Понятие, правовая природа, значение и принципы исполнения обязательств. К вопросу о правовой природе исполнения обязательства Понятие и правовая природа исполнения обязательств

Развитие правоприменительной практики, в том числе практики применения Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», делает актуальным вопрос о допустимости оспаривания действий, составляющих исполнение обязательства. Нельзя отрицать тот факт, что на отечественную доктрину немалое влияние оказали положения германской доктрины о классификации сделок на обязательственные и распорядительные (разновидностью распорядительных сделок являются вещные договоры).

Германские юристы определяют обязательственную сделку как основание возникновения обязательства, вещную сделку -- как форму перехода или обременения вещного права. Вещная сделка как разновидность распорядительных сделок (Verfugungsgeschafte) определяется как сделка, посредством которой переносится, обременяется, прекращается вещное право1. Принцип разъединения, принятый в германской цивилистике, означает, что действительность вещной сделки не зависит от действительности обязательственной сделки. Иное может быть предусмотрено соглашением сторон. Содержание распорядительной сделки определяется как волеизъявление, непосредственно вызывающее утрату или обременение права или переход либо обременение уже установленного ранее вещного права.

Вещная сделка действительна только тогда, когда лицо, передающее (устанавливающее) право, этим правом обладает. Напротив, обязательственная сделка действительна даже в том случае, когда лицо, принимающее на себя обязанность передать вещь в собственность или ограниченное вещное право, в момент заключения сделки не является собственником.

В германской доктрине понятие «вещный договор» подвергнуто критике. Вызывает сомнение вывод о том, что вещный договор -- это самостоятельное волеизъявление. Еще Г. Дернбург писал, что воля передать право собственности при передаче почти никогда специально не выражается, о ней судят по содержанию обязательственной сделки, лежащей в основе приобретения права собственности. Этот вывод Г. Дернбурга подтверждает весьма выразительная редакция § 929 Германского гражданского уложения (далее -- ГГУ): для передачи права собственности на движимую вещь необходимо, чтобы собственник передал вещь приобретателю, и оба они были согласны, что право должно перейти. К. Цвайгерт и Х. Кетц отмечают, что «характеристика исполнения как сделки несколько искусственна»5.

При оценке германского учения о вещном договоре нужно отметить следующие обстоятельства:

• 1) вещный договор существует наряду с передачей, дополняя ее;
• 2) вещный договор зачастую «затеняет» собой обязательственную сделку (что следует, в частности, из содержания § 929 ГГУ);
• 3) понятие вещного договора различными способами приспосабливается к ситуациям возникновения права собственности у приобретателя до или после передачи.

В последнем случае используется теория вещного договора под отлагательным условием (§ 449 ГГУ). Представляется, что есть основания с определенным сомнением отнестись к целесообразности использования разработанного германской цивилистикой учения о вещном договоре в отечественной доктрине.

В отечественной цивилистике имеются две основные точки зрения о понятии вещной сделки. Первая точка зрения состоит в том, что передача вещи -- это вещный договор или вещная сделка. Эта точка зрения в дореволюционной литературе отстаивалась, в частности, В.М. Хвостовым, Ю.С. Гамбаровым, И.Н. Трепициным.

Е.А. Флейшиц определила вспомогательные сделки как сделки, которые совершаютсядля реализации ранее существовавшего между сторонами правоотношения, в частности, для исполнения обязательства, и отнесла передачу к вспомогательным сделкам. При этом она отметила, что передача служит реализации правоотношений, существующих в силу основной сделки, и не является основанием приобретения.

Б.Б. Черепахин писал, что «важное значение имеет деление односторонних сделок на распорядительные и обязательственные. Распорядительные сделки приводят к абсолютно-правовым последствиям, в частности, к переносу или установлению права собственности, права залога, права на патент. Обязательственные сделки производят обязательственные последствия».

В современной цивилистике вывод о том, что передача -- это вещная (распорядительная) сделка, поддержан многими авторами, в числе которых: Д.О. Тузов, В. А. Слыщенков, В.В. Бердников, И.В. Бекленищева.

Д.О. Тузов, рассматривая последствия недействительности сделки, пишет: «Для применения реституции и конфискации необходимо, чтобы по недействительной сделке состоялось имущественное предоставление (хотя бы частичное). В противном случае ни реституция, ни конфискация невозможны. Поэтому данные меры являются правовыми последствиями безосновательного предоставления, а не той сделки, в связи с которой это предоставление совершено». И.В. Бекленищева под распорядительными договорами предлагает понимать «такие распорядительные акты, которые требуют выражения взаимной воли двух сторон и опосредуют переход от одного лица к другому имущественных прав».

Близкой данной точке зрения можно признать позицию С.В. Сарбаша, который избегает определения исполнения как вещной сделки, но поддерживает аргументы тех авторов, которые используют более широкое, чем вещный договор, понятие распорядительного договора.

В. Сарбаш определяет исполнение обязательства как особую правопрекращающую (ремисси- онную) двустороннюю вторичную сделку, включающую в себя волеизъявление сторон, направленное на исполнение обязательства. По мнению автора, исполнение, как сделка, не порождает никаких новых прав и обязанностей сторон по отношению друг к другу (т.е. не создает требования и долга). Правовым эффектом такой сделки является получение права на объект (для случаев, когда обязательство предусматривает передачу или создание прав) и прекращение обязательства исполнением.

Иная точка зрения о природе передачи вещи высказана О.А. Красавчиковым, который, в частности, писал: «Важнейшим юридическим поступком. является исполнение должником лежащей на нем по обязательству имущественной (а иногда и неимущественной) обязанности».

Т.И. Илларионова не признавала передачу сделкой, отмечая, что в обширной категории актов осуществления права и исполнения обязанностей не все действия требуют распространения на них режима сделок, поскольку они либо не наделены необходимой регламентирующей силой, либо на них распространяется иной правовой режим. М.И. Брагинский также рассматривает исполнение как юридический поступок, отмечая, что должник, который перевел банку сумму, соответствующую полученному кредиту, не вправе ссылаться на то, что он это сделал по ошибке. И.А. Полуяхтов предложил действие по исполнению обязательства считать распорядительным поступком.

Правоприменительная практика избегает использовать понятие сделки в отношении действия по исполнению обязательства. В частности, не применяется ст. 168 ГК к передаче имущества. Не признаются сделкой действия по зачислению денежных средств на счет, списанию денежных средств со счета. Проблема разграничения сделки и юридического поступка имеет важнейшее практическое значение. Вывод о том, что передача вещи -- это сделка, повлечет применение к передаче всех норм гражданского права о сделках, в том числе и норм об основаниях и последствиях недействительности сделки. При решении вопроса о допустимости самостоятельного оспаривания передачи высказываются противоположные выводы: одни авторы, в частности И.В. Бекленищева, считают, что передача вещи как распорядительная сделка может быть ничтожной и оспоримой; другие, например

С.В. Сарбаш, отмечают, что не все нормы гражданского законодательства о сделках применимы к передаче.

Так, С.В. Сарбаш пишет, что подведение исполнения под имеющееся регулирование известных гражданско-правовых институтов (сделок, договоров) приведет к негативному результату. Действия по исполнению обязательства не вполне подходят ни под нормативное регулирование сделок, ни под такое регулирование договоров. Но если исполнение обязательства вывести из- под регулирования позитивным правом соответствующих гражданско-правовых институтов (сделок, договоров), то оно в значительной степени окажется в правовом вакууме. Хотелось бы предложить несколько доводов в поддержку высказанного О.А. Красавчиковым вывода, согласно которому передача вещи во исполнение обязательства составляет юридический поступок.

Авторы, признающие исполнение обязательства сделкой, особое внимание обращают на волевой, правомерный характер исполнения обязательства. Однако юридический поступок, как и сделка, представляет собой волевое, правомерное действие. Волевой характер юридического поступка подчеркивался О.А. Красавчиковым. Такое восприятие поступка также бесспорно признается в современной литературе по теории государства и права.

Отличие юридического поступка от сделки состоит в факультативной направленности поступка на юридические последствия. Факультативность направленности передачи на юридические последствия можно проследить именно применительно к передаче, поскольку

С.В. Сарбаш отмечает направленность исполнения на прекращение обязательства, (эту направленность условно можно назвать «ретроспективной»), а В.В. Бердников, напротив, отметил направленность исполнения на возникновение у приобретателя права собственности («перспективная» направленность).

Следовательно, факультативность направленности воли при передаче состоит в том, что воля лица может быть направлена как на прекращение обязательства, так и на приобретение ограниченного вещного права или права собственности. Далее особенность передачи как юридического факта состоит в ее зависимости от основания приобретения права собственности. Б.Б. Черепахин отметил, что передача имеет не абстрактный, а казуальный характер, Е.А. Флейшиц подчеркнула, что передача не составляет «достаточного основания», титула владения.

Тем самым качество сделки признается за действием, которое само по себе, независимо от основной сделки, юридического последствия не имеет. Более того, передача не всегда выполняет и «транспортную» функцию (т.е. влечет переход права), поскольку в силу диспозитивности ст. 223 ГК РФ право собственности у приобретателя движимой вещи по договору может возникнуть в момент его заключения или в момент оплаты вещи, если это предусмотрено договором. Эти доводы не означают отрицания категории распорядительной сделки в целом. Хотелось бы лишь показать, что воля сторон передать (приобрести) вещное право формируется и выражается при совершении основной сделки; а система традиции «отодвигает» момент реализации этой воли. Имеет ли передача движимой вещи вещные последствия? Этот вопрос решается при заключении обязательственного договора. Следовательно, направленность воли имеет при передаче именно факультативное значение.

Вывод о том, что передача составляет сделку, повлечет серьезные практические затруднения. Возникнет необходимость дважды (при совершении обязательственной и вещной сделок) проверять право- и дееспособность стороны сделки, полномочия органа юридического лица; соблюдать организационные процедуры, которые требуются, например, в случае совершения хозяйственным обществом крупных сделок. Это усложнение неизбежно будет связано с дестабилизацией гражданского оборота, неуверенностью сторон правоотношения в наличии у них прав и обязанностей.

Получается, что не все нормы гражданского права о сделках могут быть применены к передаче. Но если признать, что передача является сделкой, то применять к ней только отдельные («избранные») нормы станет возможным лишь тогда, когда на это будет прямо указано в законе. В связи с этим возникает опасение, заключающееся в том, что первоначальная реакция правоприменителя на признание передачи вещи сделкой будет заключаться именно в применении к ней всех норм о порядке совершения крупной сделки, в которой имеется заинтересованность, об условиях действительности сделки, об одобрении сделки и т. п. Несомненно, такое «максимальное» применение норм о сделках в отношении передачи вещи не может не повлечь, как правильно пишет С.В. Сарбаш, нестабильности в экономике, незащищенности прав и законных интересов участников гражданского оборота.

Между тем еще М.М. Агарков признавал, что к юридическим поступкам могут применяться отдельные нормы гражданского законодательства о сделках, поскольку такой поступок, как и сделка, -- действие волевое. Также О.А. Красавчиков распространял на юридические поступки отдельные нормы о сделках, отмечая, например, что для совершения нематериальных поступков требуется наличие у лица дееспособности.

Учитывая особенности передачи вещи как действия, которое совершается во исполнение основной, первоначальной (обязательственной) сделки и не составляет (в отечественном законодательстве и отечественной доктрине) основания приобретения права (титула владения), отметим, что теоретической основой применения к передаче вещи отдельных норм гражданского права о сделках должно стать именно понятие юридического поступка.

С позиций юридической техники представляется более правильным вывод о том, что передача вещи составляет юридический поступок. Он позволит избежать «огульного» применения к ней всех норм о сделках и не помешает применению в отношении передачи вещи отдельных, точно определенных норм о сделках, прежде всего норм, затрагивающих субъективную сторону действия. Характеристика передачи вещи в качестве юридического поступка позволит избежать противоречия, состоящего в том, что сторона обязательства должна в обязательном порядке совершить передачу, и, следовательно, на значительное количество сделок не будет действовать принцип свободы договора.

С.В. Сарбаш видит в данной ситуации самоограничение субъекта договорных отношений собственной волей, сравнимое с самоограничением, вызванным предварительным договором. В таком случае, однако, может возникнуть проблема конкуренции требования о понуждении к заключению договора (ст. 445 ГК РФ) и об исполнении обязательства в натуре (ст. 398 ГК РФ). Особенно велика опасность такой конкуренции в том случае, если вещь передана в титульное владение третьего лица.

Квалификация исполнения обязательства в качестве сделки будет связана с целым рядом подобных вопросов и проблем, которые могут быть разрешены правоприменительной практикой. Для того чтобы избежать возможных затруднений, связанных с распространением на передачу вещи всех норм гражданского законодательства о сделке, и в то же время не оставлять без защиты сторону сделки в случае совершения такой передачи под влиянием насилия или угрозы, необходима, на наш взгляд, ее правовая квалификация в качестве юридического поступка, которая может стать основой применения к ней отдельных, строго определенных норм о недействительности сделки, что, в свою очередь, исключит неустойчивость судебной практики и позволит обеспечить сторонам сделки уверенность в защите их прав и законных интересов.

Представляется, что при определении юридического поступка слишком большое внимание обращается на субъективную сторону, отношение собственника и приобретателя к действию или бездействию. Признак направленности сделки на юридические последствия в результате подменяется признаком осведомленности лица о юридических последствиях действия или бездействия. Даже профессор В.А. Рясенцев, определяя юридическую природу признания долга, писал, что признание долга, по общему правилу, не является сделкой, так как «подавляющее большинство лиц, признающих свой долг, не имеют в виду перерыва исковой давности, поскольку не знают этого правила. Они подтверждают наличие обязанности».

Любой юридический поступок может быть отмечен хотя бы косвенным желанием юридических последствий либо сознанием их вероятности. При повышенном внимании к критерию направленности воли на юридические последствия среди правомерных действий практически не останется места для юридических поступков. В частности, показательно, что уничтожение вещи предлагается считать сделкой, так как право собственности -- это юридическое отношение, и, как следствие, уничтожение вещи направлено на прекращение правоотношения (т. е. юридические последствия)40. С таким максимальным расширением предметной области понятия сделки вряд ли можно безоговорочно согласиться.

Возможно, критерий направленности воли сторон на юридические последствия не стоит раскрывать через субъективное отношение лица к своему действию или бездействию. Соглашаясь с О.А. Красавчиковым в том, что юридический поступок является правомерным юридическим действием, с которым нормы права связывают юридические последствия независимо от того, было ли направлено это действие на указанные последствия или нет, можно высказать определенное предположение. Ключевое значение в разграничении юридических поступков и сделок принадлежит не субъективному отношению лица к своему правомерному действию, а указанию закона, который, в отдельных случаях, не принимает во внимание направленность воли сторон. Если это предположение верно, то критерий отграничения юридических поступков от сделок состоит именно в отсутствии проводимой законом связи между направленностью воли сторон на юридические последствия и юридическими последствиями. В таком случае можно выяснить, почему закон придает направленности воли сторон на юридические последствия только факультативное значение.

С.С. Алексеев, поддерживая предложенное М.М. Агарковым деление правомерных действий в зависимости от того, с каким конкретным его «элементом» связываются юридические последствия, отметил, что таким «элементом» может быть и направленность воли, и сам факт действия.

В зависимости от связи юридического поступка со сделкой или иным актом индивидуального регулирования можно различать две группы юридических поступков. К первой относятся юридические поступки, не направленные на реализацию акта индивидуального регулирования. Возможность совершения таких поступков предусмотрена законом. К ним относятся создание, переработка и уничтожение вещи, создание произведения литературы, науки или искусства. Поскольку результат юридического поступка (например, создание вещи) важен для третьих лиц сам по себе, вне зависимости от намерения лица, закон, как представляется, придает направленности воли лица на юридические последствия лишь факультативное значение. Ко второй группе относятся юридические поступки, направленные на реализацию акта индивидуального регулирования. Возможность совершения таких поступков предусмотрена не только нормами права, но и сделкой или иным актом индивидуального регулирования, они направлены на реализацию установленной ранее сторонами модели поведения. Сделкой или административным актом устанавливается не только возможность, но иногда и необходимость совершения юридического поступка, и, в частности, передача вещи является обязанностью продавца.

Обобщение норм гражданского законодательства об исполнении обязательства, нигде не называющих исполнение сделкой и не предполагающих ни самостоятельную оценку волеизъявления должника, совершающего исполнение ни проверку его право- и дееспособности, позволяет выдвинуть определенную гипотезу. В интересах сторон обязательства устанавливается опровержимая презумпция неизменности воли, т. е. предполагается, что воля сторон остается неизменной в течение всего срока действия обязательства, и эта воля направлена на исполнение.

Таким образом, сделка отличается от юридического поступка учитываемой законом направленностью на юридические последствия. Юридический поступок, в отличие от сделки, не выполняет функции поднормативной регламентации прав и обязанностей сторон. Определение передачи вещи как поступка поможет правильно отразить ее особенности, отмечая при этом, что она не составляет акт индивидуальной (поднормативной) регламентации прав и обязанностей сторон, а также снизить риск неправильного понимания гражданского законодательства субъектами гражданского оборота, избежать постепенного «смещения акцентов» с обязательственных сделок на передачу вещи (которое видится возможным с учетом определенной «инерции» юридического мышления). Также определение передачи вещи как поступка позволит избежать противоречивого вывода о том, что одна из сторон правоотношения (должник) сделку (передачу) совершить обязана (так как обязанность передать вещь следует из условий обязательства).

Наконец, если в германской доктрине XIX в. имелось разграничение сделок, направленных на хозяйственный результат (например, договор купли-продажи), и сделок, направленных исключительно на правовой результат (например, вещный договор, непосредственно влекущий право собственности)43, то современная отечественная доктрина не разрывает экономической и правовой цели обязательства. Следовательно, не совсем целесообразно разрывать сделку (например, договор купли-продажи) и ее правовой результат (возникновение у приобретателя права собственности).

Таким образом, передача вещи (как юридический поступок) и иные действия по исполнению обязательства не являются актом индивидуальной регламентации прав и обязанностей сторон. В целом, как представляется, признание передачи вещи юридическим поступком в большей степени отвечает общей задаче обеспечения стабильности гражданского оборота и создает уверенность сторон сделки в защите их прав и законных интересов.

Список использованной литературы:

• 1. Below, K.-H. Burgerliches Recht. Algemeiner Teil. Berlin, 1960. S. 85.
• 2. Capelle, K.-H. Burgerliches Recht. Sachenrecht. Wiesbaden, 1963. S. 12.
• 3. Василевская, Л. Ю. Учение о вещных сделках по германскому праву. М., 2004. С. 89.
• 4. Дернбург, Г. Пандекты. Вещное право. СПб., 1905. Т. 1, ч. 2. С. 113.
• 5. Слыщенков, В. А. Передача (traditio) как способ приобретения права собственности // Ежегод. сравнит. правоведения. 2001 год. М., 2002. С. 111.
• 6. Хвостов, В.М. Система римского права: учебник. М., 1996. С. 240-241; Гамбаров Ю.С. Гражданское право. Общая часть / под ред. В. А. Томсинова. М., 2003. 694-695; Трепицын И. Н. Переход права собственности на движимые имущества посредством передачи и соглашения. Одесса, 1903. 172-173.
• 7. Флейшиц, Е.А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. М., 1961. С. 217.
• 8. Черепахин, Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву. М., 2001. С. 332.
• 9. Понятие вещной сделки и распорядительной сделки в данном случае соотносятся как часть и целое.
• 10. Тузов, Д.О. Отчуждение имущества неуправомо- ченным лицом: вопросы юридической квалификации договора // Законодательство. 2003. № 6.
• 11. Бердников, В.В. Распорядительная сделка // Законодательство. 2002. № 2. С. 16-22; № 3. С. 30-39.
• 12. Бекленищева, И.В. Понятие гражданско-правового договора (сравнительно-правовое исследование) : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2004. С. 9.
• 13. Тузов, Д.О. Ничтожность и оспоримость сделок: классическая доктрина и проблемы российской цивилистики // Цивилистические записки: межвуз. сб. науч. тр. Вып. 2. М. ; Екатеринбург, 2002. С. 152.
• 14. Бекленищева, И. В. Указ. соч. С. 10.
• 15. Сарбаш, С.В. Исполнение договорного обязательства. М., 2005. С. 62-84.

• 16. Илларионова, Т.И. Сделки в механизме гражданско-правового регулирования общественных отношений // XXVII съезд КПСС и механизм гражданско- правового регулирования общественных отношений. Свердловск, 1988. С. 54.
• 17. Брагинский, М.И. Договорное право. Книга первая: Общие положения / М.И. Брагинский, В.В. Вит рянский. М., С. 449.
• 18. Полуяхтов, И.А. Гражданский оборот имущественных прав: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2002. С. 7, 16.
• 19. Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 5 сентября 2005 г. № Ф09-2962/05-С3; постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 17 сентября 2001 г. № ФО9-1631/01 ГК // Справ.-правовая система «Гарант».
• 20. Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 4 июня 2003 г. № ФО9-1581/03 АК; постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 12 ноября 1997 г. № ФО9-616/97 АК // Справ.-правовая система «Гарант».
• 21. Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 30 июня 2003 г. № ФО9-1636/03 ГК // Справ.-правовая система «Гарант».

вещная сделка договор

Щербакова Лилия Викторовна, аспирантка кафедры административного и муниципального права юридического факультета Воронежского государственного университета.

Анализируется правовая природа действий по исполнению административно-договорного обязательства и их место в системе юридических фактов. Рассматриваются цивилистические концепции исполнения обязательства (исполнение как фактическое действие, исполнение как поступок, исполнение как сделка и др.). При этом обосновывается отнесение действий по исполнению административно-договорного обязательства к особому виду юридических актов - процессуальному действию.

Ключевые слова: административный договор, административно-договорное обязательство, исполнение обязательства, направленность на юридические последствия, воля, волеизъявление, волевое решение, юридический акт, процессуальное действие.

Place and role of actions of performing administrative contractual obligations in the system of legal facts

L.V. Scherbakova

The author of this article analyzes the legal nature of actions of performing administrative contractual obligations and their place in the system of legal facts. The author views civilized conceptions of performance of obligations (performance of obligations as a factual action, performance of obligations as a deed, performance of obligations as a business transaction and etc.). Noteworthy, the author very well shows why actions of performing administrative contractual obligations are referred to a certain form of legal acts - procedural actions.

Key words: administrative contract, administrative contractual responsibility, performance of responsibility, aim at legal consequences, will power, rule of will power, legal act, procedure.

Конструкция административного договора, генезис которой происходит в рамках процесса конвергенции частного и публичного права, призвана гарантировать соблюдение баланса частных и публичных интересов, установить оптимальные и наиболее продуктивные условия взаимодействия государства с институтами гражданского общества, а также обеспечить координацию деятельности публичных субъектов при осуществлении исполнительной власти. Характеристика действий по исполнению административно-договорного обязательства позволяет обозначить специфику договорных отношений в сфере административного права, раскрыть их правовую природу и значение в контексте цели удовлетворения публичных интересов <1>. Противоречивость вопроса о сущности действий, составляющих исполнение, обусловлена двойственной ролью исполнения административно-договорного обязательства как акта реализации прав и обязанностей и как юридического факта, а также наличием определяющего процессуально-управленческого аспекта административно-договорного правоотношения. Всесторонний анализ данного вопроса невозможно осуществить без рассмотрения позиций, существующих в гражданско-правовой доктрине. Следует указать, что проблема исполнения обязательства является предметом пристального внимания ученых цивилистов и вызывает острые дискуссии, длящиеся не одно десятилетие. В настоящее время результатом научных изысканий стало формирование различных подходов к пониманию исполнения (концепций), существенно различающихся по своей сути.

<1> Прежде чем проводить правовой анализ действий по исполнению административно-договорного обязательства, хочется отметить, что образно исполнение обязательства можно представить как исполнение музыкального произведения небольшим симфоническим оркестром. Музыканты должны играть в строгом соответствии с партитурой, не сфальшивив ни одной ноты (как и стороны договора, обязанные действовать в соответствии с условиями обязательства), и в этом смысле исполняемое ими произведение суть то же самое, что и сама нотная запись. Но при этом звучание исполняемой музыкальной композиции, отдельные интерпретационные аспекты ее восприятия представляют собой самостоятельное явление действительности, обособленное от партитуры и обладающее собственной природой.

Основным исходным моментом для определения правовой природы исполнения в цивилистике выступает разрешение вопроса о том, является ли исполнение юридическим фактом, и если является, то каким именно. Рассмотрим основные точки зрения.

1. Некоторые ученые аргументируют точку зрения, согласно которой исполнение обязательства необходимо рассматривать только как фактическое действие в том смысле, что оно не имеет значения для права. Так, О.М. Родионова считает, что исполнение обязательств как исполнение субъективной гражданской обязанности не может быть ни сделкой, ни юридическим поступком, ни каким-либо иным юридическим фактом <2>. Аналогичную точку зрения высказывает Л.В. Санникова, отмечая отсутствие четких критериев отграничения исполнения обязательств как актов волеизъявления от фактических действий <3>. А.Л. Фриев также подчеркивает, что, "говоря о правовой природе исполнения обязательств, можно согласиться с теми представлениями, в соответствии с которыми исполнение следует считать фактическим действием либо фактическим исполнением" <4>.

<2> Родионова О.М. К вопросу о правовой природе исполнения обязательств // Право и экономика. 2011. N 4. С. 67.
<3> См.: Санникова Л.В. Проблемы отграничения сделок от иных правовых явлений // Закон. 2010. N 8. С. 130.
<4> Фриев А.Л. Исполнение гражданско-правовых обязательств: Дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1999. С. 37.

Зачастую в качестве примера фактического исполнения приводятся договоры оказания услуг; к примеру, Г.Д. Отнюкова рассматривает фактические действия по перевозке пассажиров <5>. С.К. Май указывает, что "исполнение нередко заключается в выполнении какой-либо работы или в оказании услуги, совершенно лишенных по своему содержанию правового элемента" <6>. С.В. Сарбаш, анализируя данный подход, подчеркивает, что отказ его приверженцев в придании юридического значения действиям по исполнению обязательств, по оказанию услуг объясняется "не столько отсутствием волевого фактора, сколько отсутствием направленности на прекращение обязательства" <7>. Однако целью исполнения любого обязательства, как гражданско-правового, так и административно-правового, является его прекращение. Это обусловлено самой природой обязательственного правоотношения. Любые действия во исполнение обязательства совершаются только для того, чтобы снять бремя обязательственных связей, развязать обязательственные путы и достичь запланированного фактического и юридического результата <8>. С.Ю. Филиппова считает, что надлежащее исполнение обязательства приводит к достижению правовых целей субъектов правореализационной деятельности, "правовые цели субъектов достигаются именно с помощью исполнения обязательства, а не самого обязательства как такового" <9>. Все это обусловливает невозможность игнорирования правового эффекта исполнения и рассмотрения его только с точки зрения фактических действий. В этой связи полагаем возможным согласиться с утверждением К.П. Победоносцева, который констатировал, что, так как "платеж производит освобождение от обязательства, он получает значение юридического действия" <10>. П.П. Цитович также признает, что "прием товара есть решение воли, есть действие юридическое, а не простая фактическая или техническая операция" <11>. Во всех случаях с моментом исполнения и его качественными характеристиками связываются определенные юридические последствия. Надлежащее исполнение погашает права требования и прекращает обязательство, ненадлежащее исполнение приводит в действие механизм юридической ответственности, что имеет безусловное правовое значение. О.А. Красавчиков по этому поводу отмечал, что если действия по своей правовой природе относятся к фактическим, то они не могут вызывать юридических последствий <12>. В целом необходимо указать, что категория фактических действий, не относящихся к юридическими фактам, должна включать только такие действия, которые в принципе не являются объектами правового регулирования либо по причине нецелесообразности такого регулирования (обещание подарить цветы), либо по причине объективной невозможности такого регулирования (обязанность простить вину определенного субъекта, влюбиться и т.д.). Исполнение обязательства включено в сферу правового регулирования, и в этой связи не может рассматриваться как совокупность действий, лишенных юридического значения. По этой причине более убедительным представляется оценивать данные действия с позиции юридических фактов.

<5> См.: Гражданский кодекс РФ. Часть первая: Научно-практический комментарий / Отв. ред. Т.Е. Абова, А.Ю. Кабалкин. М.: БЕК, 1996. С. 498 - 499.
<6> Май С.К. Очерк общей части буржуазного обязательственного права. М.: Внешторгиздат, 1953. С. 101.
<7> Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М.: Статут, 2005. С. 32.
<8> Отдельно в рамках рассматриваемого подхода следует отметить, что некоторые цивилисты, дифференцированно рассматривая исполнение, допускают, что оно может осуществляться как при помощи фактических, так и при осуществлении юридических действий, которые производятся в случае, если исполнение требует специального оформления (например, составление акта приема-передачи). См.: Гражданское право России. Часть первая: Учебник / Под ред. З.И. Цыбуленко. М., 1998. С. 383. На наш взгляд, в данном случае можно согласиться с С.В. Сарбашем, который резюмирует, что форма не может определять содержание, "существо правового явления определяет его юридическую характеристику, а форма лишь оболочка, требуемая для должного объективирования содержания вовне". См.: Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М.: Статут, 2005. С. 34. К.И. Скловский также обосновывает, что попытки противопоставить различные способы исполнения обязательства представляются "ущербными из-за принципиально единой волевой природы исполнения". См.: Скловский К.И. Сделка и ее действие. М.: Статут, 2012. С. 23.
<9> Филиппова С.Ю. Частноправовые средства организации и достижения правовых целей. М.: Статут, 2011. С. 215, 217.
<10> Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Часть третья: договоры и обязательства. М.: Статут, 2003. С. 160.
<11> Цитович П.П. Очерк основных понятий торгового права. М.: ЮрИнфоР, 2001. С. 232.
<12> См.: Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М.: Госюриздат, 1958. С. 153.

Именно так исполнение обязательств рассматривает другая группа цивилистов. Однако и в этом случае отсутствует единообразный подход в разрешении рассматриваемого вопроса.

1. Признавая за исполнением силу юридического факта, некоторые ученые воспринимают его как юридический факт особого рода, не подпадающий под классическую классификацию. К примеру, Т.И. Илларионова отмечает, что действия по исполнению обязательства могут составлять особую группу юридических фактов, которую невозможно отнести не к сделкам, ни к поступкам <13>. В.С. Ем также не конкретизирует, в качестве какого юридического факта выступает исполнение, указывая, что "исполнение гражданско-правовых обязанностей активного типа является юридическим фактом, либо порождающим у обязанного лица право получения встречного удовлетворения, либо изменяющим или прекращающим правоотношение в целом" <14>. В. Дашковская считает, что исполнение обязательства следует рассматривать в качестве "сделкоподобных действий" <15>. При характеристике данного подхода представляется необходимым согласиться с С.В. Сарбашем, который аргументирует его практическую нецелесообразность в связи с тем, что отнесение тех или иных явлений к институту sui generis без уяснения сути их правовой природы может повлечь возникновение неопределенности, неоправданной аналогии и излишнего специального регулирования "для мнимой необходимости упорядочения "новой сущности" <16>.

<13> Цит. по: Тузов Д.О. О правовой природе недействительных сделок // Гражданское законодательство Республики Казахстан. Астана, 2002. Вып. 14. С. 190.
<14> Российской гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Статут, 2010. Т. I: Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права. С. 396.
<15> Бахарева Ю.В., Дашковская В. Некоторые заметки об исполнении договора // Юридический мир. 2003. N 11. С. 8.
<16> См.: Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М.: Статут, 2005. С. 41.

1. Отдельные цивилисты, рассматривая исполнение обязательства как юридический факт, полагают, что его можно отнести к категории юридических поступков. Прежде всего, согласно классификации юридических фактов по волевому принципу, это означает, что исполнение рассматривается как юридическое действие, то есть волевое поведение людей, внешнее выражение воли и сознания субъектов <17>. По степени согласования с требованиями правопорядка данные действия входят в категорию правомерных. Так, основоположник данного подхода О.А. Красавчиков указывает, что "под юридическим поступком понимается правомерное юридическое действие, с которым нормы права связывают юридические последствия независимо от того, было ли направлено это действие на указанные последствия или нет" <18>. В числе видов юридических поступков ученый выделяет "юридические поступки, посредством которых осуществляются передача имущества, выполнение работ и оказание услуг" <19>. Среди современных представителей рассматриваемой концепции В.С. Костко определяет, что "исполнение, хотя и имеет направленность на юридический результат, стоит ближе к юридическим поступкам: правовые последствия исполнения возникают вне зависимости от волевой составляющей актора" <20>.

<17> Алексеев С.С. Общая теория права: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2011. С. 405.
<18> Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М.: Госюриздат, 1958. С. 156.
<19> Красавчиков О.А. Указ. соч. С. 157.
<20> Костко В.С. К вопросу о правовой природе исполнения договорных обязательств // Право и экономика. 2012. N 4. С. 78.

1. Наконец, преобладающим среди цивилистов является понимание исполнения обязательства в качестве сделки, как без конкретизации ее характеристики (Д.Д. Гримм <21>, О.Н. Садиков <22>, А.И. Косарев <23>, А.М. Эрделевский <24>, Л. Чеговадзе <25>, Д.И. Гаджиев <26>, М.В. Кротов <27>), так и с выделением в качестве: вспомогательной сделки (О.С. Иоффе <28>, Е.А. Флейшиц <29>, С.С. Алексеев <30>, М.Г. Бакуева <31>, Е.В. Вавилин <32> и Г.В. Колодуб - набор стадийно реализующихся вспомогательных сделок <33>), распорядительной сделки (В.В. Бердиников <34>), односторонней сделки (Е.А. Суханов <35>, Г.И. Стрельникова <36>, Ю.В. Бахарева <37), двух изолированных односторонних сделок (В.С. Толстой <38>, Л.Г. Ефимова <39>), двусторонней сделки - договора (Ю.С. Гамбаров <40>, Л. Жюллио де ла Морандьер <41>, Б.Л. Хаскельберг <42>), двусторонней сделки особого рода (С.В. Сарбаш - правопрекращающая (ремиссионная) двусторонняя вторичная сделка <43>, И.Ю. Шумейко - двусторонняя правопрекращающая вторичная (вспомогательная) реальная сделка <44>), распорядительной двусторонней сделки (Л.А. Новоселова <45>). В этом ряду следует также упомянуть о смешанной (компромиссной) концепции, при которой различные действия по исполнению получают дифференцированную правовую квалификацию при отнесении некоторых из них к сделкам (И.В. Бекленищева <46>, А.А. Павлов <47>).

<21> См.: Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права / Под ред. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2003. С. 135.
<22> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу РФ, части первой / Отв. ред. О.Н. Садиков. М.: Юринформцентр, 1995. С. 400.
<23> См.: Гражданское право: Учебник для вузов / Под ред. В.В. Залесского, М.М. Рассолова. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002. С. 311.

КонсультантПлюс: примечание.

Статья А.М. Эрделевского "О правовой природе исполнения обязанности" включена в информационный банк.

<24> См.: Эрделевский А.М. О правовой природе исполнения обязанности // Хозяйство и право. 2012. N 1. С. 122.
<25> См.: Чеговадзе Л. Структура и состояние гражданского правоотношения. М.: Статут, 2004. С. 301.
<26> См.: Гаджиев Д.И. Исполнение договорного обязательства по реализации продукции: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ташкент, 1991. С. 8.
<27> Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Отв. ред. А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой. 6-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2008. Т. 1. С. 622.
<28> См.: Комментарий к ГК РСФСР / Под ред. Е.А. Флейшиц, О.С. Иоффе. 2-е изд., доп. и перераб. М.: Юридическая литература, 1970. С. 256.
<29> См.: Флейшиц Е.А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. М.: Госюриздат, 1951. С. 216 - 217.
<30> См.: Алексеев С.С. Односторонние сделки в механизме гражданско-правового регулирования: антология уральской цивилистики. 1925 - 1989: Сборник статей. М.: Статут, 2001. С. 67.
<31> См.: Бакуева М.Г. Исполнение денежных обязательств по российскому гражданскому праву: Дис. ... канд. юрид. наук. Тюмень, 2005. С. 66.
<32> См.: Вавилин Е.В. Исполнение обязательств: вспомогательные сделки и секундарные права // Современная юридическая наука и правоприменение (IV Саратовские правовые чтения): Сборник тезисов докладов (по материалам Международной научно-практической конференции, г. Саратов, 3 - 4 июня 2011 г.). Саратов: Изд-во ГОУ ВПО "Саратовская государственная академия права", 2011. С. 216.
<33> См.: Колодуб Г.В. Исполнение гражданско-правовой обязанности: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2011. С. 10; Колодуб Г.В. Исполнение гражданско-правовой обязанности как понятие частноправового порядка // Право. Законодательство. Личность. Саратов: Изд-во ГОУ ВПО "Саратовская государственная академия права", 2011. N 2(12). С. 97.
<34> См.: Бердников В.В. Распорядительная сделка как способ изменения имущественно-правового положения лица // Законодательство. 2002. N 3. С. 34.

КонсультантПлюс: примечание.

Учебник "Российское гражданское право: В 2 т. Обязательственное право" (том 2) (отв. ред. Е.А. Суханов) включен в информационный банк согласно публикации - Статут, 2011 (2-е издание, стереотипное).

<35> Российское гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Статут, 2010. Т. II: Обязательственное право. С. 67.
<36> См.: Гражданское право: Учебник для вузов. Часть первая / Под ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. М.: НОРМА-ИНФРА-М, 1998. С. 362.
<37> См.: Бахарева Ю.В., Дашковская В. Некоторые заметки об исполнении договора // Юридический мир. 2003. N 11. С. 11.
<38> См.: Толстой В.С. Исполнение обязательств. М.: Юрид. лит., 1973. С. 24.
<39> Ефимова Л.Г. Банковские сделки: право и практика. М.: НИМП, 2001. С. 327.
<40> См.: Гамбаров Ю.С. Гражданское право. Общая часть. М.: Зерцало, 2003. С. 662 - 663.
<41> См.: Морандьер Л.Ж. де ла. Гражданское право Франции. М.: Иностр. лит., 1960. С. 524.
<42> См.: Хаскельберг Б.Л., Ровный В.В. Индивидуальное и родовое в гражданском праве. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Статут, 2004. С. 85.
<43> См.: Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М.: Статут, 2005. С. 81.
<44> См.: Шумейко И.Ю. Проблемы исполнения обязательств в гражданском праве: Дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2009. С. 41.
<45> См.: Новоселова Л.А. Сделка уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. М.: Статут, 2003. С. 11 - 12.
<46> См.: Бекленищева И.В. Понятие гражданско-правового договора (сравнительно-правовое исследование): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2004. С. 8 - 9.
<47> См.: Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Под ред. А.П. Сергеева. М.: РГ-Пресс, 2011. Т. I. С. 880.

Доминирование данного подхода, по всей видимости, обусловлено невозможностью игнорирования трех ключевых моментов, связанных с исполнением: наличия юридического результата, волевого элемента и свойства правомерности. Полагаем, что для определения правовой природы действий по исполнению административно-договорного обязательства необходимо проанализировать указанные отправные точки, в том числе в аспекте сделочной квалификации.

Ранее было отмечено, что исполнение является юридическим фактом. В силу того что наступление данного юридического факта зависит от воли субъекта, а действия, составляющие исполнение должны соответствовать законодательству, его необходимо отнести к категории правомерных действий <48>. Для дальнейшего уяснения сущности исполнения, необходимо оценить значение направленности данных действий на юридические последствия. В зависимости от этого критерия теория права делит все правомерные действия на юридические акты и юридические поступки. Полагаем, что действия по исполнению обязательства вызывают правовой результат именно в силу наличия волевой направленности на возникновение юридических последствий. Согласно Толковому словарю русского языка, направленность означает целеустремленную сосредоточенность на чем-нибудь мыслей и интересов <49>. Исходя из этого направленность на возникновение правовых последствий означает, что целью действия является достижение правового результата.

<48> Стоит указать, что безусловная сопряженность с волей действий по исполнению обязательства объясняет тот факт, что никто из исследователей данного правового явления не рассматривал его как событие.
<49> См.: Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений / А.Н. Россинская. 2-е изд., испр. и доп. М.: АЗЪ, 1995. С. 381.

Представляется, что если бы наличие данной цели при совершении действий по исполнению обязательства было безразлично для права и не принималось во внимание для наступления юридических последствий, то сама ценность конструкции обязательства как правового средства, при помощи которого можно с высокой долей определенности организовать достижение необходимого правового результата, полностью нивелировалась. Утрата обязательного целеполагания на стадии исполнения обязательства может повлечь его неисполнение или же ненадлежащее исполнение. К примеру, в административном концессионном договоре концедент, осуществляя строительство и последующую эксплуатацию объектов водоснабжения, не руководствуясь целью удовлетворения публичных интересов (что и означает отсутствие направленности на достижение необходимого правового результата), действует при исполнении административно-договорного обязательства под влиянием какой-либо иной мотивации и, соответственно, не стремится к необходимому результату удовлетворения общественных потребностей в качественных услугах. Или же орган государственной власти, исполняя административно-договорное обязательство по предоставлению необходимой информации многофункциональному центру, при отсутствии направленности на обеспечение повышения качественности и доступности государственных услуг предоставляет необходимую информацию с нарушением сроков. На основе приведенных примеров очевидно, что суть исполнения обязательства состоит в том, что оно становится возможным только при направленности на достижение правового результата. Эта направленность и есть основная движущая сила исполнения.

Таким образом, рассмотрение действий по исполнению административно-договорного обязательства через призму категории юридического поступка, которая предполагает наступление юридических последствий независимо от наличия или отсутствия волевой направленности на их возникновение, не только некорректно, но и нежелательно для обеспечения эффективного функционирования административно-договорной формы государственного управления.

Определившись с наличием в действиях по исполнению административно-договорного обязательства направленности на возникновение юридических последствий, необходимо проанализировать значение волевого момента. Воля представляет собой психическое регулирование поведения, которое заключается в "детерминированном и мотивированном желании лица достичь поставленной цели, в выборе решения, разработке путей, средств и применении усилий для их осуществления" <50>.

<50> Ойгензихт В.А. Воля и волеизъявление (очерки теории, философии и психологии права) / Отв. ред. С.А. Раджабов. Душанбе: Дониш, 1983. С. 24. В целом воля представляет собой "философское и психологическое понятие, означающее осознанную саморегуляцию и управление человеком своими действиями. Иногда слово "воля" употребляется для обозначения любого мощного и направленного на что-то стремления". См.: Большая российская энциклопедия. Великий князь - Восходящий узел орбиты: В 30 т. / Отв. ред. С.Л. Кравец. М.: Большая российская энциклопедия, 2006. Т. 5. С. 697.

При изучении воли через призму философии и психологии права В.А. Ойгензихт пришел к выводу о том, что воля должна рассматриваться как комплексный процесс регулирования поведения субъектов, который не должен сводиться только к описанию стадий, происходящих до начала волевого действия. На его взгляд, "...с возникновением объективного действия психические процессы не кончаются. Волевой процесс продолжается и в этой стадии" <51>. Полагаем, что в рамках данного подхода наиболее отчетливо выражается сущность волевого момента в действиях по исполнению обязательства, что, в частности, предопределяет необходимость отказа от признания их сделочной правовой природы. Все сторонники отнесения исполнения обязательств к категории сделок единогласны во мнении о том, что во многом такая квалификация предопределяется наличием волевого характера действий по исполнению. Сделка всегда характеризуется наличием воли на ее совершение, выраженной в волеизъявлении. Волеизъявление - это выражение воли вовне, благодаря которому она становится доступной для восприятия другими лицами <52>. Под волеизъявлением предлагается понимать как обнаружение воли, направленной на наступление правового последствия, так и ее непосредственное осуществление <53>. Безусловно, исполнение обязательства, как и всякое сознательное действие, сопряженное с психическим регулированием, тем более обладающее свойством юридической направленности, опосредуется волевым процессом. В этой связи следует отметить точку зрения С.С. Алексеева, согласно которой "существенная особенность регулируемых правом общественных отношений заключается в том, что они могут быть предметом правового воздействия лишь постольку, поскольку выступают в качестве волевых решений" <54>. Таким образом, необходимо презюмировать, что никто при исполнении обязательства не действует безвольно <55>. Однако значение волевого момента при совершении сделки и при произведении исполнения существенно различается. На наш взгляд, с точки зрения волевого процесса логичнее рассматривать сделку, не просто в качестве проявления воли, а именно в качестве волевого решения <56>. Так, В.А. Ойгензихт подчеркивает, что "воля сама по себе ничего не решает, решение есть стадия волевого процесса, один из элементов воли" <57>. Не отрицая присутствие волевого процесса во всех действиях, связанных с договором от момента его заключения и до момента прекращения договорного обязательства, ученый отдельно указывает на принципиально различную природу волевых актов: "...и отбор товара не свидетельство окончательного решения покупателя, он вправе передумать, так и не оплатив, не потребовав отобранный товар. Никто не утверждает, что волевой процесс заканчивается даже вручением чека. Может произойти "поворот воли" в силу определенных обстоятельств, но этот "поворот" происходит уже после того, как первоначально воля была выражена в надлежаще оформленном виде и доведена до сведения второй стороны, тоже выразившей свою волю, т.е. после того, как воля объективизировалась в волевой акт. Этот момент и означает возникновение договора-соглашения" <58>. Таким образом, сделка и исполнение обязательства представляют собой разные стадии волевого процесса <59>. Сделка выступает волевым решением, которое объективизируется при помощи волевого акта - волеизъявления. Исполнение обязательства, хотя и опосредовано волевыми процессами, не содержит элемента нового волевого решения, оно воплощает в жизнь то волевое решение, которое было принято при заключении сделки <60>. Именно отсутствие волевого решения, как основополагающего признака сделки, позволяет отграничивать исполнение обязательства от данного вида юридических актов.

<51> Ойгензихт В.А. Указ. соч. С. 16.

КонсультантПлюс: примечание.

Учебник "Российское гражданское право: В 2 т. Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права" (том 1) (отв. ред. Е.А. Суханов) включен в информационный банк согласно публикации - Статут, 2011 (2-е издание, стереотипное).

<52> Так, В.С. Ем считает, что "сущность сделки составляет волеизъявление субъекта, имеющее своей основой его волю". См.: Российской гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Статут, 2010. Т. I: Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права. С. 339.
<53> См.: Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Под ред. А.П. Сергеева. М.: РГ-Пресс, 2011. Т. I. С. 437.
<54> Алексеев С.С. Общая теория права: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2011. С. 213.
<55> В психологии при рассмотрении волевого процесса, напротив, отмечается, что "именно исполнение решения составляет основной момент волевой деятельности человека". См.: Маклаков А.Г. Общая психология: Учебник для вузов. СПб: Питер, 2012. С. 386.
<56> В частности, рассматривая другой аспект теории сделок, не касаясь исследования проблем исполнения, Д.О. Тузов указывает, что, "совершая сделку, лицо выражает таким образом свое волевое решение, имеющее правовую направленность". См.: Тузов Д.О. Реституция при недействительности сделок и защита добросовестного приобретателя в российском гражданском праве. М.: Статут, 2007. С. 12 - 13.
<57> Ойгензихт В.А. Воля и волеизъявление (очерки теории, философии и психологии права) / Отв. ред. С.А. Раджабов. Душанбе: Дониш, 1983. С. 16.
<58> Там же. С. 125 - 126.
<59> На различие между волевым решением и волевым действием, а также их сложную внутреннюю взаимосвязь указал А. Шопенгауэр: "Решения воли, относящиеся к будущему, - это лишь соображения разума о том, чего мы некогда пожелаем, а вовсе не действительные волевые акты: только выполнение накладывает последнюю печать на решение, которое до тех пор является просто шатким намерением и существует исключительно в разуме, in abstracto. Только в рефлексии хотение и действие различны: на самом деле они одно и то же". См.: Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Афоризмы и максимы. Новые афоризмы / Пер. с нем. Ю. Айхенвальд, Ф. Черниговец, Р. Кресин. Минск: Литература, 1998. С. 229.

Вывод о соотношении волевого решения и волевых действий подтверждается и психологическими исследованиями волевых процессов. Так, выдающийся психолог С.Л. Рубинштейн выделял четыре стадии волевого акта: возникновение побуждения и предварительная постановка цели, стадия обсуждения и борьбы мотивов, принятие решения, выполнение решения. Цит. по: Нуркова В.В., Березанская Н.Б. Психология: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт, 2011. С. 245. А.Г. Маклаков, рассматривая структуру волевого акта, указывает, что она состоит из определенных последовательных стадий: побуждение к совершению действия, осознание цели действия и связанного с ней мотива, принятие решения действовать, волевое усилие, внешнее исполнение волевого действия или внутреннее волевое действие (в правовой сфере внутреннему волевому действию соответствует исполнение обязанности в виде воздержания от действий). См.: Маклаков А.Г. Общая психология: Учебник для вузов. СПб.: Питер, 2012. С. 384. Аналогичную стадийную структуру волевого процесса выделяет В.Л. Васильев, также различая стадию принятия решения и стадию реализации принятого решения. См.: Васильев В.Л. Юридическая психология. СПб.: Питер Пресс, 1997. С. 70.

<60> И.А. Остапенко при исследовании административного договора также отмечает, что "исполнение административного договора направлено на реализацию уже принятого договорного решения". См.: Остапенко И.А. Теория и практика применения административного договора в Российской Федерации: Препринт. Волгоград: Изд-во Волгогр. ин-та экон., социол. и права, 2010. С. 32. По справедливому утверждению представителей цивилистической доктрины, если бы волевые решения принимались и после заключения сделки, во время исполнения обязательства, это бы значило то же, что и пересмотр предыдущего решения. Как отмечает, К.И. Скловский, "однажды выраженной сделкой воли не только совершенно достаточно, но и изменить ее потом уже нельзя. Именно поэтому невозможно, недопустимо и ошибочно в каждом действии по реализации ранее выраженной воли снова и снова требовать ее выражения или подтверждения... для юридического результата исполнения дополнительная воля сторон не нужна, и этот результат заранее уже содержится в сделке и поддерживается правопорядком". См.: Скловский К.И. Сделка и ее действие. М.: Статут, 2012. С. 42. Аналогичную точку зрения выражает В.С. Костко. См.: Костко В.С. К вопросу о правовой природе исполнения договорных обязательств // Право и экономика. 2012. N 4. С. 77.

По нашему мнению, исходя из рассмотренных параметров волевого процесса и наличия причинно-следственной связи между административным договором и действиями по исполнению административно-договорного обязательства необходимо рассматривать исполнение как особую форму волеизъявления, объективизации принятого волевого решения. Иными словами, волеизъявление, произведенное при заключении административного договора, выраженное в определенной форме (как правило, письменной, учитывая специфику административно-договорного регулирования <61>), представляет собой идеальное (программное) волеизъявление <62>. В то время как действия, направленные на фактическую реализацию волевого решения, по своей правовой природе выступают в качестве материального (реального) волеизъявления <63>. Исполнение административно-договорного обязательства будет надлежащим в случае, если материальное волеизъявление будет соответствовать идеальному волеизъявлению, которое, в свою очередь, должно находиться в соответствии с волевым решением. В этом положении в развернутом виде реализуется один из основных принципов договорного регулирования - соответствие воли волеизъявлению.

<61> Позиция ученых, признающих необходимость письменной формы, на наш взгляд, представляется обоснованной. См., например: Мелехова А.Ю. О некоторых аспектах содержания административного договора // Административное право и процесс. 2011. N 4. С. 55; Остапенко И.А. К вопросу об условиях легитимности заключаемого административного договора // Мы и право. Волгоград, 2011. N 4(13). С. 22; Бахрах Д.Н. Административное право России: Учебник. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Эксмо, 2010. С. 342; Ходаковский К.В. Подготовка и заключение административного договора // Арбитражный и гражданский процесс. 2010. N 5. С. 5; Курчевская С.В. Административный договор: формирование современной теории и основные проблемы: Дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2002. С. 11.
<62> Вводя термин идеального (программного) волеизъявления, следует привести точку зрения К.И. Скловского, который, рассматривая гражданско-правовую сделку, отмечает неутилитарный характер данного юридического факта: "Сделка имеет специфику, состоящую в том, что она сама по себе вовсе не затрагивает ничего вещественного, материального, она создает связь только идеальную, юридическую". См.: Скловский К.И. Сделка и ее действие. М.: Статут, 2012. С. 19.
<63> Так, и В.А. Ойгензихт, изучая соотношения какого-либо волевого решения с его исполнением, отмечает, что "можно сказать, что в исполнении и выражается воля человека". См.: Ойгензихт В.А. Воля и волеизъявление (очерки теории, философии и психологии права) / Отв. ред. С.А. Раджабов. Душанбе: Дониш, 1983. С. 47. Отдельно необходимо выделить точку зрения Ю.В. Бахаревой, которая утверждает, что "мы сталкиваемся с двумя волеизъявлениями: первоначально при заключении договора - волеизъявление лица направлено на то, чтобы считать себя обязанным по обязательству и в случае его неисполнения нести ответственность в виде обязанности возместить убытки; затем - волеизъявление на совершение действий по погашению своей обязанности, порождению новых правовых последствий путем исполнения договора". См.: Бахарева Ю.В., Дашковская В. Некоторые заметки об исполнении договора // Юридический мир. 2003. N 11. С. 9. Представляется невозможным согласиться с данным утверждением, так как для выражения одного волевого решения (сделки) необходимым и достаточным является одно волеизъявление. При производимом в настоящем исследовании разделении волеизъявления на идеальное (программное) и материальное (реальное) речь идет не о двух различных волеизъявлениях, а о двух формах объективизации одного волеизъявления.

Таким образом, действия по исполнению административно-договорного обязательства представляют собой правомерные волевые действия, не являющиеся волевыми решениями, которые направлены на возникновение юридических последствий, в силу чего их следует относить к категории юридических актов. Для дальнейшего исследования правовой природы данных действий необходимо рассмотреть их процессуальную сущность в рамках общей включенности исполнения административно-договорного обязательства в управленческий (позитивный) процесс <64>.

<64> Процессуальная природа административно-договорных отношений отмечается многими учеными, в числе последних работ можно отметить следующие: Белов С.А. Актуальность и перспективы кодификации административного законодательства в России // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2011. N 12. С. 11; Мелехова А.Ю. О некоторых аспектах содержания административного договора // Административное право и процесс. 2011. N 4. С. 56; Силайчев М.В. Правовая теория и практика административной процедуры: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009. С. 15; Войтович А.П., Малявина Н.Б Административные процедуры как средство противодействия коррупции в системе органов публичной власти: Монография. Челябинск: Цицеро, 2008. С. 13; Женетль С.З. Административный процесс и административные процедуры в условиях административной реформы: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2008. С. 242.

Одним из первых рассмотрение административного договора в качестве административно-процессуального производства (позитивного административного процесса) предложил Ю.Н. Старилов <65>. Обосновывая необходимость разработки правового регулирования порядка подготовки, принятия, действия, исполнения и прекращения действия административного договора, С.В. Курчевская также указывает на необходимость именовать процесс возникновения, изменения, прекращения административно-договорных правоотношений в рамках позитивного управленческого процесса административно-договорным производством, "что подчеркивает восприятие административного договора прежде всего в качестве результата действия административно-процессуальных норм. Производство предложено структурно изобразить в виде совокупности процедур, каждая из которых состоит из стадий (в данном случае целесообразно говорить о последовательности действий) и имеет в основе совокупность юридических фактов". Таким образом, исполнение договора <66> рассматривается в качестве процедуры, входящей в административно-договорное производство и состоящей из стадий, которые, в свою очередь, представляют собой совокупность юридических фактов <67>.

<65> Старилов Ю.Н. Административный договор: опыт законодательного регулирования в Германии // Государство и право. 1996. N 12. С. 43; Розенфельд В.Г., Старилов Ю.Н. Современные проблемы формирования теории административного договора: публичное право: проблемы современного развития // Правовая наука и реформа юридического образования: публичное право: проблемы современного развития: Сборник научных трудов. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1995. Вып. 3. С. 10.
<66> Отдельно следует отметить некорректность данной формулировки, так как исполняется не договор, а договорное обязательство, хотя данное употребление возможно в значении договора-правоотношения.
<67> См.: Курчевская С.В. Административный договор: формирование современной теории и основные проблемы: Дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2002. С. 139 - 140. При этом уточняется, что административно-договорный процесс - вид управленческого процесса; "чтобы избежать недоразумений, связанных с терминологией, его целесообразно называть административно-договорным производством". Отдельно С.В. Курчевская упоминает: "Завершающей стадией административно-договорного производства может быть оценка итогов исполнения договора", а надлежащее исполнение выступает одним из оснований прекращения административно-договорных отношений. См.: Курчевская С.В. Административный договор: формирование современной теории и основные проблемы: Дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2002. С. 138 - 145. Н.В. Балицкая также, анализируя договорный процесс обслуживания населения автомобильным транспортом общего пользования, выделяет стадии определения потребности в услугах, проведения конкурса, заключения договора и контроль за его исполнением. См.: Балицкая Н.В. Административный договор как форма публичного управления в сфере организации услуг по перевозке пассажиров автомобильным транспортом общего пользования: региональный аспект: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. С. 33.

Некоторыми учеными исполнение выделяется как самостоятельная стадия всякого юридического процесса, "более или менее выраженная, более или менее нормативно упорядоченная либо законодателем, либо сторонами самого исполнения, ощутимая и выделяемая либо очень конкретно, либо на самом общем уровне, но всегда логично присутствующая в ткани права в его осуществлении, то есть в рамках юридического процесса" <68>. Без стадии исполнения предшествующие ей стадии закономерно утрачивают практическое значение. А.В. Демин, так же как и С.В. Курчевская, относит деятельность государственных органов, связанную с исполнением административных договоров, к административным процедурам, в то же время отмечая, что исполнение принятых обязательств, реализацию предоставленных по договору полномочий и контроль необходимо рассматривать как стадии договорного процесса <69>. Раскрывая процессуальный аспект административно-договорных отношений и признавая административный договор одним из видов административно-процессуальных производств, И.А. Остапенко отмечает, что "заключенный административный договор является основанием для различной управленческой деятельности, которую можно объединить одним понятием - "исполнение договора" <70>.

<68> Мурзин А.Е., Павлушина А.А. Исполнение как стадия юридического процесса: Монография. М.: Юрлитинформ, 2010. С. 49 - 50.
<69> Демин А.В. Общие вопросы теории административного договора. Красноярск: Издательство Красноярского государственного университета, 1998. С. 43.
<70> Остапенко И.А. Теория и практика применения административного договора в Российской Федерации: Препринт. Волгоград: Изд-во Волгогр. ин-та экон., социол. и права, 2010. С. 33. А.Ю. Мелехова рассматривая исполнение как "договорную стадию", указывает, что оно состоит из исполнения обязательств, реализации предоставленных по договору правомочий и контроля. См.: Мелехова А.Ю. Административно-правовой договор в деятельности органов внутренних дел: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Орел, 2012. С. 11.

В теории государственного управления особое внимание уделяется значению исполнения. И.А. Василенко, анализируя принятие решений в административно-государственном управлении, отмечает, что исполнение решения следует считать завершающей фазой процесса принятия решения <71>. Исследуя стадии управленческой деятельности, Г.В. Атаманчук выделяет стадию организации исполнения принятых управленческих решений (правовых и организационных), которая, являясь определяющей стадией управленческой деятельности, "к сожалению, менее всего освоена теоретически и практически" <72>. Он аргументирует свою позицию следующим: "Своевременное оформление решений в качестве документа со всеми необходимыми реквизитами, адресное доведение информации, содержащейся в решениях, до исполнителей, обеспечение понимания и адекватной трактовки содержания решения, обсуждение и согласование между исполнителями плана действий по реализации решения, осуществление конкретных и предметных действий по претворению в жизнь всего того, что намечено и оговорено в решениях" <73>. С.Н. Махина также считает, что организация исполнения и исполнение управленческого решения являются стадиями управленческого процесса <74>.

<71> Василенко И.А. Административно-государственное управление в странах Запада: США, Великобритания, Франция, Германия: Учеб. пособ. для студ. высших учебных заведений. М.: Логос, 2001. С. 103. В качестве завершающей стадии стадию исполнения решения также выделяет И.М. Лазарев, при этом указывая на ее факультативность. См.: Лазарев И.М. Административные процедуры в сфере взаимоотношений граждан и их организаций с органами исполнительной власти в Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 125.
<72> Атаманчук Г.В. Теория государственного управления: Курс лекций. 4-е изд., стереотип. М.: Омега-Л, 2006. С. 254 - 255.
<73> См.: Там же. С. 254.
<74> Махина С.В. Административный процесс: проблемы теории, перспективы правового регулирования. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1999. С. 69 - 71.

Указание на процессуальную природу исполнения встречается в трудах цивилистов, посвященных исследованию исполнения договорных обязательств <75>. Так, О.А. Красавчиков отмечает, что "исполнение обязательства представляет собой известную систему последовательно совершаемых действий должником и кредитором, т.е. определенный процесс, заключающий в себе число сменяющих друг друга стадий" <76>. В числе основных стадий ученый выделяет организационную, материальную и технико-юридическую. Организационная стадия предполагает предложение исполнения и информирование о готовности его принятия, материальная стадия включает предоставление исполненного должником и принятие предмета исполнения кредитором, технико-юридическая стадия заключает в себе действия по проверке исполненного по качественным и количественным показателям <77>. Аналогичной позиции придерживается И.Ю. Шумейко: "Исполнение обязательства - это всегда определенный процесс, который занимает некий промежуток времени и состоит из ряда действий должника и кредитора" <78>. По мнению Г.Н. Давыдовой, в рамках обязательственного права исполнение договора представляет собой нормативно установленную процедуру <79>.

<75> См.: Назаров А.Е. Этап собственно договорных отношений в динамике договорного обязательства // Современное право. 2010. N 9. С. 88; Вавилин Е.В. Исполнение обязательств: вспомогательные сделки и секундарные права // Современная юридическая наука и правоприменение (IV Саратовские правовые чтения): Сборник тезисов докладов (по материалам Международной научно-практической конференции, г. Саратов, 3 - 4 июня 2011 г.). Саратов: Изд-во ГОУ ВПО "Саратовская государственная академия права", 2011. С. 215.
<76> Илларионова Т.И., Кириллова М.Я., Красавчиков О.А. и др. Советское гражданское право: Учебник: В 2 т. / Под ред. О.А. Красавчикова. 3-е изд., испр. и доп. М.: Высш. шк., 1985. Т. 1. С. 471.
<77> См.: Там же. С. 471 - 472.
<78> Шумейко И.Ю. Проблемы исполнения обязательств в гражданском праве: Дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2009. С. 21.
<79> См.: Давыдова Г.Н. Юридические процедуры в гражданском праве. Казань: Познание, 2010. С. 88.

Таким образом, опосредование реализации материально-правового регулирования, процедурный характер исполнения административно-договорного обязательства позволяют признать процессуальную природу действий по исполнению обязательства. С.С. Алексеев, рассматривая виды юридических актов, наряду со сделками, государственно-правовыми и административными актами выделяет категорию процессуальных актов <80>. Предположим, что, в силу выделенной юридической направленности и волевого характера, в совокупности с процессуальной природой действия по исполнению административно-договорных обязательств следует относить именно к данной категории. Однако и такой подход приходится признать неверным. В отраслевых науках встречаются указания на то, что процессуальный акт должен содержать как минимум одно процессуальное решение. Так, применительно к уголовному процессу В.Н. Григорьев и Г.А. Кузьмин отмечают, что один процессуальный акт может содержать решения по нескольким правовым вопросам как процессуального, так и материального права <81>. А.Э. Денисов считает, что "процессуальный акт представляет собой предусмотренную уголовно-процессуальным законодательством форму, в которую должно быть облечено процессуальное решение" <82>. Процессуальные акты в гражданском и арбитражном процессе также содержат процессуальные решения, например, в соответствии со статьями 194 и 224 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) суд облекает свои процессуальные решения в форму решений и определений <83>. Таким образом, необходимо отметить, что наличие процессуального решения выступает одним из смыслообразующих признаков процессуального акта, которое по своему значению в волевом процессе, безусловно, относится к волевым решениям. Иными словами, процессуальные акты, как и сделки, представляют собой волевые решения, и в этой связи действия по исполнению административно-договорного обязательства, которые, как было установлено ранее, не содержат в своей структуре элемента волевого решения, невозможно отнести к данной категории юридических актов. Представляется, что в настоящее время помимо существующей категории процессуальных актов назрела необходимость в выделении самостоятельной категории процессуальных действий.

<80> Алексеев С.С. Общая теория права: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2011. С. 406.
<81> Григорьев В.Н., Кузьмин Г.А. Правовые и организационные основы принятия решений в уголовном процессе (досудебные стадии). М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2003. С. 23.
<82> Денисов А.Э. Применение заключения и показаний специалиста для подготовки итоговых процессуальных решений // Адвокат. 2009. N 10. С. 24 - 33; СПС "КонсультантПлюс".
<83> Д.Н. Бахрах подчеркивает, что "принятие решений - правовой фокус процессуальной деятельности". См.: Бахрах Д.Н. Административное право России: Учебник. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Эксмо, 2010. С. 291.

Употребление дефиниции "процессуальные действия" встречается в нормах процессуального законодательства (в частности, ч. 3 ст. 1, ч. 1 ст. 71, ч. 1 ст. 169, ч. 2 ст. 316, ч. 2 ст. 317 ГПК РФ <84>, ч. 4 ст. 3, ч. ч. 2 и 3 ст. 9, ч. 5 ст. 18, ч. 5 ст. 57, ч. 2 ст. 58, ч. 1 ст. 62, ч. ч. 1 и 2 ст. 73, ч. 2 ст. 75, ч. ч. 1 и 2 ст. 113, ч. ч. 5 и 7 ст. 114, ч. 1 ст. 115, ч. 3 ст. 117, ч. ч. 1 и 2 ст. 121, ч. 1 ст. 122, ч. 1 ст. 123, ч. 2 ст. 134, ч. 1 ст. 135, ч. 2 ст. 136, ч. 4 ст. 137, ч. 2 ст. 153, а также в иных статьях Арбитражного процессуального кодекса РФ (далее - АПК РФ) <85>. В Кодексе об административных правонарушениях РФ (далее - КоАП РФ) также встречается упоминание о категории "процессуальные действия" (ч. ч. 2 и 4 ст. 25.7, ч. 1 ст. 28.7, ч. 3 ст. 29.7, ч. ч. 1 и 2 ст. 29.1.1, ч. ч. 1 и 3 ст. 29.1.4, ст. 29.1.6, ч. 2 ст. 30.6 КоАП РФ) <86>.

<84> Гражданский процессуальные кодекс РФ: Федеральный закон от 14.11.2002 N 138-ФЗ (в ред. Федерального закона от 14.06.2012 N 76-ФЗ) // СЗ РФ. 2002. N 46. Ст. 4532; 2012. N 25. Ст. 3266.
<85> Арбитражный процессуальный кодекс РФ: Федеральный закон от 24.07.2002 N 95-ФЗ (в ред. Федерального закона от 30.12.2012 N 317-ФЗ) // СЗ РФ. 2002. N 30. Ст. 3012; Российская газета. 2013. N 3. Председатель ФАС Уральского округа И.В. Решетникова отмечает, что "у любого процессуального действия имеются экономические и правовые последствия, видеть их должны и суд, и стороны". См.: Интервью с И.В. Решетниковой // URL: http://zakon.ru/Discussions/u_lyubogo_processualnogo_dejstviya_imeyutsya_ekonomicheskie_i_pravovye_posledstviya_videt_ix_dolzheN/5200 (дата обращения: 10.02.2013).
<86> Кодекс об административных правонарушениях: Федеральный закон от 30.12.2001 N 195-ФЗ (в ред. Федерального закона от 30.12.2012 N 318-ФЗ) // СЗ РФ. 2002. N 1 (ч. I). Ст. 1; 2012. N 53 (ч. I). Ст. 7643.

Особое акцентирование самостоятельной правовой природы процессуальных действий содержится в Уголовно-процессуальном кодексе РФ <87> (далее - УПК РФ), в статьях которого проводится четкое разграничение процессуальных действий и процессуальных решений. Так, в соответствии с п. 32 ст. 5 УПК РФ процессуальное действие определяется как следственное, судебное или иное действие, предусмотренное УПК РФ, а процессуальное решение, согласно п. 33 данной статьи, - решение, принимаемое судом, прокурором, следователем, дознавателем в порядке, установленном УПК РФ. Указанное разграничение последовательно проводится и в иных нормах уголовно-процессуального законодательства, к примеру, в соответствии со ст. 4 УПК РФ при производстве по уголовному делу применяется уголовно-процессуальный закон, действующий во время производства соответствующего процессуального действия или принятия процессуального решения, если иное не установлено настоящим Кодексом, а ст. 19 УПК РФ устанавливает право на обжалование процессуальных действий и решений.

<87> Уголовно-процессуальный кодекс РФ: Федеральный закон от 18.12.2001 N 174-ФЗ (в ред. Федерального закона от 30.12.2012 N 312-ФЗ) // СЗ РФ. 2001. N 52 (ч. I). Ст. 4921; 2012. N 53 (ч. I). Ст. 7637.

Полагаем, что прежде всего отграничение процессуальных действий от процессуальных актов (решений) обусловлено принципиально различной волевой природой рассматриваемых действий. По нашему мнению, процессуальные действия, обладая волевым характером и направленностью на достижение юридических последствий (что предопределяет их отнесение к категории юридических актов), в отличие от процессуальных актов (и иных юридических актов) не являются волевыми решениями.

Правоприменительная практика содержит многочисленные примеры выделенных процессуальных действий. Так, согласно статье 13 Федерального закона от 21.07.1997 N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" <88>, для государственной регистрации права необходимо совершение ряда последовательных действий <89>. Государственная регистрация прав, как и исполнение административно-договорного обязательства, представляет собой правовую процедуру <90>, которая возникает в силу наличия определенного юридического факта; в соответствии со ст. 2 указанного Федерального закона, такими юридическими фактами являются возникновение, ограничение (обременение), переход или прекращение прав на недвижимое имущество, конкретизированные в ст. 17 Федерального закона в качестве оснований для государственной регистрации. Все действия регистрирующего органа, производимые в рамках регистрации, как действия сознательные, опосредованы волевым процессом, имеют направленность на юридический результат - регистрацию права и выдачу свидетельства о регистрации и, безусловно, сами по себе выступают в качестве юридических фактов, порождающих правовые последствия. Однако до момента внесения регистрационной записи в ЕГРП или принятия мотивированного решения об отказе в государственной регистрации волевое решение не является сформированным. Именно с данными действиями связываются появление волевого решения и возникновение нового юридического факта - процессуального акта в форме свидетельства о государственной регистрации права или документа с правоустанавливающей надписью.

<88> СЗ РФ. 1997. N 30. Ст. 3594; 2012. N 31. Ст. 4322.
<89> К ним относятся: прием документов, представленных для государственной регистрации прав, регистрация таких документов; правовая экспертиза документов и проверка законности сделки; установление отсутствия противоречий между заявляемыми правами и уже зарегистрированными правами на данный объект недвижимого имущества, а также других оснований для отказа или приостановления государственной регистрации прав; внесение записей в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество (далее - ЕГРП) при отсутствии указанных противоречий и других оснований для отказа или приостановления государственной регистрации прав; совершение надписей на правоустанавливающих документах и выдача удостоверений о произведенной государственной регистрации прав.
<90> Рассматривая государственную регистрацию в рамках исследования публичных процедур, А.Б. Агапов отмечает, что "государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним (государственная (публичная) регистрация) включает в себя процессуальные действия, осуществляемые Росреестром или его территориальным органом, подтверждающие легитимность и правомерность сделки с объектом недвижимости". См.: Агапов А.Б. Административное право: Учебник для бакалавров. 8-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт, 2012. С. 526. Процедурно-процессуальный характер государственной регистрации отмечается и иными представителями доктрины административного права. См.: Епифанов О.Д. Федеральная служба государственной регистрации, кадастра и картографии (Росреестр) в системе реализации государственных функций и государственных услуг в сфере государственной регистрации, кадастрового учета и картографии // Новый юридический журнал. 2012. N 1. С. 145; Бахрах Д.Н. Административное право России: Учебник. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Эксмо, 2010. С. 298.

Резюмируя изложенное, стоит отметить, что при определении места действий по исполнению административно-договорного обязательства в системе юридических фактов целесообразно выделять отдельную категорию процессуальных действий, которые, обладая направленностью на достижение юридических последствий и волевым характером (детерминирующими их отнесение к категории юридических актов), не являются волевыми решениями, что отличает данные действия от сделок, административных актов и процессуальных актов. Также исходя из рассмотренных параметров волевого процесса и наличия причинно-следственной связи между административным договором и действиями по исполнению административно-договорного обязательства следует отметить необходимость рассмотрения исполнения как особой формы волеизъявления, объективизации принятого волевого решения. Волеизъявление, произведенное при заключении административного договора, выраженное в определенной форме (как правило, письменной, учитывая специфику административно-договорного регулирования), представляет собой идеальное (программное) волеизъявление. Действия, направленные на фактическую реализацию волевого решения, по своей правовой природе выступают в качестве материального (реального) волеизъявления. Таким образом, исполнение административно-договорного обязательства признается надлежащим в случае, если материальное волеизъявление соответствует идеальному волеизъявлению, отражающему волевое решение.

Библиографический список

1. Агапов А.Б. Административное право: Учебник для бакалавров. 8-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт, 2012. 874 с.
2. Алексеев С.С. Общая теория права: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2011. 568 с.
3. Алексеев С.С. Односторонние сделки в механизме гражданско-правового регулирования: антология уральской цивилистики. 1925 - 1989: Сборник статей. М.: Статут, 2001. С. 54 - 68.
4. Атаманчук Г.В. Теория государственного управления: Курс лекций. 4-е изд., стереотип. М.: Омега-Л, 2006. 584 с.
5. Бакуева М.Г. Исполнение денежных обязательств по российскому гражданскому праву: Дис. ... канд. юрид. наук. Тюмень, 2005. 199 с.
6. Балицкая Н.В. Административный договор как форма публичного управления в сфере организации услуг по перевозке пассажиров автомобильным транспортом общего пользования: региональный аспект: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. 256 с.
7. Бахарева Ю.В., Дашковская В. Некоторые заметки об исполнении договора // Юридический мир. 2003. N 11. С. 4 - 14.
8. Бахрах Д.Н. Административное право России: Учебник. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Эксмо, 2010. 608 с.
9. Бекленищева И.В. Понятие гражданско-правового договора (сравнительно-правовое исследование): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2004. 29 с.
10. Белов С.А. Актуальность и перспективы кодификации административного законодательства в России // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2011. N 12. С. 6 - 21.
11. Бердников В.В. Распорядительная сделка как способ изменения имущественно-правового положения лица // Законодательство. 2002. N 3. С. 30 - 39.
12. Большая российская энциклопедия. Великий князь - восходящий узел орбиты: В 30 т. / Отв. ред. С.Л. Кравец. М.: Большая российская энциклопедия, 2006. Т. 5. 783 с.
13. Вавилин Е.В. Исполнение обязательств: вспомогательные сделки и секундарные права // Современная юридическая наука и правоприменение (IV Саратовские правовые чтения): Сборник тезисов докладов (по материалам Международной научно-практической конференции, г. Саратов, 3 - 4 июня 2011 г.). Саратов: Изд-во ГОУ ВПО "Саратовская государственная академия права", 2011. С. 215 - 216.
14. Василенко И.А. Административно-государственное управление в странах Запада: США, Великобритания, Франция, Германия: Учеб. пособ. для студ. высших учебных заведений. М.: Логос, 2001. 198 с.
15. Васильев В.Л. Юридическая психология. СПб.: Питер Пресс, 1997. 656 с.
16. Войтович А.П., Малявина Н.Б. Административные процедуры как средство противодействия коррупции в системе органов публичной власти: Монография. Челябинск: Цицеро, 2008. 126 с.
17. Гаджиев Д.И. Исполнение договорного обязательства по реализации продукции: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ташкент, 1991. 23 с.
18. Гамбаров Ю.С. Гражданское право. Общая часть. М.: Зерцало, 2003. 816 с.
19. Гражданский кодекс РФ. Часть первая: Научно-практический комментарий / Отв. ред. Т.Е. Абова, А.Ю. Кабалкин. М.: БЕК, 1996. 714 с.
20. Гражданское право России. Часть первая: Учебник / Под ред. З.И. Цыбуленко. М., 1998. 464 с.
21. Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Отв. ред. А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой. 6-е изд. перераб. и доп. М.: Проспект, 2008. Т. 1. 784 с.
22. Гражданское право: Учебник для вузов / Под ред. В.В. Залесского, М.М. Рассолова. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002. 703 с.
23. Гражданское право: Учебник для вузов. Часть первая / Под ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. М.: НОРМА-ИНФРА-М, 1998. 384 с.
24. Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Под ред. А.П. Сергеева. М.: РГ-Пресс, 2011. Т. I. 1008 с.
25. Григорьев В.Н., Кузьмин Г.А. Правовые и организационные основы принятия решений в уголовном процессе (досудебные стадии). М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2003. 136 с.
26. Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права / Под ред. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2003. 496 с.
27. Давыдова Г.Н. Юридические процедуры в гражданском праве. Казань: Познание, 2010. 144 с.
28. Демин А.В. Общие вопросы теории административного договора. Красноярск: Изд-во Красноярского государственного университета, 1998. 93 с.
29. Денисов А.Э. Применение заключения и показаний специалиста для подготовки итоговых процессуальных решений // Адвокат. 2009. N 10. С. 24 - 33.
30. Епифанов О.Д. Федеральная служба государственной регистрации, кадастра и картографии (Росреестр) в системе реализации государственных функций и государственных услуг в сфере государственной регистрации, кадастрового учета и картографии // Новый юридический журнал. 2012. N 1. С. 145 - 157.
31. Ефимова Л.Г. Банковские сделки: право и практика. М.: НИМП, 2001. 654 с.
32. Женетль С.З. Административный процесс и административные процедуры в условиях административной реформы: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2008. 536 с.
33. Колодуб Г.В. Исполнение гражданско-правовой обязанности как понятие частноправового порядка // Право. Законодательство. Личность. Саратов: Изд-во ГОУ ВПО "Саратовская государственная академия права". 2011. N 2(12). С. 88 - 98.
34. Колодуб Г.В. Исполнение гражданско-правовой обязанности: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2011. 33 с.

ПРАВОВАЯ ПРИРОДА ИСПОЛНЕНИЯ ДОГОВОРНЫХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ Чернышева И.В.

Одним из оснований прекращения обязательства является его надлежащее исполнение. Требование исполнять обязательства надлежащим образом предполагает соответствие действий во исполнение обязательства условиям обязательства и требованиям закона, иных правовых актов, обычаям делового оборота или иным обычно предъявляемым требованиям.

В предлагаемой статье анализируются сложившиеся в доктрине и судебной практике подходы к проблеме правовой природы действий, совершаемых во исполнение договорных обязательств, и предлагается свое понимание исполнения. По мнению автора, исполнение обязательства представляет собой совокупность различных юридических фактов - односторонних вспомогательных сделок, совершаемых должником и кредитором, создающих сложный юридический состав и направленных на удовлетворение имущественного или иного социально-экономического интереса и прекращение обязательств, в связи с чем предлагается свой вариант совершенствования норм об исполнении обязательств.

Предлагается п.1 ст. 408 ГК РФ изложить в следующей редакции: "Обязательство прекращается надлежащим исполнением должником и принятием исполненного кредитором".

THE LEGAL NATURE OF CONTRACTUAL OBLIGATIONS Chernysheva I.V.

One of the grounds of termination of obligation is fulfillment of an obligation. The requirement of fulfillment of an obligation means that operations in pursuance of obligations should satisfy the conditions of obligation, requirements of law, other statutory acts, trade customs and other usually stated requirements.

In suggested article views on the problem of legal nature of operations, accomplishing in pursuance of obligations, existing in legal doctrine and in judicial practice, were analyzed and one"s own conception of fulfillment of an obligation was suggested. In the opinion of the author, operation in pursuance of obligations is represented by aggregate of various legal facts -unilateral transactions, accomplished by a debtor and a creditor, which produce a complicate legal corpus and focused on satisfaction of valuable interest or other socioeconomic interest and on termination of obligations, whereanent one"s own conception of retrofit of legal rules regulating performance of obligations.

It is suggested to embody paragraph 1 section 408 of Civil Code of Russia Federation in the following version: "Obligation terminates by proper execution by debtor and acceptance of performance by creditor".

Рассмотрение института надлежащего исполнения договорных обязательств вызывает необходимость определения понятия исполнения, тесно связанного с понятием обязательства, которое определяется как обязанность одного лица (должника) совер-

шить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие либо воздержаться от определенного действия, и право кредитора требовать от должника совершения его обязанности.

Особенностью обязательственного пра-

воотношения является то, что объектом субъективного гражданского права и правовой обязанности его участников являются действия, определенная совокупность которых для правомочного субъекта становится требованием, а на обязанного возлагается как долг. Являясь разновидностью гражданского правоотношения, обязательственное правоотношение "образует взаимодействие их участников, осуществляемое в соответствии с их субъективными правами и обязанностями" .

"Субъективные права и обязанности в обязательстве представляют собой юридические возможности. Реализация их заключается в совершении соответствующих действий лицами, которым они принадлежат" .

Стало быть, исполнение обязательства заключается, прежде всего, в совершении действий.

Действия могут совершаться как фактические, так и юридические. При рассмотрении последних, особое значение имеет высказывание Д.И. Мейера о том, что "для того чтобы внешнее действие признавалось юридическим, нужно, чтобы оно имело какое-нибудь отношение к вопросу о праве: наука права не обращает внимания на такие действия, которые безразличны по отношению к праву" . "Действия субъектов правоотношения приобретают юридическое значение только потому, что они совершаются в целях осуществления субъективных прав и в порядке исполнения обязанностей" .

Вопрос о том, является ли исполнение юридическим действием, сделкой или чем-то иным, составляет глобальную проблему .

Действия во исполнение обязательства относят к односторонним сделкам В.С. Толстой , О.С. Иоффе , С.С. Алексеев , ГИ.Ст-рельникова , ЛХЕфимова , ЛАНово-селова при рассмотрении вопросов уступки права требования классифицирует передачу права (требования) как двустороннюю сделку (соглашение, договор), обладающую абстрактным характером . Ю.С. Гамбаров рассмат-

ривал исполнение и его принятие как единую сделку . Исполнение обязательства как вещный договор (вещная сделка) рассматривают М.И. Брагинский, М.В. Зимилева, С.Н. Мыз-ров, К.И.Скловский, Л.Ю. Василевская . Против вещного договора выступают С.А. Си-ницин, Д.А. Малиновский , основные доводы которых сводятся к тому, что в догматической конструкции "вещный договор" необоснованно сливаются понятия сделки и правоотношения, ею порожденного, ибо сам по себе юридический факт вещным или обязательственным быть не может. И.В. Бекленищева исполнение договора рассматривает как распорядительную сделку (договор) . А.А. Чего-вадзе осуществление акта передачи признает распорядительной сделкой , а основание передачи - обязательственной сделкой. Смешанная (компромиссная концепция) заключается в том, что исполнение в различных случаях рассматривается как сделка, в других - как фактические действия, в третьих - как юридические действия, в четвертых - как двусторонняя сделка. Исполнение относят к двусторонней и даже многосторонней сделке, не являющейся договором . По мнению С.В. Сар-баша, исполнение обязательства является двусторонней сделкой особого рода, направленной исключительно на прекращение обязательства посредством доставления кредитору и принятия последним объекта гражданского права и mutatis mutandis прав на него (ремисси-онная сделка) .

В юридической литературе нет единства мнений по поводу правовой природы исполнения... что представляет собой исполнение обязательства, ученые видят по-разному .

Определяя понятие исполнения, необходимо отметить, что "каждое юридическое отношение возникает по поводу известного интереса, преследуемого членами общества. Так как субъективное право представляет юридическую возможность осуществления интереса, то оно не может возникнуть без действительного интереса, имущественного или нравственного" .

Чернышева И.В.

Именно интерес является значимым фактором движения правомерного и неправомерного поведения и обусловливает возникновение договорных обязательств. "Интерес, охраняемый правом, составляет цель и предпосылку субъективной воли (воли участников гражданских правоотношений), которая формируется под влиянием интереса, укрепляется в процессе его осознания, выступает как осознанный интерес и является средством его удовлетворения" . Таким образом, интерес формирует волю участников, которой определяется направленность обязательства на достижение желаемого обмена благами либо достижение иного социально-экономического эффекта.

Направленность обязательства позволяет классифицировать гражданско-правовые договоры на различные группы . При этом, к примеру, направленность на передачу имущества в собственность следует понимать именно как желаемый экономический результат, а не действия обязанного лица, которые не отражают сущности договора. Обязанность совершить определенное должное действие либо воздержаться от определенного действия является субъективной обязанностью должника, что логично вытекает из понятия обязательства, которым установлено, что должник выполняет не любые действия, а только те, которые определены сторонами в качестве долга и требования. Поэтому квалификация предоставления определяется по соответствию действий должника лежащему на нем долге. Тождество действий, так же, как и тождество вещи, определяется указанием на их качественные, количественные, стоимостные и временные характеристики.

Причем, по мнению Д.И. Мейера, "если положительное действие состоит в действительном совершении чего-либо, то отрицательное - в таком проявлении воли, которое содержится в воздержании от другого какого-либо действия. Но относительно действия отрицательного представляется то затруднение, что не всегда видно

внешнее проявление воли, хотя оно и существует: без такого внешнего проявления воли не было бы юридического действия. О существовании отрицательного действия мы судим по несуществованию действия положительного" . Позднее, аналогичные взгляды высказывал М.М. Агарков. По его мнению, "понятие юридического действия обнимает не только действие в собственном смысле слова, ... но и бездействие, ... которое выражается в отсутствии движений" .

При этом признаваемая в науке гражданского права возможность существования отрицательных действий не приводит к однозначному выводу о возможности существования отрицательных обязательств.

По мнению О.С. Иоффе, "пассивная функция никогда не исчерпывает юридического объекта обязательства, а обычно выступает в качестве результата или дополнения к положительным действиям его субъектов" . В.П. Грибанов отмечал, что отрицательные обязательства "встречаются лишь как побочные, неразрывно связанные с переходом имущественных благ" . По мнению В.С.Толстого, договоры и административные акты никогда не устанавливают в качестве самостоятельной цели обязанность воздержания от положительного действия. Примеров подобного рода нет в законодательстве. Что же касается сложных обязательственных правоотношений, то, действительно, в нормах гражданского права нередко в числе других указаний можно встретить и предписание тому или иному субъекту воздерживаться от положительного действия. Но такой запрет необходимо рассматривать в совокупности с другими постановлениями данного или иных законодательных актов . Г. Д. Отнюкова указывает, что реже самостоятельным объектом обязательства бывает воздержание от действия. Чаще всего оно входит наряду с действиями в пользу кредитора в качестве элементов исполнения в содержание сложных обязательств .

Не отрицая в целом возможность существования отрицательных обязательств, большинство авторов рассматривает их в качестве побочных, дополнительных обязанностей по отношению к основным обязанностям должника, что представляется обоснованным и выверенным практикой, так как цель обязательства - приобретение имущественных прав либо удовлетворение иного социально-экономического интереса обусловливает необходимость совершения активных положительных действий. Поэтому редкие примеры обязательств с отрицательными действиями, встречающиеся в литературе , представляются спорными.

Договоров, устанавливающих своей целью воздержание от определенного действия, Гражданский кодекс РФ не содержит. При этом к случаям законодательного закрепления отрицательных действий следует отнести обязанность арендатора не использовать имущество не по назначению, в нарушение условий договора, не сдавать в субаренду (поднаем); не передавать свои права и обязанности по договору аренды другому лицу (перенаем) (ст. 615 ГК РФ). Однако и они не относятся к предмету договора аренды, предполагающему предоставление арендодателем имущества во временное владение и пользование или во временное пользование. Запрет на использование и распоряжение имуществом, переданным по договору хранения, также не относится к предмету договора, в связи с чем такие отрицательные действия могут рассматриваться только как дополнительные (ст. 886 ГК РФ).

Поэтому представляется очевидной невозможность применения большинства положений об исполнении обязательств к обязательствам, заключающимся в воздержании от совершения определенных действий. Действия должника должны быть совершены надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства, требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований -в соответствии с обычаями делового обо-

рота или иными обычно предъявляемыми требованиями. Под условиями и требованиями понимаются требования, предъявляемые к субъекту, сроку, месту, способам, предмету обязательства. Надлежащее исполнение прекращает обязательство. Обладая признаками правомерности, направленности, волевым содержанием, действия должника приобретают значение юридического факта, порождающего те правовые последствия, наступления которых желают лица, исполняющие договор, и которые определены законом для данного договора, что позволяет характеризовать их как одностороннюю сделку, для совершения которой достаточно волеизъявления одной стороны. Вместе с тем, по справедливому мнению М.И. Брагинского, должником в целях надлежащего исполнения обязательства могут совершаться (в большинстве случаев должны совершаться) и действия (как юридические, так и фактические), которые вовсе не характеризуются направленностью на прекращение обязательства. И далее автор в качестве примера указывает на такие действия поставщика, как приобретение сырья и материалов, необходимых для изготовления товаров, которые он обязался поставить покупателю по договору поставки; составление внутрипроизводственного графика работ по изготовлению соответствующей партии товаров; контроль за соблюдением сроков отгрузки соответствующих товаров и т.п.. Данные действия, бесспорно, подчинены конечной цели исполнения обязательства по договору поставки, но вряд ли могут рассматриваться в качестве гражданско-правовых сделок .

Совершение юридических и иных действий, носящих фактический характер, с которыми связывается прекращение обязательства, предусмотрено агентским договором (ст. 1005 ГК РФ). В некоторых случаях юридическое значение могут приобретать фактические действия, совершаемые участниками до заключения договора. К примеру, к действиям по исполнению договора

Чернышева И.В.

следует отнести передачу имущества по заключенному впоследствии договору купли-продажи.

Таким образом, действия должника во исполнение договора, за редким исключением, следует отнести к сделкам, что косвенно подтверждается п. 3 ст. 159 ГК РФ. Уплата денег, отгрузка продукции, сдача-приемка результата работ, совершенные во исполнение письменного договора, могут быть по соглашению сторон в устной форме, если это не противоречит закону, иным правовым актам и договору.

Односторонние сделки, под которыми признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, по общему правилу носят самостоятельный характер и автономно воздействуют на движение гражданского правоотношения (ст. 154 ГК РФ). Однако таких сделок немного. Большинство же односторонних сделок, по справедливому мнению М.А. Рожковой, носят вспомогательный характер и входят в качестве одного из элементов в юридический состав, который только в завершенном состоянии "движет" правоотношение. Повода признавать их самостоятельно порождающими названные последствия не имеется .

Ранее Э. Штампе высказывалась позиция в отношении зависимости вспомогательной сделки от основной. По мнению автора, "в то время, как волевой акт при присвоении товара самостоятелен и сам по себе вызывает окончательно правовые изменения, соответствующие волевые акты при обмене товарами, за некоторыми естественными исключениями, являются по своей природе несамостоятельными и не способны вызвать окончательные правовые изменения. Они в значительной степени состоят в отношении строгой зависимости с породившей их основной сделкой". Автор предлагал "называть их вспомогательными сделками (разумеется, по отношению к основной сделке)" .

Разделение сделок по правовому содержанию на основные и вспомогательные было высказано М.М. Агарковым при изучении правовой природы неосновательного обогащения и в дальнейшем Е.А. Флейшиц: ".вспомогательные сделки всегда совершаются для реализации другого, ранее существовавшего между сторонами правоотношения, для исполнения обязательств, возникших из закона, из административного акта, из ранее совершенной сделки" .

Действительно, сделки во исполнение договора направлены на достижение правовой цели основного договора и должны привести к его прекращению. Требования для таких сделок установлены участниками в основном договоре и определены в общих положениях главы 22 "Исполнение обязательств" Гражданского кодекса РФ, что приводит к выводу об их вторичном и несамостоятельном (вспомогательном) характере. Вспомогательные сделки имеют добавочное по отношению к основной сделке волеизъявление и свои типичные последствия в качестве элемента юридического состава. К примеру, при исполнении вспомогательной сделки у должника возникает право на получение расписки (п. 2 ст. 408 ГК РФ). К общим последствиям исполнения вспомогательной сделки относится возникновение права требования произведения встречного исполнения другой стороной и, соответственно, обязанность этой стороны.

Однако исполнение договора только должником не приводит к достижению правовой цели основного договора и его прекращению, предполагая совершение действий и кредитором. Кредитор оценивает и принимает исполненное должником, так как, в конечном счете, реализация его субъективного права, заключающаяся в возможности удовлетворения его интереса, находится в прямой зависимости от соответствия действий должника условиям обязательства, за исключением случаев исполнения обязательства внесением долга в депозит (ст. 327 ГК РФ).

В российской юридической литературе обосновывалась концепция обязанности кредитора принять исполнение . Содержание этой обязанности, по мнению М.М. Агаркова, заключается в "совершении зависящих от кредитора действий, без которых должник не может исполнить обязательство" . Эти действия входят в состав особого вспомогательного обязательства, ответственность за неисполнение которого подчиняется общим правилам ответственности за вину.

Позднее И.Б. Новицкий пишет: "В этом случае нет элемента обмена исполнения каких-то действий на встречное исполнение должника (как это имеет место в отношении двух основных обязанностей по двустороннему договору), ... имеется лишь осложнение права кредитора обязанностью включиться в исполнение обязанности должником и содействовать ему в этом" . В.К. Райхер указывает, что "обязанность принятия исполнения (как и обязанность содействия должнику в исполнении) обязательства есть именно кредиторская обязанность, а не дебиторская обязанность" , определяя специфику указанной обязанности кредитора в отсутствии у нее характера встречного удовлетворения. Г.И. Стрельникова считает, что кредиторские обязанности не имеют самостоятельного значения. Их наличие не делает кредитора одновременно и должником (как в двусторонних обязательствах), поскольку они устанавливаются не в пользу должника, а для обеспечения реализации права требования, принадлежащего кредитору .

Принятие кредитором исполнения в литературе рассматривается не в качестве правомочия, а в качестве субправомочия, которое входит наряду с субправомочием на заявление требования должнику в состав правомочия на собственные положительные действия кредитора, которое вместе с правомочием требования образует содержание субъективного права кредитора в обязательстве , с чем трудно согласиться.

Субъективное право, понимаемое в оте-

чественном правоведении как предусмотренная нормами права мера возможного или дозволенного поведения, включает правомочия, выражающиеся в возможности: действовать (право-поведение); требовать (право-требование); пользоваться (право-пользование); иметь защиту (право-притязание) . Однако нормами права определяется не только мера возможного поведения, но и зачастую устанавливается должное поведение кредитора, обязанного принять исполненное должником.

Покупатель обязан принять переданный ему товар (п.1 ст. 484 ГК РФ), покупатель (получатель) обязан совершить все необходимые действия, обеспечивающие принятие товаров, поставленных в соответствии с договором поставки (п.1 ст. 513 ГК РФ), заказчик обязан в сроки и в порядке, которые предусмотрены договором подряда, осмотреть и принять выполненную подрядчиком работу (п.1 ст.720 ГК РФ), по истечении срока поклажедатель обязан немедленно забрать переданную на хранение вещь (п.1 ст. 899 ГК РФ), доверитель обязан без промедления принять от поверенного все исполненное им в соответствии с договором поручения (п. 3 ст. 975 ГК РФ), комитент обязан принять все исполненное по договору комиссии, осмотреть имущество, приобретенное для него комиссионером (ст. 1000 ГК РФ).

Неисполнение указанных в законе обязанностей кредитора обеспечено как универсальными, так и специальными способами защиты.

У должника возникает право требовать возмещения убытков при просрочке кредитора, который не совершил действий, до совершения которых должник не мог исполнить своего обязательства либо отказался выдать расписку в получении исполненного или вернуть долговой документ (ст. 406, 408 ГК РФ). Такие действия кредитора, являясь виновными и противоправными, влекут применение гражданско-правовой ответственности в форме возмещения убыт-

Чернышева И.В.

прекращение прав и обязанностей, в треть-

ков, что не приводит к надлежащему исполнению обязательств и его прекращению.

При неисполнении иных обязанностей кредитора, вытекающих из отдельных видов договоров, должник вправе применить специальные способы защиты, указанные в законе. Так, при неисполнении поклажедателем своей обязанности взять обратно вещь, переданную на хранение, хранитель вправе после письменного предупреждения самостоятельно продать вещь; при уклонении заказчика от принятия выполненной работы подрядчик вправе продать результат работы. Такое противоправное поведение кредитора также не признается надлежащим исполнением.

Таким образом, неисполнение кредитором своих обязанностей может повлечь возникновение неблагоприятных последствий, в том числе применение мер гражданско-правовой ответственности, что приводит к выводу о том, что обязательство прекращается в связи с надлежащим исполнением обязанностей не только должником, но и кредитором. В связи с чем действия кредитора следует относить к кредиторским обязанностям, а не к возможному или дозволенному поведению, а содержание кредиторской обязанности заключается как в "совершении кредитором зависящих от него действий, без которых должник не может исполнить обязательство" , так и в совершении всех иных действий по принятию исполненного должником. Если такие обязанности кредитором не исполнены, обязательство надлежащим исполнением не прекращается.

Действия кредитора, обладая волевым характером, правомерностью, направленные так же, как и действия должника, предложившего исполненное, на возникновение имущественных и иных последствий, приобретают юридическое значение односторонней сделки, которая носит вспомогательный характер.

"Юридические факты, взаимодействуя между собой, влекут в одних случаях образование прав и обязанностей, в других -

их - препятствуют наступлению иных юридических фактов и т.п." .

Надлежащее исполнение, к примеру, договоров об отчуждении имущества, является основанием не только прекращения этого договора (совокупности субъективных прав и субъективных обязанностей), но и права собственности должника (например, продавца) - п.1 ст. 235 ГК РФ. Кроме того, в результате исполнения такого договора возникает право собственности кредитора (например, покупателя) - п.1 ст. 218 ГК РФ. Только прекращение права собственности у должника и, соответственно, возникновение права собственности у кредитора (надлежащее исполнение) являются основанием прекращения обязательственного правоотношения.

Таким образом, возникновение права на имущественное благо либо создание иного социально-экономического эффекта и есть достижение правовой цели участников, удовлетворяющей их интересы, что приводит к прекращению обязательства (ст. 408 ГК РФ).

Между тем названные юридические факты - действия по исполнению и принятию исполненного, подпадая под действие нормы права, которая предусматривает возникновение правовых последствий, входят в юридический состав, необходимый для прекращения обязательства. Любое из входящих в юридический состав обстоятельств само по себе еще не влечет юридических последствий; эти последствия возникнут только в результате совершения действий должника по исполнению и действий кредитора по принятию исполненного.

К примеру, обязанность продавца передать товар покупателю считается исполненной в момент вручения товара покупателю (п.1 ст. 458 ГК РФ) и осуществляется по подписываемому сторонами передаточному акту или иному документу о передаче. Именно с этого момента обязательство продавца передать имущество считается исполненным (ст. 556 ГК РФ), что прекращает обязательство.

Поэтому под надлежащим исполнением обязательства понимается совокупность различных юридических фактов, создающая сложный юридический (фактический) состав. Отсутствие правовой нормы, предусматривающей ситуацию, когда наступление фактических обстоятельств (исполнение и принятие) признается достаточным для возникновения правовых последствий - прекращения обязательства, вызывает неопределенность при правоприменении.

В связи с этим, предлагается следующая редакция п.1 ст. 408 ГК РФ: "Обязательство прекращается надлежащим исполнением должником и принятием исполненного кредитором".

Нельзя не отметить, что, признавая за действиями по исполнению обязательства характер вспомогательных односторонних сделок, возникает вопрос о форме таких действий. Пунктом 3 ст. 159 ГК РФ установлено, что сделки во исполнение договора, заключенного в письменной форме, могут заключаться по соглашению сторон устно, если это не противоречит закону, иным правовым актам и договору. При этом необходимо различать действия сторон во исполнение договора и действия сторон по оформлению исполненного по договору (подписание актов приема-передачи, иных подтверждающих исполнение документов).

Проблема правовой природы акта приема-передачи была рассмотрена на заседании Научно-консультативного совета при Арбитражном суде Свердловской области 9 декабря 2003 г. Обобщение мнений позволило объединить позиции в две группы.

1. Акт приема-передачи является действием во исполнение сделки, следовательно, применению подлежат нормы главы 22 ГК РФ. Сам по себе акт приема-передачи основных средств не может повлечь какие-либо самостоятельные гражданско-правовые последствия, следовательно, он не отвечает признакам сделки, указанным в ст. 153 ГК РФ. Данный документ составляется во исполнение совершенной сделки, носит

не "волеобразующий", а "удостоверительный" ("подтверждающий") характер и должен оцениваться в соответствии с главой 22 ГК РФ ("исполнение обязательств").

2. Принимая во внимание п. 3 ст.159 ГК РФ, где речь идет именно о действиях по исполнению обязательств, таких как: приемка работ, передача имущества, уплата денег и т.п., передача имущества (нередко оформляемая актом приема-передачи) - являются сделкой, когда именно с ней закон (п.1 ст.223 ГК РФ) связывает правовые последствия.

Обсудив данные позиции, Научно-консультативный совет Арбитражного суда Свердловской области пришел к следующему выводу.

При определении, является ли акт приема-передачи имущества сделкой, то есть юридически значимым действием, направленным на установление, изменение и прекращение гражданских прав и обязанностей, необходимо исходить из конкретных обстоятельств. В частности, является ли акт единственным документом о передаче имущества, либо он является вторичным документом после подписания соответствующего договора, издания акта компетентным органом или собственником.

В том случае, когда акт приема-передачи подписывается при отсутствии гражданско-правовой сделки или административного акта и содержит все существенные условия, позволяющие говорить о наличии сделки, подписан компетентными лицами и выражает согласованную волю сторон, направленную на возникновение гражданско-правовых последствий, акт приема-передачи имеет самостоятельное значение и выступает одновременно как основанием перехода прав на имущество, то есть сделкой (ст. 153 ГК РФ), так и документом, подтверждающим исполнение сделки .

Судебная практика складывается аналогично. Так, по материалам одного из дел судом сделан вывод о том, что акт приема-передачи имущества не является самостоя-

Чернышева И.В.

тельным основанием для возникновения, изменения или прекращения прав и обязанностей по передаче имущества, а составлен во исполнение сделки купли-продажи (п.1 ст. 556 ГК РФ), поэтому оснований для применения положений о ничтожности сделок, в том числе их мнимости, не имеется, в связи с чем в удовлетворении иска о признании акта приема-передачи имущества недействительным судом отказано . В удовлетворении иска о признании недействительной сделки по передаче имущества муниципального предприятия, оформленного актом приема-передачи основных средств, судом отказано, так как акт приема-передачи сделкой не является, а свидетельствует лишь об исполнении административного акта уполномоченного органа (распоряжения комитета по управлению имуществом) и сам по себе признакам сделки, установленным ст. 153 ГК РФ, не соответствует . Акт приема-передачи векселей, по мнению суда, не является сделкой, поскольку не носит самостоятельный характер, а направлен на исполнение обязанности по оплате задолженности, поэтому в иске о признании недействительной сделки по погашению задолженности, оформленной актом приема-передачи, также отказано (ст.69 АПК РФ) .

Письменное оформление исполнения договора имеет важное практическое значение, так как в случае спора такой документ (на-

кладная, акт приема-передачи, расписка и другое) будет одним из доказательств исполнения сделки, на которое вправе ссылаться лицо, участвующее в деле (ст. 65 АПК РФ).

Так, акты приемки поставленной мебели и акт выполнения закупок оценены судом как доказательства подтверждения факта поставки , наличие факта выполнения работ, подтвержденных материалами дела, повлекли удовлетворение судом требования о взыскании задолженности за выполненные работы и неустойки . В некоторых случаях, к примеру, если фактически имущество передано, а передаточный акт или иной документ о передаче не был подписан, то по смыслу ст.556 ГК РФ передача недвижимости не состоялась и обратиться в суд о понуждении государственной регистрации перехода права не представляется возможным. Письменное оформление исполненного по договору подтверждает факт надлежащего или ненадлежащего исполнения обязательства.

На основании вышеизложенного исполнение договорных обязательств предлагается понимать как совокупность односторонних вспомогательных сделок, совершаемых должником и кредитором, создающих сложный юридический состав и направленных на удовлетворение имущественного или иного социально-экономического интереса и прекращение обязательств.

ЛИТЕРАТУРА

1. Егоров И.Д. Гражданское право: Учебник.Ч.1.Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Проспект. 1997. С.78.

2. Толстой В.С. Исполнение обязательств. М., 1973. С.12.

3. Мейер Д.И. Русское гражданское право. М.: Статут. 2000. С.175. (Классика российской цивилистики.).

4. Иоффе О.С. Спорные вопросы учения о правоотношении. Очерки по гражданскому праву. ЛГУ 1957.

5. Витрянский В.В. Обсуждение проблемных вопросов договора комиссии. Вестник ВАС РФ. 2004. № 8. С.188.

6. Толстой В.С. Исполнение обязательств. М., 1973. С. 24-25.

7. Комментарий к ГК РСФСР Под ред. Е.А.Флейшиц, О.С. Иоффе. Изд. 2, доп. и пере-работ. М., 1970. С. 256.

8. Алексеев С.С. Избранное. М., 2003. С. 16, 25-26.

9. Стрельникова Г.И. Гражданское право. Учебник для вузов. Часть первая. Под общей редакцией доктора юрид.наук, профессора Т.И.Илларионовой, канд. юрид. наук Б.М. Гон-гало, канд. юрид. наук В.А. Плетнева. М., 1998. С. 362.

10. Ефимова Л.Г. Банковские сделки: право и практика. М., 2001. С.327.

11. Новоселова Л.А.Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. М., 2003. С. 39-47.

12. Гамбаров Ю.С. Гражданское право. Общая часть.М.. С. 662-663.

13. Витрянский В.В., Брагинский М.И. Договорное право. Книга первая.М., 2002. С. 281; Зимилева М.В. Общая собственность в советском гражданском праве. Автореф.-дисс... канд.юрид.наук. М., 1940.С.51; Мызров С.Н. Договор аренды. Автореф.дис.кан-д.юрид.наук. Ульяновск, 2000. С.12; Скловский К.Договор купли-продажи: вещный эффект // Российская юстиция. 1998. № 10. С. 15-17.

14. Синицин С.А. Концепция вещного договора в германской и российской цивилистике: дискуссионные аспекты. Законодательство. 2004. №7. С. 5-13. Малиновскй Д.А. Понятие субъективного вещного права. Юристъ. 2001. № 12. С.12.

15. Бекленищева И.В. Понятие гражданско-правового договора (сравнительно-правовое исследование). Автореф. дис... канд. юрид.наук. Екатеринбург, 2004. С. 8-9.

16. Чеговадзе Л.А. Структура и состояние гражданского правоотношения. М.: Статут. 2004. С. 293.

17. Козлова Н.В. Правосубъектность юридического лица. Законодательство. 2003..№ 12. С.17; 2004 .№1. С.19.

18. Сарбаш С.В.Исполнение договорного обязательства. М., Статут. 2005. С. 83.

19. Сарбаш С.В.Исполнение договорного обязательства. М., Статут. 2005. С.27.

20. Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права. Тула. 2001. С. 74.

21. Иоффе О.С.Правоотношение по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву. М., 2000. С. 579.

22. О.С.Иоффе выделяет договоры по возмездной реализации имущества, по возмездной передаче имущества в пользование, по безвозмездной передаче имущества в собственность или в пользование, по производству работ, по оказанию услуг, по перевозкам, по кредиту и расчетам, по совместной деятельности, по страхованию. (см.: Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 24-25.). О.А. Красавчиков в результате деления выделяет четыре больших группы обязательств: обязательства направленные на передачу имущества; обязательства, направленные на оказание услуг; обязательства, направленные на выполнение работ; обязательства, направленные на передачу денег.(см. Красавчиков О.А. Система отдельных видов обязательств. С. 42-43). М.И. Брагинский и В.В. Витрянский, используя критерий результата разделили гражданские договоры на четыре группы: договоры на передачу имущества; договоры на выполнение работ; договоры на оказание услуг; договоры, направленные на учреждение различных образований (см. Брагинский М.И., Витрянский

В.В. Договорное право. Кн.1: Общие положения.М., Статут. 2001. С. 399).

23. Мейер Д.И. Русское гражданское право. М., Статут. 2000. С.175. (Классика российской цивилистики).

24. Агарков М.М. Понятие сделки по советскому гражданскому праву // Советское государство и право.1946. № 3, 4. С. 46.

25. Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 6.

26. Иоффе О.С., Грибанов В.П. Пределы осуществлении субъективных гражданских прав. // Советское государство и право.1964. № 7. С. 77.

Чернышева И.В.

27. Толстой В.С. Исполнение обязательств. М. 1973. С. 9.

28. Отнюкова Г.Д. Постатейный комментарий к Гражданскому кодексу РФ, частям первой, второй, третьей / под ред. Т.Е. Абовой, М.М. Богуславского, А.Ю. Кабалкина, А.Г. Лисицына-Светланова. Ин-т государства и права РАН, 2007. М., Юрайт-Издат. 2007. С.294.

29. З.И. Цыбуленко, рассуждая об исполнении обязательства путем воздержания от совершения определенных действий, в качестве примера указывает, что хранитель не вправе без согласия поклажедателя пользоваться переданной на хранение вещью, если иное не предусмотрено договором. А ломбард как хранитель вещей не имеет права ими пользоваться и распоряжаться и обязан воздерживаться от этого. Гражданское право России. Часть первая: Учебник. Под ред. З.И. Цыбуленко. Юристъ, 2000. С. 383.

30. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Договоры о банковском вкладе, банковском счете; банковские расчеты. Конкурс, договоры об играх и пари. Книга 5. В 2-х томах. Том 2. Статут., М. 2006. СПС «Консультант плюс».

31. Рожкова М.А. Юридические факты в гражданском праве. // Хозяйство и право. 2006 .№ 7. (Приложение). СПС «Консультант плюс».

32. Штампе Э. Проблема каузы в гражданском праве. Политико-правовое исследование к. 365 ВОВ. Вестник гражданского права. 2007. №4. СПС «Консультант плюс».

33. Гражданское право. Том I. Под ред. проф.М.М. Агаркова и проф.Д.М. Генкина. М., 1944. С. 355.

34. Флейшиц Е.А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. М., 1951. С. 217. Серия "Курс советского гражданского права".

35. Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М.1940. С. 64-67. Райхер В.К. Правовые вопросы договорной дисциплины в СССР. Л.1958. С. 91; Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 270; Толстой В.С. Исполнение обязательств. М.1073. С.68-69; Садиков О.Н. Участие кредитора в исполнении договорного обязательства между государственными предприятиями: Автореф.дис. .. .канд.юрид.наук. М.1953. С.13-14.

36. Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М. 1940. С. 66.

37. Новицкий И.Б. Участие кредитора в исполнении договорного обязательства.Со-

в.гос.и право, 1947, №7, С. 30.

38. Райхер В.К. Новая роль кредитора в советском социалистическом праве. Очерки по гражданскому праву. Л.1957. С. 117-118.

39. Стрельникова Г.И. Гражданское право. Учебник для вузов. Часть первая. Под общей редакцией доктора юрид. наук, профессора Т.И. Илларионовой, канд. юрид. наук Б.М. Гон-гало, канд. юрид. наук В.А. Плентева. М. 1998. С. 361.

40. Крашенинников Е.А. Структура субъективного права. Кн.: Построение правового государства: вопросы теории и практики. Ярославль, 1990. С. 4-7.

41. Матузов Н.И. Субъективные права граждан СССР. Саратов, 1966.

42. Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М.1940. С. 64-67.

43. Рожкова М.А. Юридические факты в гражданском праве. "Хозяйство и право".2006, №7 (Приложение). СПС «Консультант плюс».

44. Арбитражный суд Свердловской области в 2003 году. Под ред.проф. И.В.Решетни-ковой. сост. О.В. Вязовченко. Екатеринбург: Изд-во Гуманитарного ун-та. 2004 г. С. 33.

Содержание гражданско-правового обязательства представляет собой исполнение обязанности должником и право требования кредитором такого исполнения. В настоящее время в науке гражданского права отсутствуют однозначно признаваемые определения понятий исполнения обязанности и права требования. В настоящем исследовании проведен анализ развития основных теорий исполнения обязанности с целью определения его правовой природы, а именно отнесения его к сделкам или поступкам.

Первая теория рассматривает исполнение обязанности как фактические действия, не относящиеся к юридическим фактам. Безусловно данная теория согласуется с тем, что предметом обязательства являются действия должника, которые всегда будут являться реальными, то есть фактически существующими. В большинстве случаев исполнение будет представлять собой активное волевое действие должника. Но не стоит забывать и о деяниях отрицательного свойства - воздержании от действий. Противники этой теории считают, что стоит рассматривать исполнение только как юридическое деяние, в которое не входят пассивные действия. Хотя Г.Ф. Шершеневич считал, что в воздержании обнаруживается воля лица. В Германии, например, исполнение обязательств происходит либо путем совершения вещно-правовых сделок, посредством которых происходит распоряжение правами, либо фактических действий.

Вторая теория относит исполнение к институту sui generis, т.е. «своего рода». Сторонники этой теории определяют исполнение как особый юридический факт и не относят его ни к сделкам, ни к поступкам. Однако в классической классификации юридических фактов помимо юридических актов и поступков ничего больше к действиям не относится. Защитники этой идеи считают, что не всегда при исполнении обязанности проявляется воля лица (например, если должником является несовершеннолетний, т.к. он недееспособен). Если должник исполняет свою обязанность, но при этом не желает этого, налицо порок воли. Но, если мы признаем правоту этой теории, то не сможем применять правила о недействительности сделок к такого рода действиям.

Третья концепция причисляет исполнение к юридическим поступкам. В числе первых теорию юридического поступка относительно исполнения обязанности предложил О.А. Красавчиков. Он полагал, что исполнение как юридический поступок отличается от сделки отсутствием направленности действия на юридические последствия. Как правильно отметил Е.А. Суханов, теория О.А. Красавчикова смешивает цели и мотивы сделки, так как исполнение должника всегда носит целевой характер независимо от мотивов такого действия. Критикуя эту идею С.В. Сарбаш исходит из того, что как исполнение, так и неисполнение являются действиями. Если соглашаться с данной теорией, то можно подвести и неисполнение под понятие юридического поступка. Но тогда получится, что должник, не производя никаких действий тем не менее будет нести ответственность. Юридический поступок исключает волю лица, однако, это не соотносится с основным принципом российского гражданского права, изложенном в п. 2 ст. 1 ГК РФ, в соответствии с которым субъекты

гражданского права приобретают и осуществляют свои права своей волей и в своем интересе.

Четвертая концепция сводится к пониманию исполнения как сделки вообще. Для квалификации исполнения как сделки, следовательно, необходимо наличие воли и правомерности. По мнению Г.Ф. Шершеневича, в основе правовой обязанности, как и субъективного права, лежит воля. С правомерностью сложнее. В юридической литературе обсуждается вопрос - является ли ненадлежащее исполнение правомерным действием? На данном этапе не стоит забывать и о неисполнение обязательства вообще. К проблеме отличия в российском гражданском праве институтов неисполнения и ненадлежащего исполнения обязательств обращался А.Г. Карапетов. Ненадлежащее исполнение все же является исполнением, так как должник производит действия, направленные на прекращение обязательства, но не приводит к его прекращению. Само такое действие должника является правомерным, поэтому ненадлежащее исполнение будет являться сделкой. Неисполнение обязательства будет являться неправомерным бездействием должника и не может быть признано сделкой. При ближайшем рассмотрении можно увидеть, что не только исполнение будет являться сделкой, но и субституты исполнения, такие как: зачет, новация, отступное, прощение долга. Какие-то требуют согласия другой стороны, какие-то нет, но все они направлены на достижение идеального правового результата обязательства - его прекращение.

Пятая теория предлагает определение исполнения как односторонней сделки. Однако, здесь необходимо определиться, как понимать исполнение - только как действия должника или и как действия кредитора по принятию исполнения. При втором варианте следует решить, чем являются действия

кредитора - односторонней сделкой, фактическими действиями, юридическим поступком или чем-то еще. К фактическим действиям и юридическому поступку применимы наши рассуждения, приведенные к соответствующим теориям исполнения. Если же действия кредитора являются односторонней сделкой, то исполнение суть две последовательные односторонние сделки, объединенные единой хозяйственной целью. В немецкой теории и практике гражданского права существует институт распорядительных сделок, который молодые отечественные ученые предлагают воспринять. Классический пример купли-продажи. Исполнение данного договора подразумевает совершение двух абстрактных сделок - продавца передать товар, покупателя передать деньги. Эти сделки имеют единый правовой результат - исполнение договора. Но сами сделки не обусловлены друг другом. С момента передачи товара продавец считается исполнившим свое обязательство. То же касается покупателя. Уместна оговорка - речь здесь идет о надлежащем исполнении своих обязанностей сторонами.

Шестая теория обосновывает исполнение как двустороннюю сделку, проводя аналогию с офертой и акцептом. В первую очередь имеется в виду концепция вещного договора. Исполнением по нему считается перенос вещного титула на контрагента. Исполнение является односторонним действием должника. Но при этом вещный договор - это соглашение о передаче вещного титула и подразумевает наличие согласованной воли кредитора на принятие этого титула. Поэтому само исполнение и составляет практически все содержание вещного договора. Отсюда и следует, что оно является двусторонней сделкой.

Седьмая теория является смешанной. Суть ее в том, что правовая природа исполнения будет зависеть от характера обязательства. Соответственно,

действия должника могут быть признаны односторонней или же двусторонней сделкой, фактическими действиями, юридическим поступком либо чем-то еще.

Рассмотрев и проанализировав все теории исполнения обязанности, мы считаем наиболее обоснованной концепцию односторонней сделки. Кроме того, в последние годы в практике Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации и Судебной Коллегии по Экономическим Спорам Верховного Суда Российской Федерации стали все чаще появляться постановления, в которых они применяют правила о сделках (в том числе о недействительности сделок) к действиям по исполнению договора, как если бы они считали их сделками. Действия должника по исполнению обязательства являются юридическими, так как влекут юридические последствия. Например, само предоставление надлежащего исполнения уже освобождает должника от ответственности за неисполнение. При этом неважна воля кредитора на принятие исполнения. Даже если он не примет его, возможность привлечения должника к ответственности за неисполнение обязательства уже будет отсутствовать. Поэтому мы считаем верным определять исполнение как одностороннюю сделку, являющуюся частью сложного юридического состава, поскольку достаточно волеизъявления должника для возникновения определенных юридических последствий.

- . : [email protected] . - -, -. : ,

THE LEGAL NATURE OF APPROPRIATE EXECUTION THE PARTIES OF MUTUAL TREATY

OBLIGATIONS Tautieva Madina Elbrusovna The competitor of North Ossetia The state university of a name of K. Hetagurova Annotation: In presented article the author opens concept of the legal nature of appropriate execution by the parties of mutual treaty obligations, qualifications of execution of treaty obligations Keywords: treaty obligations, execution, qualification, remission of the transaction

, - , . - - . : - , - , - . . ..

. .. : , -. - . , . , - dare (): - , - - , - solution. - -

(facere non facere) - satisfactio. .. , -

- -. -: -, - ; -, - ; -, - .

153 . .. . . , -

, . - . , .. - ; - , - . .. , -

, - -, - - , . -

3 . 159 , - , . .. .. -

, - , ; , - - . -

.. - - . , - - -. , -

-. , -. , (-). , - . : -. , ., . - , .. -. -

, - . () . .. - -. , . -

. - . .. . .. -. .. -, . .. :

(. remissio). .. ,

. : () -, (), - . , - - , - , . ..

- . - , ; .. - - , : 1) () ; 2) () . - - - , - - - . -

, - . , .. - - .

Traditio, . .. . .. , . .. , - . ,

, - - . - - . - , -

. , - - , - , -. .. -

, () , - , -, (..), - (-,) -. - - , (). - : ; - , - - () . , .. -

-: - - , .. - , . .. .. , : - -, . , -

.. , - : - "" "" - . - , - . ..

- -: , - , - - - mutatis mutandis ().

-: ; ; ; -; (sui generis); -; , -. -

, - ; , () - . - , . -

. .: (), 1940. . 90.

2. . . . I: . ., 1909. . 109.

3. .. - - // -. 2002. - 2. . 16 22; 3. . 30 39.

4. .., .. . - : . .: , 2008. . 452 - 453 (..).

5. .. . / . . .. . .: -, 2003. . 662 663. (816 .)

6. .. / . .. . .: , 2003. . 352.

7. .. : , -, / . .; . . .. . .: -, 2005. . 419.

8. .. : . ., 2001. . 327, 425.

9. . -. . 1 / . . .. . .: . ., 1958. . 524.

10. .. : . ., 2000. . 573.

11. .. // .. - // . 2003. 12. . 17; 2004. - 1. - . 19; .. // . 2004. - 1. . 66.

12. . , 1966. . 250. 13. .., .. .

: . . 2-, . .: , 1999. . 147 (..).

14. .. - . . 154, 157; : 2 . . I / . .. . 3- ., . . .: , 1985. . 471 (..).

15. .. - . .: , 1953. . 101.

16. .. . ., 2004. . 8, 10.

17. .. () . . .: , 2003. . 11 - 12. (494 .)

References: 1. Agarkov M.M. The obligation on the Soviet civil law. :

Printing house News of Councils of deputies of workers of the USSR (Jured), 1940. P. 90.

2. Baron U. System of the Roman civil law. Release the first. The book I: the General part. SPb., 1909. P. 109.

3. Berdnikov V.V. The Administrative transaction as a way of change of an imushchestvenno-legal status of the person//the Legislation. 2002. - 2. p. 16 22; 3. P. 30 39.

4. Braginsky M.I, Vitrjansky V.V. The conventional law. The book the first: General provisions. : "Statute", 2008. P. 452 - 453 (the author of head M.I. Braginsky).

5. Gambalov U.S.Civil law. The general part 6. Grimm D.D. Lecture on dogma of the Roman right / Under

the editorship of V.A.Tomsinova. : Publishing house "Zerzalo", 2003. P. 352.

7.Garsia M. H. The Roman private law: Incidents, claims, institutes / the Lane.; The editor-in-chief. L.L. Kofanov. : the Statute, 2005. P. 419.

8. Yefimov L.G. Bank of the transaction: the right and practice. , 2001. P. 327, 425.

9.Gulio de la Morander L. Civil law of France. . 1 / Translation from French E.A. Flejshits"s item. . Lighted., 1958. P. 524.

10. Ioffe O. S. The selected works on civil law: Civil legal relationship. , 2000. P. 573.

11. Kofman V. I. To a question on concept of the transaction//Materials of theoretical Kozlova of N.V. Pravosubekt-nost of the legal person//the Legislation. 2003. 12. with. 17; 2004. - 1. - P. 19; Kozlova N.V. legal the nature of consti-tuent documents of the legal person//the Economy and the right. 2004. - 1. p. 66.

12. Braginsky M.I., Vitrjansky V.V. The conventional law. The book the first: General provisions, 1999. P. 147 (the author of head M.I. Braginsky).

13. May S.K. Sketch of the general part of a bourgeois liability law. : Vneshtorged 1953. P. 101.

14. Makovsky A.A. Large transactions and an order of their approval by joint-stock company. , 2004. P. 8, 10.

15. Novoselova L.A. Transaction of a concession of the right (requirement) in commercial practice, 2003. P. 11 - 12. (494 p.)

16. Ohotsimsky V.N. Main moment of execution under obligations. Saratov, 1929. P. 81; the Comment to GK RSFSR / Under the editorship of E.A. Flejshits, O.S. Ioffe. Ed. 2, add. And the reslave. , 1970. P. 256 (the author of the comment O.S. Ioffe); Tolstoy V.S. Execution of obligations. : Jurid. Lighted., 1973. P. 22; Civil law. A part the first: the Textbook / Under the editorship of A.G. Kalpina, A.I. Masljaeva. , 1997. P. 465 (the author of head - I.L. Korneyev); Civil law: the Textbook for high schools. A part the first / Under the editorship of T.I.Illarionovoj, B.M. Gongalo, V.A. Pletnev. P. 362 (the author of head G.I. Strelnikov).