История отечественной науки международного права. Краткий очерк становления и развития международного права

Появление крупных государств и дипломатических отношений между ними вызвало к жизни и соответствующую теорию. Возникает дипломатическое право и право международное. Нидерландец Бальтазар Айала опубликовал в 1582 г. сочинение «О праве войны и военных учреждениях». В нем он развил учение о посольской неприкосновенности, обосновав его данными опыта и соображениями целесообразности. Большое распространение подучила работа итальянца Альберико Джентили «О посольствах» (1585 г.). Этот автор был одним из наиболее известных предшественников основателя международного права - голландца Гуго Гроция. Родом из Анконы, Альберико Джентили перешел в протестантизм, вынужден был уехать из Италии и стал профессором Оксфордского университета. Ему как юристу пришлось высказаться по поводу деятельности испанского посла Мендозы, который принял участие в заговоре против королевы Елизаветы в пользу Марии Стюарт. По этому поводу он написал целый трактат о правах и обязанностях посла. Джентили оказал глубокое влияние на развитие науки о международном праве в Англии.

Пальма первенства в отношении разработки науки международного права принадлежит, несомненно, Гуго Гроцию (1583-1645 гг.). Историческое значение знаменитого голландского юриста заключалось в том, что в век бесконечных войн между абсолютистскими, т.е. дворянскими государствами, сопровождавшихся грабежами и разорением, он попытался теоретически обосновать и защитить буржуазную собственность и вместе с этим ввести войну в рамки правовых норм. Сочинение, которое создало Гроцию славу - «О праве войны и мира», исходило из права собственности как «естественного права» человека, права, «диктуемого здравым смыслом, т.е. природой». На основе естественного права строится право положительное, т.е. законы, издаваемые государством. Источником положительного права является договор. Договор лежит в основе международного права. Государства, рассматриваемые Гроцием, как отдельные собственники, договариваются между собой о нормах, регулирующих отношения между ними не только в мирное время, но и во время войны. Война, по Гроцию, является фактом естественным: она вытекает из человеческого стремления к самосохранению. Однако война должна быть предпринимаема только в интересах восстановления справедливости. Когда она уже разгорелась, вести ее надо в пределах права и добросовестно. Чтобы война была справедливой, от воюющих сторон требуется уважение свободы торговли, свободы эмиграции, свободы морей, неприкосновенности вражеской собственности в тех пределах, в каких не требуется «возмещение убытков и удовлетворение притязаний за счет врага».

В своем труде Гроций посвятил правам посла целую главу (XVIII). Она интересна в том отношении, что описывает обычаи, которые сложились к началу XVII века в области посольского права. «Всеми признаны, говорит Греции, - два основных права посла: I) право быть принятым тем сувереном, к которому он послан; 2) неприкосновенность личности самого посла, его свиты и его имущества». Гроций подчеркивает, что права посла не столько вытекают из неизменных принципов естественного права, сколько зависят от воли отдельных народов, другими словами, от обычаев страны. Поэтому и первое и второе из основных прав посла в разных странах имеют различный объем. Право посла быть принятым вовсе не означает, что суверен, к которому он направлен, обязан его принять. Необходимо лишь, чтобы отказ в приеме посла был строго обоснован. Если посол отправлен врагом, вторгшимся в страну, или явился с целью подстрекать чужих подданных к мятежу, он с полным основанием лишается права быть принятым. Точно так же обстоит дело и с неприкосновенностью посла (§1V). Большая или меньшая неприкосновенность посла зависит от обычаев страны, в которой он аккредитован. Во всяком случае, думает Гроций, личность посла должна быть изъята из-под действия правила, согласно которому каждый иностранец подчиняется законам той страны, где он находится. С личной неприкосновенностью посла связана и его экстерриториальность. «Так как, - говорит Гроций (гл. XVIII, §IV, 8), - согласно международному праву посол представляет особу своего монарха, он находится как бы вне территории того государства, в котором выполняет свои функции. Отсюда следует, что он не обязан соблюдать законы страны, в которую послан. Если он совершит преступление, то следует либо закрыть на это глаза, либо выслать его за пределы государства; в случае если преступление его наносит стране, где он является послом, существенный ущерб, нужно требовать от его государя либо наказания, либо выдачи посла. Такой же неприкосновенностью пользуются свита посла и его имущество. Что касается права убежища в посольстве, то это право имеется налицо лишь в том случае, если допускается сувереном, при котором посол аккредитован». Гуго Гроций изложил теоретические основы международного права, и в этом огромное значение его труда. В XVII веке стали издаваться сочинения, которые ставили себе более скромные цели - именно дать послу практическое руководство для наилучшего выполнения возложенных на него поручений. Такими были: пособие по дипломатии англичанина Ричарда Сача (1650 г.) и особенно книга голландца Авраама Викфора «Посол и его функции» (1676 г.). Она выдержала несколько изданий и в течение долгого вретени была настольным руководством дипломатов.

10 апреля 1583г. (428 лет назад) в дворянской семье голландского города Делфт родился один из будущих величайших юристов в истории и основоположник международного права - Гуго Гроций.

Уже с детства Гроций проявлял феноменальные способности. В 11 лет он поступил в Лейденский университет, который считался одним из лучших в Европе, а, спустя 5 лет, получил степень и занялся адвокатской практикой. Однако интересы молодого человека отнюдь не ограничивались юриспруденцией. Будучи еще подростком, Гроций опубликовал свою первую книгу, в которой собрал собственные комментарии на «Сатирикон» античного мыслителя и педагога Марциана Капеллы (не путать с «Сатириконом» Петрония, который лег в основу одноименного фильма Федерико Феллини), а в 18 лет - стал официальным историографом Голландского государства. Молодого человека также ужасно занимали религиозные споры пост-реформационной Европы, в которых он принимал активное участие и даже посвятил им несколько апологетических трактатов. Но его страстью и работой, все же, оставалась юриспруденция.

Рукописная страница
сочинения Гроция О жителях
Индии (приблизительно
1604-1605гг.)

Благодаря широким политическим и дипломатическим связям, Гуго Гроций прекрасно понимал те сложные межгосударственные отношения, которые приводили к постоянным конфликтам в Европе. Пустив в ход свой богатый юридический опыт, он предложил собственное решение проблем. В своих трудах Гроций впервые в мировой практике начал разработку основ и принципов международного права.

Свои размышления по вопросам права, и не только международного, Гроций изложил в 2 трудах: «О жителях Индии» («De Indis»), в одной из глав которого («Mare Liberum» - Свободное море) предложил свой вариант установления морских границ, и «О праве войны и мира» («De iure belli ac pacis»).

К созданию первого трактата Гроция подтолкнул вероломный захват голландскими военными португальского корабля «Санта Катарина», на борту которого был обнаружен уникальный груз - китайский фарфор. Даже несмотря на официальное состояние войны между Соединенными провинциями и Габсбургами, в состав империи которых входила Португалия, захват судна вызвал международный скандал. С одной стороны, часть членов Голландской Ост-Индской кампании, равно как и правительство, выступали против нападения, которое в действительности не имело политического подтекста и было лишь личным решением командира голландского корабля. С другой стороны, в мировой практике не существовало соответствующих законов, кодифицировавших морскую торговлю и

Титульный лист главного
труда Гуго Гроция О праве
войны и мира

взаимоотношения между морскими державами. Для разрешения сложившейся ситуации и с учетом международной напряженности голландское правительство обратилось к Гуго Гроцию.

Для разрешения спора Гроций прибегнул к теории «естественного права», основы которого, по его мнению, португальцы нарушили своей несправедливой узурпацией власти на Востоке. Главным разделом его трактата стала глава о «свободном море». В ней он вывел положение о том, что водное пространство является общей территорией для всего международного сообщества, а потому морской торговлей могут заниматься все державы. Такой хитрой юридической уловкой о статусе морей Гроций стремился оправдать действия голландских моряков. Однако это была лишь первая попытка разобраться в сложных международных отношениях. Дальнейшее их изучение вылилось в фундаментальное сочинение «О праве войны и мира».

Хотя Гроций много лет был юридическим рупором борьбы с Испанией, большинство своих идей он позаимствовал именно из естественного права и трудов католических испанских мыслителей XVI столетия. Однако Гуго Гроций создал современный синтез этих теорий, что сыграло решающую роль в становлении «нового» естественного права. Он первым попытался вывести его из сферы богословских спекуляций и направить в политическое и общественное русло.

Гроций определил примат человеческой личности в общественной жизни и установил различие между «правом» и «законом», которые до него никак не различались. Теперь же под «правом» понималось прирожденное право индивида, которое должно стать основой и опорой любого законодательства. Более того, Гроция считал, что сообщество людей имеет полное право само выбирать форму правления и границы действий верховной власти. «Народ может выбирать любой вид правления, ибо тот или иной правопорядок следует оценивать не с точки зрения преимуществ его формы, а с точки зрения осуществления воли людей». Несмотря на существование подобных идей в прошлом, закрепление принципа Гроция имело совершенно революционный характер.

Гроций, бывший непосредственным свидетелем войны между Нидерландами и

Статуя Гуго Гроция в его
родном городе Делфте
(Голландия)

Испанией, пытался истолковать с юридической точки зрения понятия войны и мира. По его мнению, понятие о том, что война противоречит естественному праву, ошибочно, хотя она и является несомненным злом. Для него принципиально важным стал термин «справедливая война».

Еще раньше существовало мнение о том, что войны не всегда одинаковы. Справедливыми войнами традиционно считались крестовые походы, которые организовывались под предлогом борьбы за веру. Гроций, как человек более практичный и рациональный, считал «справедливыми» - оборонительные войны, в ходе которых одна из сторон стремится защитить целостность своего государства и имущество его граждан. Любые же попытки захвата - несправедливы. Тем не менее, полагал Гроций, всякие «войны ведутся для заключения мира», чтобы впоследствии уже по мирному договору определить ущерб или приобретения каждой из сторон; и только мир, а не война, могут их юридически оформить. Поэтому мир в системе Гроция становится не концом войны, а ее целью.

Любопытно, но в этом миротворческом контексте Гроций предстает едва ли не основоположником пацифизма. Однако большинство из его нововведений раз и навсегда изменили историю права, а вместе с тем жизнь и статус западного человека.

Однако ни Статут Лиги Наций, ни Парижский договор 1928 г. не содержали понятия агрессии, как и не предоставляли реальных гарантий безопасности участникам международного общения. В целом в деятельности Лиги Наций нашли отражение противоречивые тенденции отношений, сложившихся между побежденными и победителями в Первой мировой войне.

Развязавшие Вторую мировую войну фашистская Германия и ее союзники грубо нарушили нормы международного права. Сложившаяся в ходе войны антигитлеровская коалиция государств пришла к убеждению в том, что в основе послевоенного устройства мира должны быть такие начала, которые бы обеспечили государствам международно-правовые гарантии их безопасности.

Вопросы поддержания международного мира стали предметом обсуждения на Московской (1943 г.), Тегеранской (1943 г.) и Крымской (1945 г.) конференциях руководителей трех союзных держав. В ходе конференций было признана необходимость создания новой всемирной организации, которая не должна быть похожей на Лигу Наций. Как предполагалось, в нее должны будут войти все суверенные государства, как большие, так и малые. Будущая организация должна быть наделена механизмами, необходимыми для поддержания мира и безопасности. Она должна олицетворять согласованные действия ее членов. На этих конференциях также обсуждался комплекс вопросов, касающихся ответственности Германии за нанесенный ею ущерб в ходе войны и ответственности нацистских военных преступников. Одна из центральных идей, прозвучавших на конференциях, состояла в необходимости создать международный порядок, основанный на принципах права и имеющий целью обеспечить мир, безопасность, свободу и всеобщее благосостояние человечества.

Принятый 24 октября 1945 г. Устав ООН, а также результаты ее деятельности, несмотря на имевшие место периоды конфронтации в ее стенах, свидетельствуют об огромном вкладе ООН в развитие современного международного права. Принципиально новым моментом стало закрепление в Уставе ООН положений, запрещающих агрессию и устанавливающих механизм санкций в отношении государства, допустившего подобные действия. Согласно п. 4 ст. 2 Устава ООН все члены организации взяли обязательство воздерживаться в международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с целями ООН.

В Уставе ООН предусмотрены механизмы, позволяющие воздействовать на агрессора. Эти положения поставили вне закона практиковавшееся ранее государствами «право на войну». Запрет агрессивной войны привел к пересмотру содержания многих отраслей и институтов международного права, в частности норм об ответственности государств как субъектов международного права, об основаниях наказания преступников войны, о мирных средствах разрешения международных споров и др.

Не менее кардинальные изменения произошли в международном праве в результате закрепления в Уставе ООН нормы о праве народов на самоопределение. Более того, в названном документе было зафиксировано положение о равенстве прав больших и малых наций и народностей, о развитии дружественных отношений между государствами на основе уважения принципа равноправия и самоопределения народов. Эти положения явились юридической базой борьбы колониальных народов за свою независимость и государственность. Ее обрели после окончания Второй мировой войны десятки народов Азии и Африки. Закрепление в Уставе ООН положения о праве народов на самоопределение оказало значительное влияние на ряд отраслей международного права, в частности на право международных договоров, на регулирование вопросов признания, правопреемства, территории в международном праве.

Система действующих международно-правовых норм, ушедшая далеко вперед от стандартов «классического» международного права XIX в., получила название «современное международное право». Эта система сложилась как целостное явление благодаря активной кодификации и прогрессивному развитию международного права. В результате кодификации международно-правовых норм и внедрения в практику международных отношений принципа сотрудничества государств центральное место в системе источников международного права постепенно занял международный договор.

1.6 Наука международного права и ее эволюция

Начало формирования научных представлений о правилах поведения, призванных регулировать взаимоотношения субъектов не в рамках отдельно взятого государства, а между различными участниками международного общения, чаще всего связывают с периодом конца Средневековья - началом Нового времени. «Возраст» науки международного права, объединяющей множество самых разнообразных по своей природе и предметной направленности учений, теорий, концепций, подходов, идей, насчитывает, по меньшей мере, несколько столетий.

Вместе с тем существовали и иные взгляды на периодизацию истории научного знания о международном праве. Так, например, известный русский ученый Н.А. Захаров в начале прошлого столетия выделял четыре основных этапа в развитии международно-правовой науки: подготовительный (до XVII в.), естественно-правовой (XVII в.), позитивистский (XVIII в.) и историко-правовой (XIX - начало XX вв.).

И все же, по нашему мнению, говорить о существовании в эпоху Древнего мира, как и в период Средневековья, науки международного права в ее современном понимании вряд ли уместно. Как совершенно справедливо отмечает А.А. Мережко, в доантичный период зачатки доктрины международного права существовали главным образом в форме мифологии, в период античности - в форме философии, а в эпоху Средневековья - в форме теологии, и только к началу XVII в. международно-правовая наука, наконец-то, обрела самостоятельность и независимость от теологии.

Предмет международно-правовой науки весьма обширен. Как отмечает профессор П.Н. Бирюков, данная наука занимается исследованием сущности и закономерностей развития норм международного права, изучением источников, в которых они зафиксированы, определением причин принятия тех или иных международно-правовых норм, их целевого назначения, особенностей, эффективности действие, характера взаимосвязи с иными международными нормами (морали, вежливости и др.) и внутригосударственным правом, выявлением сущности конкретных институтов и отраслей международного права, анализом их развития.

«Отцом» международно-правовой науки принято считать известного голландского юриста, философа и общественного деятеля Г. Гроция (1583-1645), являвшегося одним из основоположников теории естественного права. Широко известны такие его научные труды, как «Свободное море» (1609) и «О праве войны и мира» (1625). Последний из названных трудов, состоящий из трех книг, считается первым систематическим изложением действовавшего в тот период времени международного права. Помимо проблем морского права, а также вопросов войны и мира, в трудах Г. Гроция значительное внимание было уделено международным договорам, дипломатической практике государств, институту нейтралитета.

Следует отметить, что Г. Гроций, несмотря на указанный выше «отцовский» статус, оказался далеко не первым из тех, кто в своих философских размышлениях о судьбах мира затронул в том числе и международно-правовую проблематику. Различие, сохранявшееся между jus civile (нормы, создаваемые государством исключительно для себя) и jus gentium (правила, установленные среди всех людей всеми государствами и контролируемые последними), послужило основой для того, чтобы теологи и правовые мыслители Средневековья выдвинули идею о существовании универсального права, применимого ко всем государствам.

Среди предшественников Г. Гроция можно, в частности, назвать таких известных испанских профессоров теологии, как Виториа (1480-1546), работы которого касались международного права («Об индейцах» и «Право войны, созданное испанцами в борьбе с варварами») и Ф. Суарез (1548-1617), опубликовавшего в 1612 г. фундаментальный труд под названием «Трактат о законах и Боге как законодателе».

Еще один предшественник Г. Гроция - итальянский протестант А. Джентили (1552-1608), бежавший от религиозного преследования в Англию и ставший впоследствии профессором права в Оксфордском университете - также издал две трехтомные работы, получившие достаточно широкую известность: «Три книги о посольствах» (1585) и «Три книги о праве войны» (1598).

Именно в период жизни и творчества Г. Гроция были заложены основы формирования двух научных школ (направлений), представители которых расходились во взглядах на природу и сущность «права народов»: школы естественного международного права (естественно-правовое направление) и школы позитивного международного права (юридический позитивизм). В то же самое время начало формироваться третье, компромиссное научное направление (так называемая «гроцианская» школа), представители которого заняли промежуточную позицию между «естественниками» и «позитивистами».

Естественно-правовой подход (jus naturale) является наиболее древним, имеет давние исторические корни. Его сторонники, отрицая самостоятельный характер «права народов», рассматривали последнее в качестве составной части естественного (высшего) права, тесно связанного с религией. Источником «права народов» они считали законы природы (на более раннем этапе), а также человеческий разум (в более позднее время).

В условиях роста роли международных отношений и их усложнения все более важное значение приобретает международное право, являющееся необходимым инструментом управления противоречивым и вместе с тем единым миром эпохи глобализации. Убедительным свидетельством роста роли международного права является объявление Генеральной Ассамблеей периода 1990-1999 гг. Десятилетием международного права ООН. Главная задача Десятилетия - "содействие принятию и уважению принципов международного права".

Рост роли международного права и усложнение решаемых им проблем делает как никогда актуальной задачу обеспечения оптимального взаимодействия теории и практики. В Программе Десятилетия науке международного права уделено значительное внимание. Одной из целей Десятилетия было поощрение исследования международного права. Государства должны поощрять исследования, осуществляемые высококвалифицированными специалистами. В резолюции Ассамблеи по итогам Десятилетия предлагается "государствам и международным организациям продолжать поощрять публикацию книг или других материалов по тематике международного права и проведение симпозиумов, конференций, семинаров и других заседаний, преследующих цели содействия более широкому признанию международного права"*(154).

Рост роли теории международного права отражает общую тенденцию к росту роли науки в политике. Вместе с тем, как и у других общественных наук, связь международно-правовой теории и практики обладает своей спецификой. Она состоит прежде всего в особо тесной связи теории и практики, во все более активном участии теории в формировании и осуществлении норм международного права.

Если обратиться к истории, то окажется, что сама идея международного права родилась в умах мыслителей, и потребовалось немало времени для того, чтобы эта идея была воспринята практикой государств. В этом отношении история международного права отличается от истории внутреннего права. Последнее своим возникновением обязано практике государств и лишь в дальнейшем стало подвергаться теоретическому анализу.

Нередко в качестве свидетельства прямого участия юристов-теоретиков в законотворчестве ссылаются на Дигесты Юстиниана. В 533 г. римский император Юстиниан издал указ о Дигестах, которые определялись как "храм римского правосудия". Дигесты представляли собой сборник цитат из сочинений римских юристов I в. до н.э. - IV в. н.э. К Дигестам был приложен перечень авторов и цитируемых произведений. Дальнейшее использование перечисленных произведений было запрещено под тем предлогом, что Дигесты вобрали в себя все пригодное для юридической практики. Отбор подходящих цитат был осуществлен комиссией, из шести членов которой четверо были профессорами права. Однако главную роль в отборе соответствующих положений сыграл председатель комиссии - начальник императорской канцелярии Трибониан, который был опытным юристом. Все это свидетельствует о том, что Дигесты вовсе не были результатом творчества лишь юристов-теоретиков. Из их трудов были взяты отдельные положения, устраивавшие власть.

Правда, многие сторонники концепции естественного права считают, что государство создает позитивное право, а в выяснении содержания естественного права решающая роль принадлежит ученым. В этой связи нельзя не вспомнить концепцию "объективного права" (droit objectif) классика французской юриспруденции Л. Дюги. Объективное право - "это то, что человек чувствует, а ученый формулирует"*(155). В этой концепции нашло отражение важное положение. Суть его состоит в том, что принимаемые государством законы далеко не всегда являются оптимальными с точки зрения потребностей общества. На законодательный процесс влияют различного рода факторы, включая недостаточную квалификацию законодателей, препятствующие созданию оптимальных норм. Отвечающее потребностям общества право является "объективным", и в определении его содержания решающая роль принадлежит науке. По существу, речь идет не о праве, а о его теории, о предлагаемых ею научно обоснованных нормах.

Доктрина международного права на протяжении всей истории имела большое значение в формировании и утверждении этого права. Зачастую его называли "профессорским правом". Эти моменты не раз отмечались специалистами. Профессор Л.А. Камаровский писал: "Наука по преимуществу создала, укрепила и постоянно расширяет понятие и сознание о международном праве"*(156). Здесь правильно отмечены две основные функции науки международного права - содействие утверждению его норм в практике и развитие международно-правового сознания.

"Отцом" международного права принято считать голландского богослова, юриста, дипломата Гуго Гроция (1583-1654 гг.). В своем фундаментальном труде "О праве войны и мира" (1625 г.) он обосновывал существование права, которое определяет отношения между народами или их правительствами"*(157). Было бы, разумеется, неверно считать, что такого рода крупная идея неожиданно родилась в уме одного человека, даже обладавшего широкими знаниями и большим дипломатическим опытом. Для этого были соответствующие материальные и интеллектуальные предпосылки.

После распада Священной Римской империи и ослабления власти Папы в Западной Европе воцарилась атмосфера хаоса и непрерывных войн. К. Ван Волленховен писал, что к концу XVI в. сложились "адские условия жизни". Лишь взаимное истощение католических и протестантских государств в ходе Тридцатилетней войны (1618-1648 гг.) побудило правителей заключить Вестфальский мир. Мирный договор закрепил новую систему международных отношений в Западной Европе, систему независимых национальных государств, которую было необходимо каким-то образом регулировать. В этих условиях и возникла идея использовать право для ограничения произвола в отношениях государств*(158).

Становлению этой идеи содействовал и внутриполитический опыт. Усиление позиций буржуазии в странах Западной Европы (XVI-XVII вв.) повысило ее влияние на королевскую власть, которая стала защищать интересы восходящего класса. Этот союз позволил сокрушить феодальных баронов. Существенную роль в установлении порядка сыграло право, которое начало быстро развиваться*(159). Это породило идею использовать право и для упорядочения международных отношений.

Интеллектуальными предпосылками труда Г. Гроция были произведения философов и юристов того времени. Философы, в основном богословы, пытались обосновать элементарный порядок в международной жизни. Особое влияние на Г. Гроция оказал труд теолога Фомы Аквинского (1225-1274 гг.) "Град божий", в котором он обосновывал необходимость объединения западноевропейских стран под десницей Папы Римского. Отмечу, что Фома Аквинский уделил немалое внимание праву, в частности расширил понятие римского jus gentium с тем, чтобы оно могло регулировать международные отношения. Что же касается юристов, то очевидна роль так называемых предшественников Гроция. Некоторые историки международного права даже считают, что настоящими "отцами" международного права следует считать Ф. Виториа (1483-1546 гг.) и А. Джентили (1552-1608 гг.)*(160). Действительно Г. Гроций широко использовал труды своих предшественников, особенно труд А. Джентили. Тем не менее только ему удалось достаточно убедительно обосновать концепцию международного права и наметить его основные положения.

Основная трудность заключалась в разработке конкретных норм, поскольку в практике государств их не существовало. Поэтому Г. Гроций, как и его предшественники, ищет нормы в естественном праве, религиозных текстах, в морали. При определении норм естественного права основную роль играли "право разума" и римское право, речь шла о нормах, которые считались целесообразными, по мнению автора. Вместе с тем Г. Гроций допускал, что "известные права могли возникнуть в силу взаимного соглашения как между всеми государствами, так и между большинством их"*(161).

Из этого видно, что речь шла не столько о юриспруденции, сколько о философии, при этом философии, которая в значительной мере представлялась утопичной, настолько она отличалась от реальности того времени. Тем не менее речь шла об особом "утопизме", поскольку соответствующая философия отражала не просто мечты, а реальные потребности международной жизни.

Эти моменты характеризовали и дальнейшее развитие доктрины международного права, которая продолжала выдвигать принципы и нормы, казавшиеся фантастическими, но со временем воплощавшиеся в международном праве. Генеральный секретарь ООН Перес де Куэльяр писал: "На каком-то этапе истории идеи, воплощенные в Уставе Организации Объединенных Наций, представлялись фантастическими и даже странными. Эти идеи родились в умах негосударственных деятелей, таких, как Гуго Гроций: и Иммануил Кант: Правящие круги едва обратили на них внимание..."*(162)

Труды юристов сыграли главную роль в зарождении международно-правового сознания. Однако в практику оно внедрялось медленно. В начале XIX в. И. Кант писал, что Г. Гроций, С. Пуфендорф, Э. де Ваттель и многие другие создали "философский и дипломатический кодекс", который "не имеет, да и не может иметь ни малейшей юридической силы"*(163). Тем не менее постепенно дипломатия начинает использовать юридическую аргументацию. Показательна в этом плане книга вице-канцлера при Петре I П.П. Шафирова. Она была посвящена обоснованию "законных причин" для войны против Швеции и содержала ссылки на "право натуральное". Сам Петр считал, что договоры соблюдаются в силу чести данного слова.

Лишь в XIX в. наряду с доминирующей концепцией естественного права начинает проявляться влияние школы позитивного права, что было обусловлено ростом практического значения международного права. Представители этой школы (Г. Уитон, Р. Филлимор, Дж. Кент, Дж. Мур и др.) в основном собирали, обобщали и систематизировали материалы практики, не доказывая их необходимости и воздерживаясь от их критического анализа.

Поскольку теория опережала практику в формулировании международных норм, необходимых для регулирования межгосударственных отношений, постольку в литературе получили распространение взгляды о прямом участии теории в правотворческом процессе. В середине XIX в. швейцарский юрист И. Блюнчли утверждал: "Если в настоящее время Уитон и Филлимор, Вильден и Кент, Гефтер и Оппенгейм согласны между собой относительно известного теоретического положения, мы, естественно, склонны признать его за начало современного международного права даже тогда, когда оно не подтверждается трактатами и приложение его на практике еще сомнительно"*(164). Есть в этом утверждении некоторое преувеличение. Тем не менее, действительно, согласованное мнение видных ученых оказывало влияние на международно-правовое сознание и постепенно находило отражение в практике государств, которые нередко в обоснование своей позиции ссылались на мнение ученых.

Такая практика использовалась и советской дипломатией, особенно в начале ее истории. Так, в ноте поверенного в делах СССР в Великобритании от 28 мая 1925 г. при толковании норм о неприкосновенности дипломатических представителей и занимаемых ими помещений приводилась выдержка из труда Л. Оппенгейма, а также говорилось: "Другие видные специалисты по международному праву таким же образом объясняют положение о неприкосновенности жилища"*(165). Довольно часто в своей дипломатической деятельности ссылался на труды по международному праву А.Я. Вышинский, который был опытным юристом*(166).

В прошлом, для того чтобы восполнить пробелы позитивного международного права, к трудам юристов-международников зачастую прибегали и суды государств. Решением Верховного Суда США 1820 г. было установлено общее правило, согласно которому право наций "может доказываться при помощи консультаций с трудами юристов, профессионально занимающихся публичным правом..."*(167). При этом суды оставляли за собой право выбирать из имеющихся точек зрения ту, которая, по их мнению, в наибольшей мере подходит для данного случая. В 1934 г. комитет Тайного совета Великобритании высказал следующее положение: "...Обращаясь к международному праву, их светлости оказываются в большой мере в мире мнений, и при оценке ценности мнения допустим не только поиск согласованного взгляда, но и выбор того, что представляется лучшей точкой зрения по данному вопросу"*(168). Со временем суды стали подчеркивать, что во внимание принимаются лишь такие концепции, которые получили общее признание и подтверждаются практикой. Труды ученых используются также при толковании норм международного права*(169).

Доминирующим направлением в доктрине стало смешанное, сочетающее естественно-правовой подход с позитивно-правовым. В силу того что в практике государств нормы права утверждались с трудом, в доктрине получила развитие тенденция выдавать желаемое за действительное. Международное право описывалось таким, каким оно должно быть, по мнению автора. Эту тенденцию нетрудно обнаружить и в трудах многих современных авторов.

История доктрины международного права свидетельствует о ее тесной связи с другими общественными науками. На ранних этапах, как мы видели, особенно тесной была связь с философией. Существенной связь была и с историей. В дальнейшем укрепилось ее взаимодействие с социологией и политологией. Связь с другими общественными науками была совершенно необходима для развития доктрины международного права. Опыт свидетельствует, что хорошо известная теории права тенденция замкнуться в своих рамках давала негативные результаты, вела к ограниченному, формально-юридическому подходу к решению социальных проблем, к ремесленничеству практиков. При таком подходе было невозможно выяснить природу международного права, создать обоснованную теорию. Для обоснования обязательной силы международного права ссылались на божественную волю, на вечный разум или попросту утверждали, что это не дело теории права. Основное внимание уделялось толкованию норм, игнорировалось действие права в реальной жизни. Вместе с тем даже труды ученых, придерживающихся формально-юридического подхода, зачастую содержат положения социологического характера.

Реакцией на отмеченное положение явилось появление различных школ: "социологической юриспруденции", "социологии права" и т.п. Под влиянием прогресса общественных и естественных наук они стремились привести теорию права и само право в большее соответствие с реальными процессами общественной жизни*(170). Начиная с 1960-х гг. многие юристы-теоретики стали указывать на то, что теория права мало обращает внимания на социальные преобразования, особенно на международном уровне. Подчеркивалась необходимость уделить изучению процессов реальной жизни и происходящих в них перемен*(171). Д.Б. Левин писал: "Раскрытие объективных социальных закономерностей существования и развития международного права составляет весьма важную задачу советской науки международного права"*(172).

Примитивное правовое регулирование прошлого не требовало предварительного познания законов общественного развития. Эти законы использовались чисто эмпирически, люди приноравливались к их действию. Теория шла за практикой, анализируя и обобщая накопленный ею опыт. В наше время, когда неизмеримо усложнились система международных отношений и происходящие в ней процессы, уже невозможно справиться с решением международных проблем на основе лишь имеющегося опыта, путем эмпирического поиска и нащупывания нужного решения.

В новых условиях необходимо упреждающее изучение закономерностей развития международных отношений и возможных направлений их развития, а также характера средств воздействия на эти отношения не только в настоящем, но и в будущем. Сегодня сама практика заинтересована в опережающем развитии науки международного права. Только при этом условии наука сможет служить практике должным образом.

Имеется в виду не только то, чтобы те или иные отрасли международного права изучались выборочно в зависимости от требований момента, а систематическое и всестороннее исследование международно-правового регулирования в новых условиях. Особое значение в условиях нарастающего динамизма международной жизни приобретает решение проблем будущего регулирования. Только при учете этих моментов создается возможность обнаружить проблемы, которые завтра приобретут решающее практическое значение.

Науке международного права необходимо уделить внимание выявлению возможностей воздействия права на международные отношения, определению методов такого воздействия. Задача состоит в разработке механизма внедрения научных знаний в политическую, экономическую и идеологическую жизнь. Все это свидетельствует о существенном расширении функций науки международного права, о росте ее общественного значения.

Таким образом, в наше время приобретает первостепенное значение изучение закономерностей международной жизни. Характер международно-правового регулирования определяется его объектом - межгосударственными отношениями. Успех в их изучении зависит от сотрудничества науки международного права с другими общественными науками, которое должно становиться все более активным.

Помимо ставших традиционными связей с такими отраслями науки, как философия, социология, логика, не говоря уже об общей теории права, международному праву приходится устанавливать связь со все новыми отраслями знаний. Особое значение приобретает сотрудничество с политологами, глобалистами. Растет значение связи с экономистами. Экономическое право становится все более важной отраслью международного права. Развитие таких отраслей международного права, как космическое и морское право, право окружающей среды и другие, требует сотрудничества с соответствующими отраслями естественных наук.

Научно-техническая революция породила немало не только технических, но и социальных проблем. В социальной сфере произошли и продолжают происходить беспрецедентные по масштабам изменения, что ставит перед международным правом все новые проблемы и опять-таки предъявляет к нему повышенные требования. Сегодня право не может ни изучаться, ни должным образом функционировать без учета тех изменений, которые внесли и продолжают вносить в общественную жизнь естественные науки и техника. В будущем задача обеспечения такого положения, чтобы достижения науки и техники служили благу человечества, станет еще более сложной. Важным инструментом решения этой задачи призваны служить договоры, которые, разумеется, должны отвечать соответствующим требованиям. Обстоятельно исследовавший рассматриваемую проблему и те вопросы, которые она ставит перед международным правом, известный польский юрист М. Ляхс пришел к выводу, что главным инструментом решения соответствующих вопросов "с очевидностью является право, создаваемое человеком международное право - ответ человечества на открытие законов природы, и создаваемые человеком средства - его ключ, контролирующий их мудрое и терпеливое использование в человеческих интересах"*(173).

В новых условиях представители естественных наук и специалисты в области техники принимают непосредственное участие в создании договоров. Это касается главным образом специальных областей, например морского, космического, телекоммуникационного права, права окружающей среды. Делегации государств в органах, разрабатывавших соответствующие проекты конвенций, имели в своем составе экспертов, представлявших соответствующие отрасли знания. При подготовке технических конвенций такие специалисты нередко возглавляют делегации, а юристы входят в них в качестве экспертов.

Заслуживает внимания еще одно обстоятельство, требующее тесного сотрудничества многих отраслей знания. Вопреки распространенному среди юристов мнению международное право не является единственным средством регулирования международных отношений. Такое регулирование осуществляется различными видами норм, прежде всего политическими и моральными. Все они находятся во взаимодействии и образуют международную нормативную систему, опирающуюся на единые основные цели и принципы, закрепленные Уставом ООН*(174).

Упрочение сотрудничества с другими общественными науками, а также с естественными науками характерно не только для международного права, но и для науки права в целом. Это положение не первый год подчеркивается отечественными и зарубежными учеными*(175). Представляется, однако, что в силу сложности подлежащих решению проблем наука международного права нуждается в таком сотрудничестве особенно остро. Канадский профессор Р. Макдональд отмечает этот момент следующим образом: "Именно международное право, более, чем любое другое право, подвержено влиянию политики, общественных наук и других дисциплин"*(176).

Особое направление - оснащение науки международного права современными техническими средствами, прежде всего ее компьютеризация, позволяющая использовать достижения информационной революции. В порядке иллюстрации приведу такой пример. Международное обычное право формируется практикой государств. Благодаря современным средствам связи она становится известной в кратчайшие сроки. Процесс формирования обычных норм существенно ускоряется, что весьма важно для повышения уровня международно-правового регулирования. Использование возможностей этого процесса требует применения соответствующих технических средств. Без этого невозможно обобщить и проанализировать чрезвычайно обильные материалы практики, а также тенденции ее развития.

Таким образом, усложнение международной жизни, рост ее динамизма диктуют необходимость существенного повышения интеллектуального уровня международно-правового регулирования, его научной вооруженности. Путь к этому лежит через сотрудничество науки международного права с неуклонно расширяющимся кругом общественных и естественных наук.

Под влиянием перемен происходят определенные изменения даже в общей теории международного права, в частности, они касаются понимания его характера и роли, механизма действия и др. По-новому стоит вопрос о соотношении политики, науки, техники и права.

Связь международного права с политикой государств представляет особый интерес для выяснения механизма функционирования этого права. В том, что такая связь, причем довольно тесная, существует, едва ли можно сомневаться. Она констатируется и в актах такого органа, как Международный Суд ООН. Проблема была основательно разработана в отечественной литературе Г.И. Тункиным и Д.Б. Левиным. Их выводы о том, что международное право служит инструментом внешней политики, находят подтверждение в современной российской литературе*(177). Юристы из других стран также подчеркивают связь международного права с политикой. Американский юрист Р. Бек пишет: "Право не может быть целиком познано вне связи с политикой, не может быть познана политика вне связи с правом"*(178).

В зарубежной литературе обнаруживаются две крайности. В одном случае преувеличивают значение политики, в другом - преуменьшают, придерживаясь формально-юридического подхода. Все чаще юристы стали подвергать критике своих коллег за их стремление отгородиться от реального мира политики. Д. Джонстон пишет: "Чем пытаться отрицать политическую природу международного права, юристам конца двадцатого века следовало бы, очевидно, учитывать связанные с этим сегодня последствия"*(179).

В последние десятилетия в западной литературе, особенно в американской, получила распространение другая крайность. По мнению американского профессора Л. Генкина, "право есть политика"*(180). Представители школы "политического реализма" утверждают, что международное право не налагает никаких ограничений на политику отдельного государства (Г. Моргентау, США). Сторонники концепции "политически ориентированной юриспруденции" (М. Макдугал и др.) растворяют право в политике*(181).

Проблема соотношения права и политики явилась одной из причин появления нового критического направления в науке международного права. Его придерживаются такие известные ученые, как Д. Кеннеди, Ф. Краточвил, Н. Онаф, А. Карти, М. Косконниеми*(182). Идея этого направления состоит в том, что теория международного права не может быть одновременно юридически научной и политически реальной. Ее сторонники доказывают, что теория международного права не имеет собственной области исследования, отличной от политики. Юристы-международники затратили много сил на то, чтобы отделиться от моральной философии, с одной стороны, и от дипломатии - с другой. Однако и та, и другая являются формами политики.

Обладающий большим опытом службы в министерстве иностранных дел Финляндии, автор значительного числа теоретических работ М. Косконниеми пишет: "Для того чтобы показать, что международное право в определенной мере реально существует, современный юрист должен показать, что это право является одновременно нормативным и конкретным, что оно обязывает государство независимо от его поведения, воли и интересов, но что его содержание тем не менее устанавливается ссылками на реальное поведение государства, его волю или интересы". Автор приходит к выводу, что "международное право попросту бесполезно как средство оправдания или критики международного поведения"*(183). По его мнению, как и по мнению других сторонников критического направления, решение видится в том, чтобы выйти за пределы объективизма и основывать изучение международного права на более твердой, хотя и более низкой, основе международных отношений. Необходимо приблизить теорию международного права к реальной политике.

Нет оснований отрицать, что теория международного права должна опираться на фундамент реальных международных отношений. Однако это вовсе не означает, что международное право должно сливаться с политикой. Право, несомненно, выражает волю и интересы государств, но вместе с тем оно обладает определенной автономией в отношении политики. В противном случае оно было бы не в состоянии выполнять свои регулирующие функции. На это и направлена воплощенная в праве воля государств, этого требуют их интересы.

Углубление взаимодействия политики и права не означает стирания границы между ними. Речь идет о близких, но не идентичных явлениях. Принижение роли права в политике наносит вред обоим явлениям. Политика лишается одного из важных инструментов своего осуществления, и одновременно принижается авторитет права. Что же касается формально-юридического подхода, то он разрывает связь права с политикой. В результате утрачивается связь с реальностью, а также искажается природа международного права. Думается, что вообще неверно противопоставлять политику и право. Задача состоит в том, чтобы правильно определить параметры их оптимального взаимодействия.

Международное право обладает относительной независимостью от политики, от ее колебаний. Г.И. Тункин подчеркивал: "Международное право, так же как и национальное право, будучи тесно связанным с политикой, не является частью политики"*(184). Международное право способно служить инструментом не всякой политики. Перед соответствующей ему политикой международное право открывает дополнительные возможности, а с другой стороны, ограничивает возможности противоречащей ему политики. Политика - искусство возможного, и уже в силу этого не может не считаться с возможностями международного права.

Интернационализация общественной жизни диктует необходимость интернационализации и внешней политики государств. Весьма популярная некогда политика "национального эгоизма" постепенно утрачивает почву. Она становится все менее эффективной даже как средство защиты национальных интересов. Современная политика в растущей мере должна отражать общие интересы государств и общечеловеческие ценности. Не национализм, а интернационализм может служить основой внешней политики, имеющей будущее. Это ведет к упрочению позиций общего международного права.

Таким образом, несмотря на свою связь с политикой, международное право представляет собой самостоятельное социальное явление и выступает как реальность, с которой политика не может не считаться. Ни одно государство не в состоянии пренебрегать международным правом, не рискуя ослабить свои политические позиции.

Учитывая влияние политики на право и имея в виду необходимость как-то уравновесить это влияние, следует признать принцип примата права в политике. Юридически политика должна сообразовываться с законами, а не законы с политикой (politiae legibus, non leges politis adaptandae). Примат права должен стать частью политики. В Декларации тысячелетия ООН 2000 г. выражена решимость повысить уважение верховенства права в международных делах.

Из сказанного видно, что влияние международного права на политику имеет два основных аспекта: с одной стороны, оно ограничивает политику общеприемлемыми рамками; с другой - открывает перед политикой дополнительные возможности, предоставляя в ее распоряжение арсенал юридических средств. Как то, так и другое необходимо для обеспечения национальных интересов государства.

История науки международного права неотделима от истории самого международного права. Вместе с тем, наука международного права как система теорий, идей и взглядов развивалась по своим внутренним законам, подчиняясь собственной логике. Международно-правовая доктрина более субъективна, чем само международное право, так как в большей степени подвержена воздействию личностных и психологических факторов. Существенным является и то, что наука международного права как самостоятельная отрасль научного знания сформировалась значительно позже международного права как совокупности норм и принципов, регулирующих международные отношения. Достаточно долгое время международно-правовые воззрения отдельных мыслителей были лишь частью их общих социально-политических взглядов.

В древности практически вся международно-правовая доктрина в той или иной степени касалась войны и средств её ведения. Рассуждения о войне можно встретить у Аристотеля, Геродота, Платона, Плутарха и других древнегреческих мыслителей, которые в своих трудах отразили антагонизм между греками и варварами. Право Древнего Рима носило ярко выраженную цивилистическую окраску, поэтому римские юристы практически никак не затрагивали в своих трудах международно-правовые аспекты. Однако уже у Цицерона есть рассуждения о справедливых и несправедливых войнах и осуждение последних. В целом римские мыслители способствовали проникновению идей естественного (вытекающего из самой природы) права в международные отношения, что впоследствии оказало огромное влияние на формирование современного международного права.

Естественно-правовое направление доктрины международного права было представлено в Средние века Фомой Аквинским, который рассматривал межгосударственные отношения как часть божественного порядка, присущего природе в целом. Фома Аквинский, вслед за Августином Блаженным, подразделял войны между государствами на справедливые и несправедливые. Оба средневековых мыслителя указывали в своих трудах на критерии справедливой войны: самооборона, неисполнение противником своих договорных обязательств и другие. Августин Блаженный в своем труде “О граде божьем” обосновал необходимость строгого соблюдения всеми государствами международных договоров.

В 1576 году француз Ж. Боден издает своё знаменитое произведение “Шесть книг о республике” , где впервые в истории международно-правовой мысли формулируется понятие суверенитета как абсолютного права монарха осуществлять юридическую власть в государстве. Несколько позже международно-правовая доктрина признала суверенитет неотъемлемым свойством каждого государства. В ХVI веке впервые появляются научные труды, целиком или преимущественно посвященные вопросам международного права. Среди них можно назвать работы А. Джентили “О посольствах” 1585 года (в ней отстаивается идея иммунитета иностранного посла от уголовного преследования в стране пребывания) и “Право войны” 1598 года, где утверждается, что война допустима только при наличии у воюющих сторон уважительных причин. Наконец, в 1625 году появляется первый труд, в котором была сделана попытка систематизировать все вопросы, касающиеся действующего в то время международного права. Речь идёт о работе Гуго Гроция “О праве войны и мира” - самом известном произведении средневековой доктрины международного права. Гуго Гроций указывал на двойственную природу международного права: с одной стороны, в его основе лежит общая воля государств, основанная на обычае или договоре, с другой стороны - межгосударственные отношения необходимо отражают естественный (божественный) порядок. Можно сказать, что мыслитель положил начало делению права на естественное и позитивное, благодаря чему позже сформировались две основные правовые школы - естественно-правовая и нормативная (позитивно-правовая). Многие ученые считают, что появление труда “О праве войны и мира” свидетельствует о появлении науки международного права в её классическом понимании.

В ХVIII веке естественно-правовое направление науки международного права отстаивали Х. Вольф, С Пуффендорф (Германия) и другие ученые, а позитивно-правовое - К. Бинкерсхук (Голландия), Р. Зеч (Англия). С другой стороны, швейцарский учёный Э. Ваттель в своём произведении “Право народов, или Принципы естественного права, применяемые к поведению и делам наций и суверенов” (1758 год) утверждал, как и Г. Гроций, что международное право включает в себя как естественное, так и позитивное начало, причём естественное право уравнивает все народы и государства независимо от их численности, территории и военной мощи. Немецкий учёный Г. Ф. Мартенс теоретически обосновал деление позитивного международного права на обычное и более распространенное в Европе конвенционное (договорное). В конце ХVIII века Г. Ф. Мартенс издал “Собрание договоров о союзе” - один из первых сборников международных соглашений, состоявший из восьми томов. Самым же первым систематизированным сборником считается выпущенный Г. В. Лейбницем “Кодекс дипломатии и международного права”, вышедший в 1693 году.

Следующая веха в истории международно-правовой науки - формирование международного права как академической дисциплины, преподаваемой в высших учебных заведениях. В XIX веке соответствующие курсы начинают читаться в Германии (Й. Клюбер, А. Гефтер, Ф. Лист, Ф. Гольцендорф), в Англии (Р. Филлимор, Т. Твисс), во Франции (Ж. Рейневаль), в США (Г. Уитон, Дж. Кент) и т.д.

В период между двумя мировыми войнами на доктрину международного права существенное влияние оказывали идеи советской международно-правовой школы , яркими представителями которой были В. Э. Грабарь, В. Н. Дурденевский, С. Б. Крылов, Д. Б. Левин и другие. Именно советское государство последовательно отстаивало международно-правовое запрещение агрессивных войн, колониализма, аннексий, контрибуций, признание права наций и народов на самоопределение, защиту социальных прав и свобод человека.

В ХХ веке наука международного права превратилась в самостоятельную отрасль правовой науки со всеми присущими ей атрибутами: научными направлениями, школами, печатными изданиями, организационными структурами (кафедрами, институтами и др.). Международно-правовая наука, по-прежнему испытывая огромное влияние со стороны международной практики, стала, в свою очередь, активно воздействовать на действующее международное право. В частности, прогрессивное развитие международного права (в отличие от кодификации, “опережающее” действующие нормы) является заслугой учёных, активно внедряющих свои концепции и теории в международные отношения. Признание огромной роли доктрины международного права выражается, в частности, в том, что её представители неизменно являются членами Международного Суда ООН. Советская школа международного права была представлена в прошлом столетии такими именами, как И. П. Блищенко, В. С. Верещетин, А. Л. Колодкин, Ю. М. Колосов, И. И. Лукашук, С. В. Молодцов, Г. И. Тункин, Н. А. Ушаков и многими другими.

Что касается казахстанской науки международного права , то она в качестве самостоятельной научной школы находится на этапе становления. Лишь в конце прошлого века в Казахском национальном университете имени аль-Фараби была создана кафедра международного права, открыта специальность “международное право” и осуществлен первый выпуск специалистов в данной области. Основоположником казахстанской школы международного права по праву считается доктор юридических наук, профессор М. А. Сарсембаев. В настоящее время научные исследования в области международного права ведутся такими учёными, как Ж. О. Кулжабаева, С. Ж. Айдарбаев, Ж. М. Аманжолов, М. С. Досымбекова, Ж. Т. Сайрамбаева, А. А. Салимгерей и другими.

Контрольные вопросы

1.Каковы основные подходы к периодизации истории международного права?

2.Каковы отличительные признаки международного права древности?

3.Почему международное право в средние века носило региональный характер?

4.Когда появились первые постоянные посольства?

5.В чём сущность современного международного права?

6.Назовите основных представителей науки международного права в Средние века.

7.Чем различаются естественно-правовая и позитивно-правовая концепции международного права?

Литература

Баскин Ю. А., Фельдман Д. И. История международного права. - М., 1990.

Грабарь В. Э. Материалы к истории литературы международного права в России (1647-1917). - М., 1958.

Коровин Е. А. История международного права. Вып. 1. - М., 1946.

Левин Д. Б. История международного права. - М., 1962.

Сарсембаев М. А. Международное право. - Алматы, 1996.

Сарсембаев М. А. Международное право в истории Казахстана и Средней Азии. - Алма-Ата, 1991.