общеуголовные преступления на территориях других государств)
Договорная система источников международного уголовного права начала складываться после второй мировой войны, хотя конец XIX и начало XX в. уже характеризовались появлением международных договоров в области регулирования вооруженных конфликтов (Гаагские конвенции о законах и обычаях войны 1899 и 1907 гг.), где ставились вопросы о международной ответственности государств и физических лиц за противоправные действия международного характера. К началу 40-х годов XX в. целый ряд положений, кᴏᴛᴏᴩые сегодня нашли отражение в международных договорах, стали международно-правовыми обычаями. При этом, в отличие от других отраслей международного права, роль обычая как источника международного уголовного права сравнительно невелика.
В литературе была высказана точка зрения, что в настоящее время в силу трудностей, возникающих на пути договоренностей о той или иной конкретной норме поведения государств, обычные нормы международного права играют большую роль, чем договоры. С ϶ᴛᴏй точкой зрения трудно согласиться, так как сложившаяся обычная норма международного уголовного права при всем том значении, кᴏᴛᴏᴩое она имеет, не может адекватно отразить изменения, происходящие в характере международных отношений, и тенденции, кᴏᴛᴏᴩым надо воспрепятствовать в интересах всего человечества. Соглашаясь с тем, что создание договорной нормы требует больших усилий, главное внимание следует, однако, направить именно на достижение договоренностей, их реализацию и контроль за их выполнением.
Говоря о соотношении обычных и договорных норм международного уголовного права, необходимо подчеркнуть, чтотрадиционно договорные нормы, в частности в области законов и обычаев войны, основываются на международных обычаях, являясь их кодификацией. Международный военный трибунал в Нюрнберге заявил, что большинство правил, отраженных в IV Гаагской конвенции 1907 г., были признаны цивилизованными нациями и рассматривались как действующие законы и обычаи войны. Дополнительный протокол (I) 1977 г. к Женевским конвенциям 1949 г. о защите жертв войны в ϲʙᴏих основных положениях отразил действующее обычное международное право (например, ст. 35, говорящая о праве выбора методов ведения войны; ст. 37, запрещающая вероломство; ст. 38 и 39 об эмблемах и др.)
В международном уголовном праве (в той части, кᴏᴛᴏᴩая касается законов и обычаев войны) многие международные договоры рассматриваются как отражение содержания норм обычного международного права, т.е. правила договоров обязательны и для государств, не являющихся их участниками, в качестве обычных норм (например, Гаагские конвенции 1899 и 1907 гг., Конвенция 1948 г. о предупреждении и наказании за геноцид) На ϶ᴛᴏ обращается внимание в литературе, из ϶ᴛᴏго исходила, в частности, практика Международного военного трибунала в Нюрнберге и практика национальных судов.
Устав Международного трибунала для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии, созданного на базе резолюции Совета Безопасности от 25 мая 1993 г., принятые в 1994 г. на 46 сессии КМП ООН проект Устава Международного уголовного суда и проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества подтвердили (ст. 2, 20 и 22) обычно-правовой характер законов и обычаев войны, как они нашли ϲʙᴏе закрепление в ряде международных договоров. Эти документы можно рассматривать в качестве важных источников международного уголовного права.
В том, что касается оценки самой значимости кодификационной деятельности Комиссии международного права по выработке Устава Международного суда и Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, то здесь следует особо отметить работы профессора B.C. Верещетина. Российская наука международного права уже откликнулась на выработку Комиссией международного права ООН юридических документов, имеющих важное значение для всего человечества в деле установления миропорядка на базе господства права.
К источникам международного уголовного права, кᴏᴛᴏᴩые условно можно назвать косвенными, или вспомогательными, следует отнести внутригосударственные законы, в той или иной степени направленные на преследование и наказание за совершение международных преступлений или преступлений международного характера.
Внутригосударственные законы, принятые в ряде государств по одному и тому же вопросу, способны оказать влияние на возникновение обычной нормы международного уголовного права. К примеру, принятые государствами законы по борьбе с террористическими актами международного характера могут привести к появлению нормы международного права, запрещающей подобные действия, квалифицирующей их как преступные и ставящей вопрос о международной уголовной ответственности физических лиц.
В ряде государств изданы законы, запрещающие наемничество. В Великобритании имеется Закон о поступлении на военную службу за границей, принятый в 1870 г.; бельгийскому законодательству известны нормы, прямо запрещающие вербовку гражданских лиц в иностранные армии без разрешения Короны (Закон 1951 г.); во Франции ст. 85 Уголовного кодекса запрещает вербовку в мирное время от имени иностранной державы. Статьи 958 - 960 разд. 18 Свода законов США запрещают деятельность, кᴏᴛᴏᴩая может нанести ущерб отношениям США с другими странами.
При всей непоследовательности их применения и даже неприменении, когда дело касается наемников, само наличие национального законодательства, карающего наемничество, оказывает влияние на разработку международно-правовых норм, квалифицирующих наемничество как международное преступление и наемников как уголовных преступников (Конвенция ОАЕ 1977г., проект Конвенции ООН)
Запрещение рабства и работорговли, их отмена – результат преобразований внутри государств, в частности американских государств в XIX в., кᴏᴛᴏᴩые нашли выражение в ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующих законах и в принятом в 1885 г. на Берлинской конференции Генеральном акте о Конго, ст. 9 кᴏᴛᴏᴩого подтверждала, что работорговля запрещена международным правом, и запрещала использовать территорию в бассейне реки Конго в качестве рынков невольников и транзитных путей при перевозке рабов. В 1926 г. была принята специальная Конвенция о рабстве.
Внутригосударственный закон мы называем вспомогательным источником международного уголовного права еще и потому, что он как бы подтверждает уже существующие обычные нормы международного уголовного права или обеспечивает осуществление принципов и норм международного уголовного права на территориях государств. В качестве примера можно привести институт выдачи уголовных преступников, кᴏᴛᴏᴩые подлежат обязательной выдаче в случае наличия специального договора, а в случае отсутствия такового действует обычная международная норма "или выдай, или суди".
В качестве источника международного уголовного права определенное значение имеют судебные решения.
Принято считать, что судебные решения в международных отношениях не составляют собственного источника права. При этом судебные решения оказывают влияние на развитие международного права, подтверждая или констатируя отсутствие или наличие той или иной международно-правовой нормы.
Судебные решения оказывают большое влияние на формирование как общих принципов, так и конкретных норм международного права, в частности, в области законов и обычаев войны. К примеру, Генеральная Ассамблея ООН 11 декабря 1946 г. "подтвердила принципы международного права, признанные статутом Нюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в приговоре Трибунала". Резолюция предложила комитету по кодификации международного права внести их "в общую кодификацию преступлений против мира и безопасности, против человечества или в международный уголовный кодекс" (95/1) ООН рассматривала Нюрнбергские принципы как общепризнанные, кᴏᴛᴏᴩые, будучи основанными на ранее сложившихся нормах международного права, дают ему дальнейшее развитие.
Нюрнбергские принципы, нашедшие выражение в решении суда, стали основой для формирования перечня составов преступлений, влекущих международную уголовную ответственность, новых норм международного уголовного права. К ним следует отнести Конвенцию 1948 г. о предупреждении преступления геноцида и наказании за него.
Женевские конвенции 1949 г. о защите жертв войны прямо предусматривают уголовную ответственность за военные преступления, кᴏᴛᴏᴩые не упоминались в Гаагских конвенциях 1907 г., но были прямо осуждены Уставом и приговором Нюрнбергского трибунала. Ряд резолюций Генеральной Ассамблеи ООН прямо осуждает политику апартеида, депортацию местного населения как международные преступления, что несомненно демонстрирует влияние принципов, закрепленных в приговоре Нюрнбергского трибунала.
Принципы Устава и приговора Нюрнбергского трибунала оказали большое влияние на развитие международно-правовых норм выдачи военных преступников и норм, касающихся проблемы нераспространения сроков давности на данные преступления. Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 13 февраля 1946 г. "Выдача и наказание военных преступников" и резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 31 октября 1947 г. "Выдача военных преступников и изменников" говорили об обязанности выдавать лиц, совершивших преступления, предусмотренные в Уставе Нюрнбергского трибунала (ст. 6 – преступления против мира, военные преступления и преступления против человечества) Декларация о территориальном убежище, принятая Генеральной Ассамблеей на XXII сессии в 1967 г., в ст. 1 прямо говорит: "На право искать убежище и пользоваться убежищем не может ссылаться никакое лицо, в отношении кᴏᴛᴏᴩого существуют серьезные основания полагать, что оно совершило преступление против мира, военное преступление или преступление против человечества..." (2312/ХХП)
Исходя из ст. I, IV Конвенций о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества 1968 г., никакие сроки давности не применяются к военным преступлениям и преступлениям против человечества (ст. I), и государства-участники обязаны принять законодательные и иные меры для обеспечения ϶ᴛᴏго положения (ст. IV) (2391/ХХШ)
Судебные решения прямо обязывают выполнять решение суда только стороны процесса. Ст. 59 Статута Международного суда подчеркивает, что решение суда обязательно только "для участвующих в деле сторон и исключительно по данному делу". Но суд в другом, конкретном, но аналогичном, деле может учесть решение суда по первому делу и использовать его аргументы и даже само решение.
Роль косвенного источника международного уголовного права играют и решения, и приговоры внутригосударственных судов. Вот к примеру, в процессе над наемниками в Луанде (1976 г.) был констатирован преступный характер наемничества, а действия наемников квалифицированы как международные уголовные преступления.
По инициативе правительства Народной Республики Анголы была создана Международная комиссия по расследованию деятельности наемников. Стоит заметить, что она проанализировала международную практику борьбы с наемниками, резолюции ООН и ОАЕ по ϶ᴛᴏму вопросу, расследовала преступления наемников в Анголе и выработала проект Конвенции о предотвращении и запрещении наемничества.
Указом от 15 июня 1979 г. Народно-революционный совет Камбоджи создал Народно-революционный трибунал в г. Пномпене для рассмотрения преступлений геноцида, совершенных кликой Стоит сказать - пол Пота и Иенг Сари. Статья 1 Указа говорит об ответственности за геноцид.
В ст. 2 Указа предусмотрена мера наказания для подстрекателей и исполнителей – тюремное заключение на срок от 15 до 20 лет, или пожизненное заключение, либо смертная казнь. Непосредственные исполнители подлежат тюремному заключению на срок от 5 до 15 лет, а при наличии смягчающих обстоятельств наказание может быть менее 5 лет тюремного заключения. Предусмотрена возможность частичной или полной конфискации имущества.
В приговоре, в частности, говорится, что обвиняемые Стоит сказать - пол Пот и Иенг Сари совершали следующие преступления: уничтожение многих социальных слоев; практически полное истребление офицеров и солдат-сторонников прежнего правительства, интеллигенции, а также лиц и организаций, рассматриваемых как враждебные режиму; уничтожение священнослужителей, верующих, систематическое истребление национальных меньшинств, насильственная ассимиляция, уничтожение выходцев из других стран; разрушение семейных и социальных основ; массовые убийства; организация "народных коммун" - замаскированных концентрационных лагерей, принуждение работать и жить в условиях, ведущих к физическому и психическому разрушению личности; массовые убийства малолетних детей; применение пыток и других специфических методов террора населения. Суд констатировал прямой умысел в совершении преступления геноцида. На основании Указа суд признал Стоит сказать - пол Пота и Иенг Сари виновными в преступлении геноцида, заочно приговорил их к смертной казни, все их имущество объявил подлежащим конфискации.
В США состоялись два судебных процесса, в кᴏᴛᴏᴩых обвиняемые были оправданы на том основании, что они действовали в ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙии с международным правом, борясь против его нарушений правительством США, определенных международными соглашениями как международные преступления.
В одном деле обвиняемые протестовали перед военно-морским тренировочным центром в районе Великих озер 14 ноября 1984 г. против военной интервенции США в Центральной Америке и создания администрацией Рейгана наступательного ядерного оружия. Им было предъявлено обвинение в том, что они совершили серьезное преступление, выразившееся в действиях толпы, и сопротивлялись аресту. В течение трех с половиной дней процесса были заслушаны восемь экспертов по проблемам ядерного оружия и международного права. 15 апреля 1985 г. по всем пунктам обвинения подсудимые были оправданы.
Практически в первый раз в истории американской юстиции в ϶ᴛᴏм деле судья Альфонс Е. Витт заявил, что угроза применения ядерного оружия нарушает международное право. Это дело было немедленно использовано как прецедент в другом деле в Чикаго месяц спустя. Обвиняемые попытались встретиться с консулом Южной Африки для того, ɥᴛᴏбы обсудить с ним политику апартеида, проводимую его правительством. Консул отказался, в ответ на ϶ᴛᴏ обвиняемые решили не покидать помещения консульского представительства. Стоит заметить, что они были арестованы и обвинены в нарушении постановления муниципалитета города Чикаго, запрещающего "незаконные действия". Защита представила целую группу доказательств, свидетельствующих о том, что правительство Южной Африки ϲʙᴏей политикой апартеида совершает международные преступления и обвиняемые действовали разумно в ϲʙᴏих попытках прекратить продолжение данных преступлений. В ϶ᴛᴏм деле жюри отвергло все обвинения, предъявленные участникам действий протеста. Судебные решения в данной конкретной области оказали и оказывают серьезное влияние на возникновение и развитие международного уголовного права.
Мы знаем целый ряд международных соглашений, решений международных организаций, кᴏᴛᴏᴩые содержат принципы и нормы, сформулированные в результате рассмотрения конкретных дел как международными судебными инстанциями, так и судебными инстанциями отдельных государств, подтвердивших и конкретизировавших в частных ситуациях те или иные положения международного уголовного права.
В связи с данным судебные решения следует отнести к косвенным или вспомогательным источникам международного уголовного права, играющим важную роль в формировании и развитии ϶ᴛᴏй отрасли.
К вспомогательным источникам международного уголовного права следует отнести решения международных организаций, и прежде всего органов ООН, таких как Генеральная Ассамблея и Совет Безопасности. В случае если в отношении решений Совета Безопасности ООН среди юристов-международников существует более или менее единая точка зрения и они в ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙии со ст. 25 рассматриваются как обязательные правила поведения, подлежащие соблюдению всеми государствами, то резолюции Генеральной Ассамблеи ООН или других органов ООН в ϲʙᴏем большинстве не рассматриваются как источники международного права. При ϶ᴛᴏм ссылаются на ст. 11 Устава ООН, кᴏᴛᴏᴩая говорит о них как о рекомендациях. Вместе с тем в литературе существует точка зрения, согласно кᴏᴛᴏᴩой решения международных органов, в частности, принимаемые Генеральной Ассамблеей ООН единогласно, могут рассматриваться как обязательные и их следует считать таковыми в том случае, если данные решения основываются на Уставе организации и будут толкованием уставных положений.
Независимо от данных точек зрения решения международных органов оказывают влияние на развитие международного права в конкретных областях, и ϶ᴛᴏ влияние осуществляется путем выработки на базе данных решений проектов международных договоров, решений международных судов, через практику государств, учитывающих и применяющих данные решения.
Можно отметить и такие решения международных организаций, кᴏᴛᴏᴩые осуществляются и контролируются в обязательном порядке специально созданными дополнительными органами (например, Декларация Генеральной Ассамблеи ООН о предоставлении независимости странам и народам 1960 г. рассматривается как обязательный документ ООН и вводит в международное право принцип ликвидации колониализма) Подобные решения международных организаций безусловно служат источником международного права.
Американский судья Джессеп в деле о Юго-Западной Африке прямо заявил: представляется, что норма о недискриминации стала нормой международного права с помощью резолюций Генеральной Ассамблеи и других международных органов.
Хотя в ст. 38 Статута Международного суда не упоминаются резолюции международных организаций как источник международного права, суд в ряде ϲʙᴏих решений использовал данные резолюции и декларации.
Важно знать, что большинство исследователей признают решения международных организаций косвенным источником международного права и международного уголовного права.
На международном симпозиуме по международному уголовному праву в октябре 1987 г. в Праге "Особенности кодификации международного уголовного права" отмечалось, что резолюции Генеральной Ассамблеи ООН определяют - международную уголовную политику, состав преступления и не содержат санкции В связи с данным остаются два способа решения: "Первый состоит по сути в том, что государства включают в ϲʙᴏи УК резолюции ООН о международных преступлениях и таким образом применяют санкцию на базе внутреннего уголовного права. В ходе ϶ᴛᴏго они могут осуществить принцип универсальной уголовной власти и их юрисдикция может выйти за пределы территориального принципа". С другой стороны, если нет регулирования наказания в законе, государство может применять принцип aut dedere aut punere, т.е. лицо выдается государству, желающему его привлечь к уголовной ответственности. В ϶ᴛᴏм случае из международного права возникает обязанность выдачи. Именно такая точка зрения исходит из того, что резолюция Генеральной Ассамблеи ООН имеет характер источника международного уголовного права.
Различными органами ООН принята целая серия международных актов, кᴏᴛᴏᴩые прямо касаются уголовного права. К их числу ᴏᴛʜᴏϲᴙтся, например, Минимальные стандартные правила обращения с заключенными, Декларация о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка.
К ϶ᴛᴏй группе международных документов можно отнести Принципы равенства при отправлении правосудия; Конвенцию против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения или наказания; Кодекс медицинской данныеки, ᴏᴛʜᴏϲᴙщийся к защите лиц, подвергаемых любой форме задержания или тюремного заключения; Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или тюремному заключению в какой бы то ни было форме.
Первая группа документов, являясь рекомендациями государствам, оказывает влияние на разработку и принятие как ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующих законов, так и международных соглашений. К примеру, Декларация о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания ускорила разработку Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения или наказания, кᴏᴛᴏᴩая в 1987 г. вступила в силу.
Другой пример: с 1963 г. в Комиссии ООН по правам человека, в Комитете ООН по предупреждению преступности и борьбе с ней, на V конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, на Генеральной Ассамблее и Экономическом Социальном Совете (ЭКОСОС) ООН обсуждался вопрос о Международном кодексе "полицейской данныеки", и в 1979 г. XXXIV сессия Генеральной Ассамблеи одобрила Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка.
При всей сложности создания единого международно-правового документа очевидно, что разработка и принятие его, хотя он и носит рекомендательный характер, - ϶ᴛᴏ успех борьбы с произволом полицейского аппарата.
В рамках ООН с 1956 г. (Комиссия по правам человека) идет работа по выработке проекта Свода принципов защиты всех лиц, подвергаемых в любой форме задержанию или тюремному заключению. Было проведено исследование, составлен проект и в 1969 г. направлен на отзыв правительствам. В 1970 г. Генеральный секретарь ООН направил его на дополнительные замечания правительствам, и на XXXVII сессии Генеральной Ассамблеи была создана рабочая группа, кᴏᴛᴏᴩая должна завершить разработку проекта Свода принципов ϲʙᴏбоды от произвольного ареста и содержания под стражей.
В Комиссии международного права (КМП) ООН и на международных конференциях идет процесс кодификации принципов и норм международного уголовного права.
На Комиссию возложена задача готовить международные конвенции универсального характера. Генеральная Ассамблея ООН поручила Комиссии разработать кодекс преступлений против мира и безопасности человечества. В 1954 г. был подготовлен проект кодекса, однако до разработки определения агрессии работа над ним была временно прекращена. Успешное завершение работы над определением агрессии и принятие ϶ᴛᴏго определения Генеральной Ассамблеей ООН в 1974 г. вновь активизировало разработку кодекса, кᴏᴛᴏᴩый с самого начала мыслился и как кодификация принципов и норм международного уголовного права.
КМП пытается учесть двойной подход к рассмотрению вопроса международной уголовной ответственности, т. е. и ответственность государств, и ответственность физических лиц за международные преступления.
В ст. 3 п. 2 Кодекса об ответственности и наказании, принятой в 1987 г. Редакционным комитетом Комиссии, говорится, что судебное преследование какого-либо лица за преступление против мира и безопасности человечества не оϲʙᴏбождает государство от ответственности по международному праву за действие или бездействие, вменяемые ϶ᴛᴏму государству.
Решение проблемы кодификации международного уголовного права не только позволит сконцентрировать в одном документе принципы и нормы, сформулированные в действующих международных договорах, но и разработать новые принципы и нормы, в т.ч. и новые составы международных преступлений и преступлений международного характера.
Комиссия единогласно приняла решение о разработке Кодекса международной уголовной ответственности индивидуумов, основанного на приговорах Нюрнбергского и Токийского трибуналов, Проекте кодекса 1954 г.
Конкретным результатом кодификационной работы КМП ООН стал проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, принятый на 46-й сессии в 1994 г. Предусмотрев в ст. 3 проекта возможность судебного преследования какого-либо лица за преступление против мира и безопасности человечества, а в ст. 5 - ответственность государства по международному праву за действие или бездействие, вменяемое ϶ᴛᴏму государству, выработанный Комиссией документ установил прямую связь между уголовной ответственностью физического лица и ответственностью государства. Хотя между данными двумя понятиями крайне важно проводить определенное различие, тем не менее не следует забывать, что в ряде случаев они дублируют друг друга. К примеру, согласно п. 2 ст. 10 части второй проекта статей об ответственности государств, один из элементов сатисфакции уголовное преследование лиц, действие кᴏᴛᴏᴩых положило начало международно-противоправному деянию государства. При этом такая сатисфакция не может оϲʙᴏбодить государство от другого рода обязательств, обусловленных возможными последствиями данного преступления, например, от обязательства по возмещению ущерба.
Выработанный в рамках КМП ООН окончательный текст Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества призван способствовать установлению прочной правовой основы принципов деятельности Международного трибунала для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии, а также деятельности на базе Устава Международного уголовного суда.
Официальная кодификация международного уголовного права - закономерный процесс становления и развития ϶ᴛᴏй отрасли права на стадии, когда побудет целая группа международных договоров, прямо или косвенно касающихся борьбы с отдельными международными преступлениями и преступлениями международного характера. Это требует соединения в международном документе обычной и договорной практики государств, введения новых принципов и институтов эффективного механизма его реализации.
В теории права юридические источники права приравниваются к формам права и выделяются следующие их виды: правовой обычай, правовой прецедент, договор с нормативным содержанием и нормативный правовой акт .
Основу системы источников международного уголовного права составляют международные договоры.
Все международные договоры можно подразделить на два вида:
- – обязательные для исполнения участниками;
- – имеющие рекомендательный характер.
В литературе высказывается позиция, согласно которой источниками международного уголовного нрава можно признать лишь те договоры, которые носят обязательный характер для исполнения, вследствие чего выделяется основное качество источника международного уголовного права, его общеобязательность . Представляется, что данную позицию нельзя признать верной исходя из того, что нормы международного уголовного права, прежде всего применительно к Особенной части, зачастую содержатся в международных договорах, носящих рекомендательный характер.
Среди международных договоров, составляющих основу международного уголовного права, особое место занимают два основных источника:
- – Статут Международного уголовного суда, принятый в г. Риме 17 июля 1998 г.;
- – Статут международного суда, принятый в г. Сан-Франциско 26 июня 1945 г.
Наибольшее значение для международного уголовного права имеет Римский статут МУС. Данный акт состоит из преамбулы и 13 частей. В преамбуле договаривающиеся стороны определяют общие намерения борьбы с наиболее серьезными преступлениями, вызывающими озабоченность всего мирового сообщества. В целях осуществления этой борьбы учреждается Международный уголовный суд, связанный с системой ООН.
Римский статут МУС определяет как материальные, так и процессуальные основы деятельности данного Суда, закрепляя тем самым и основы системы международного уголовного права, в частности классификацию преступлений, элементы состава международного уголовного преступления, принципы международного уголовного права и основы наказания. Данные положения определяют значение Римского статута как основного источника международного уголовного права.
Статут международного суда от 26 июня 1945 г. в целом не затрагивает материальное право, его основу составляют процессуальные аспекты. Интерес вызывает прежде всего ст. 38 Статута, определяющая перечень источников, на основании которых международный суд разрешает дела:
- – международные конвенции – как общие, так и специальные, устанавливающие правила, определенно признанные спорящими государствами;
- – общие принципы права, признанные цивилизованными нациями;
- – судебные решения и доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву различных наций в качестве вспомогательного средства для определения правовых норм.
Схожая норма предусмотрена и в Римском статуте МУС, в ст. 21 которого указано, что Международный уголовный суд применяет:
- – сам Статут, элементы преступлений и свои правила процедуры и доказывания;
- – в соответствующих случаях, – применимые международные договоры, принципы и нормы международного права, включая общепризнанные принципы международного права вооруженных конфликтов;
- – если это невозможно, – общие принципы права, взятые им из национальных законов правовых систем мира, включая, соответственно, национальные законы государств, которые при обычных обстоятельствах осуществляли бы юрисдикцию в отношении данного преступления, при условии, что эти принципы не являются несовместимыми со Статутом МУС и с международным правом и международно признанными нормами и стандартами;
- – принципы и нормы права в соответствии с тем, как они были истолкованы в его предыдущих решениях.
Согласно рассмотренным документам в качестве источников международного уголовного права признаются международные договоры (конвенции), принципы международного права и, в определенной степени, судебный прецедент.
Статут международного суда от 26 июня 1945 г. признает "общие принципы права, признанные цивилизованными нациями", Римский статут МУС указывает на "принципы и нормы международного права, включая общепризнанные принципы международного права вооруженных конфликтов". Таким образом, безусловным источником международного уголовного права следует признать общепризнанные принципы и нормы международного права. Их основа закреплена в Римском статуте МУС, а в его преамбуле сказано, что его участники при его заключении полностью поддерживают принципы, закрепленные в Уставе ООН.
В Римском статуте МУС также указывается на возможность применения принципов и норм права в соответствии с тем, как они были истолкованы в его предыдущих решениях, т.е. речь идет о возможности основываться при принятии решений на ранее вынесенных решениях (судебном прецеденте). На возможность применения судебных решений есть указание и в Статуте международного суда от 26 июня 1945 г., но лишь в качестве вспомогательного средства при принятии решений.
Статут международного суда от 26 июня 1945 г. также указывает еще на два возможных источника, которые он применяет:
- – международный обычай как доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы;
- – доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву различных наций в качестве вспомогательного средства для определения правовых норм.
В отличие от него в Римском статуте МУС обычай не указывается в качестве "применимого права". Применение любого обычая в международном уголовном праве представляется рискованным шагом исходя из того, что само по себе международное уголовное право предполагает затрагивание интересов не одного государства, а иногда и всего международного сообщества, что предполагает и возможное расхождение правовых обычаев различных государств.
Доктрины права в теории признаются в качестве возможного источника права. Использование доктринальных положений возможно лишь в качестве дополнительного источника, прежде всего в случаях, связанных с проблемами толкования уже изданных правовых норм. Римский Статут МУС также не называет доктрину в качестве источника права.
Римский статут МУС в случае невозможности применения самого Статута, общепризнанных принципов международного права, дает возможность применения общих принципов права, взятых из национальных законов правовых систем мира, включая, соответственно, национальные законы государств, которые при обычных обстоятельствах осуществляли бы юрисдикцию в отношении данного преступления, при условии, что эти принципы не являются несовместимыми с Римским статутом МУС, с международным правом и международно признанными нормами и стандартами.
В качестве вспомогательного источника международного уголовного права Римский статут МУС называет также нормы национального права в случае их совместимости с этим Статутом и общепризнанными принципами международного права.
Исходя из изложенного можно говорить о том, что на данный момент сложилась следующая система источников международного уголовного права:
- 1) международные договоры;
- 2) общепризнанные принципы международного права.
В качестве вспомогательных источников международного уголовного права возможно также применение:
- 3) принципов и норм права в соответствии с тем, как они были истолкованы в предыдущих решениях Международного уголовного суда;
- 4) норм национального нрава того государства, которыми бы суд руководствовался при обычных обстоятельствах, в случае их совместимости с Римским статутом МУС и общепризнанными принципами международного права.
- См.: Теория государства и права / под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. М., 2005. С. 373-379.
- См.: Кибальник А. Г. Современное международное уголовное право. С. 43.
- Действующее международное право: в 3 т. Т. 1 / сост. Ю. М. Колосов, Э. С. Кривчикова. М., 1996. С. 797-811.